Во имя любви к Магии

– И давайте не будем забывать о римской статуе, которая по ночам бродила по Британскому музею, выискивая людей, чтобы задушить их своими холодными мраморными руками, - сказал я.
– Проблема истории в том, что она не всегда согласна оставаться в прошлом. Все древние артефакты и произведения искусства должны быть уничтожены. Потому что никогда нельзя быть уверенным, когда они обернутся против вас.

– Та, что слева, - Фея Фелера, работы Мастера - сказал я.
– Художника посадили в тюрьму как сумасшедшего после того, как он убил своего отца. Его ранние работы были изящными сказочными сценами из Шекспира: непринуждённо возлежащие Титания и Боттом… Искусство шоколадной коробки. Но это… словно взгляд в другой мир. Двор, переполненный феями, собравшимися, чтобы стать свидетелями события ужасного и необратимого значения. Поворотный момент в истории, о котором больше никто не помнит.

– Да ладно!
– сказала Мириам.
– Фей не существует.

– Не говорите им об этом, - сказал Джордж.

Мириам громко фыркнула.
– В следующий раз вы будете искать бугимена под кроватью.

– Я бы в первую очередь искал там, - сказал Джордж.
– При условии, что у меня будет достаточно большая дубина.

Я одарил Джорджа своим самым задумчивым взглядом.
– Я что-то упускаю. Обычно вы не так терпеливы со своими подчинёнными. Почему вы так добры с ней?

– Потому что Мириам была выбрана моей преемницей на посту следующего главы Департамента, - спокойно ответил Джордж.

Я на мгновение задумался о последствиях.

– Значит, это политическое назначение?

– Не все ли мы.., - сказал Джордж.
– Мне не терпится уйти в отставку. Я тянул так долго только потому, что ждал кого-то, кто мог бы взять на себя ответственность.

– И вы считаете, что она сможет?

Джордж пожал плечами.
– Другие люди, похоже, так думают.

– Что за люди?

– Не ваше дело, Аутсайдер, - сказала Мириам.

Я пристально посмотрел на неё, и она пристально посмотрела на меня в ответ.

– Если вы не верите в сверхъестественное, - сказал я, - то во что же вы верите, что привело вас к желанию возглавить Департамент?

– Защита людей, - ответила Мириам.

Я кивнул. Это был достойный ответ.

– Может быть, мы сможем работать вместе, - сказал я.
– В верном ритме.

– Я собиралась сказать вам то же самое, - сказала Мириам.

Мы обменялись улыбками, почти не смотря друг на друга, и я повернулся ко второй картине. На титульной карточке было написано - “Война Фэйри”. Две огромные армии эльфов, вцепившиеся друг другу в глотки в неизвестном месте. Настоящий ад нечеловеческой ярости и жестокой бойни. Вы почти слышали крики. Стиль Дадда был безошибочно узнаваем, но это полотно было гораздо больше его обычных работ - около двадцати футов в длину и почти четыре фута в высоту.

– Откуда это взялось?
– спросил я, не отводя взгляда.

– Она была обнаружена совсем недавно и передана в дар Тейт, - сказал Джордж.

– Это как бросить гранату в пруд с рыбой, - сказал я. Я медленно двинулся вдоль картины, пытаясь осмыслить ошеломляющее количество деталей, втиснутых в один момент битвы.
– Как Дадда мог написать нечто столь масштабное и избежать внимания блюстителей?

– Он не мог, - решительно заявил Джордж.
– Должно быть, существовал официальный сговор на каком-то уровне.

Светлые и тёмные эльфы сражались друг с другом на необъятной вулканической равнине, под небом пурпурного цвета. Солнце пылало, как раскалённая добела печь. Светлые эльфы стремительно атаковали в своих искусно вырезанных костяных доспехах, а тёмные эльфы были больше похожи на кошек из джунглей, злобные и смертоносные в своих доспехах из нефрита и кораллов. Мечи и топоры ярко сверкали, когда они поднимались и опускались, а кровь реками текла по испепелённой земле.

– Это не наш мир, - наконец сказал я.
– Фэйри пришлось отправиться в другое место, чтобы вести свою войну, потому что они знали, что она разрушит Землю.

– Думаете, мы смотрим на то, что произошло на самом деле?
– сказала Мириам.
– Единственное, в чём мы можем быть уверены, так это в том, что Ричард Дадда был тронутым!

– Иногда безумие помогает видеть вещи более ясно, - сказал я.

– Я послал за специальным оборудованием, - сказал Джордж.
– Так что мы сможем взглянуть на то, что происходит под поверхностью картины.

– Если вы считаете, что это поможет, - сказал я.

– А почему бы и нет?
– спросила Мириам.

В её голосе звучал искренний интерес, поэтому я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно и рассудительно.

– Потому что наука может завести вас очень далеко. После этого вам понадобятся такие люди, как я. Или, возможно, Странный Харальд.

– Что ещё за Странный Харальд?
– спросила Мириам.

Джордж смущённо вздохнул.
– Консультант, прикреплённый к Департаменту. Умелец выведывать секреты через возложение рук. К сожалению, он это не контролирует. Именно поэтому он проводит большую часть времени в смирительной рубашке, в самой охраняемой психиатрической клинике, которую мы смогли найти.

– Как скоро вы сможете доставить его сюда?
– спросил я.

Джордж сосредоточился на картине, чтобы не смотреть на меня.
– Харальд в данный момент до отказа накачан транквилизаторами и прикован к стене своей камеры. Ему подарили нечто необычное из доисторического кургана… и к тому времени, когда его смогли обуздать, он убил тридцать семь человек, просто взглянув на них. У нас есть экзорцист, работающий в восьмичасовой смене, но пройдёт ещё некоторое время, прежде чем мы сможем снова использовать его.

Я просто кивнул. Я слышал и не такое.
– И вы думаете, что эта картина связана с пропавшими людьми..?

– Камеры наблюдения работают везде, кроме… - сказал Джордж.
– Это не может быть совпадением.

– Вы не пробовали повредить картину, чтобы получить реакцию?
– спросил Я.

– Не смейте!
– прокричал возмущённый голос позади нас.
– Вы говорите о недавно обнаруженном национальном сокровище!

Я не спеша огляделся и заметил две новые фигуры на границе света фонаря. Я вопросительно поднял бровь, глядя на Джорджа.

– Я всё думал, когда же они снова появятся, чтобы досадить мне, - сказал он, не потрудившись понизить голос.
– Джек Даймон, познакомьтесь с Хью Виттингтоном и Амандой Филдинг.

Хью шёл впереди, изо всех сил стараясь выглядеть главным. Аманда последовала за ним, сияя улыбкой и прекрасным настроением. Высокий, неопрятный, похожий на пугало мужчина, Хью, в потрёпанном твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях и галстуке-бабочке, который почти агрессивно съехал набок, - человек что безуспешно пытается бороться со своим возрастом… У него было худощавое лицо, тяжёлый хмурый взгляд и всклокоченные седые волосы. Его поведение выдавало в нём бюрократа, который хотел, чтобы мы думали, что он академик.