Во имя отца

Глава 11

Полковник Олег Замятин считал себя большим специалистом в разгадывании всяческих головоломок. У него для этого были неплохие способности. Он отлично отгадывал кроссворды и был незаурядным шахматистом. К работе над этой головоломкой он приступил с одержимостью наркомана; в его распоряжении были трое таких же одержимых сотрудников и самый современный компьютерный комплекс в Советском Союзе.

Все три помощника сидели за своими рабочими столами напротив Замятина в просторной комнате. Замятин был сторонником совместного размещения начальников и подчинённых, чтобы следить за работой своих сотрудников.

Компьютер «Ряд 400» находился в подвале. Замятин был доволен своим новым подразделением и местом его размещения. Хотя строение и находилось на площади Дзержинского, но не в самом здании КГБ, а рядом с «Детским миром» — магазином, где продавали все, начиная от одежды для грудных детей и кончая спортивными товарами. Ирония такого соседства Замятину была непонятна. Миссия, которую выполнял Замятин по заданию Генерального секретаря ЦК КПСС, открыла ему все двери в коридорах власти. Теперь он по первому требованию мог получить всё, что ему было нужно: и людей, и оборудование. На стене в их просторной комнате светилась гигантская электронная карта европейской части Советского Союза и близлежащих восточноевропейских стран. Мигающими огоньками были намечены все КПП, и по карте можно было следить за работой каждого из них. В информационном центре, который находился в соседней комнате, полтора десятка сотрудников обрабатывали все сведения и директивы, направляемые на периферию, а также управляли компьютерной сетью. Всё это было организовано за каких-то четыре дня. А сам Замятин один из этих четырёх дней провёл в Риме, общаясь со старшими офицерами местной резидентуры КГБ. Он ознакомился с их планом действий по агентурному проникновению в Ватикан, одновременно покритиковав и похвалив их. Он одобрил наступательность этого плана, хотя его реализация и могла повлечь за собой высылку из страны нескольких сотрудников резидентуры. Но игра стоила свеч! Наконец, перед тем как отправиться в аэропорт, Замятин съездил в Ватикан.

Вечер был прохладным, хотя намного теплее, чем в Москве. Но Замятин всё равно не снял свой плащ. Он вёл себя как обыкновенный турист, пришедший поглазеть на столицу католической церкви. На площади Святого Петра он остановился напротив апартаментов папы. Глядя на освещённые окна, он представлял себе фигуру папы за одним из них.

Рядом с ним стояла пожилая чета из Америки. Повернувшись к мужу, жена сказала:

— Он, наверное, сейчас ест, милый?

На мужчине было клетчатое пальто и немецкая шляпа с зелёным пером. Он ответил:

— Не, он небось сейчас молится или занимается чем-то в этом роде…

Если бы так, подумал Замятин, направляясь к машине.

* * *

Три офицера, сидевших каждый за своим столом напротив Замятина, были майорами, и всем было за тридцать. Они были лучшими молодыми аналитиками в КГБ. Скорее учёными, нежели оперативниками. К удовлетворению Замятина, все они были освобождены от своей прежней работы и переведены к нему в подчинение. Вот уже три дня они перерабатывали всю информацию, поступающую в центр. Они работали молча, иногда совещались между собой шёпотом. Офицеры обращались к Замятину только тогда, когда считали, что могут сообщить ему что-то значительное.

Усиление режима на границах привело к тому, что было задержано большое количество правонарушителей. Наркотики, религиозная литература, порнография задерживались па пути в Союз, а иконы, другая церковная утварь при вывозе на Запад. Был задержан человек, подозревавшийся в выполнении миссии курьера британской МИ-6. На границе с Финляндией были пойманы четверо диссидентов с поддельными документами. Но ничего не было такого, что хотя бы косвенно относилось к ватиканскому террористу. Конечно, председатель Госкоминтуриста попытался было поднять большой крик, так как это отпугивало туристов, но звонок от Андропова заставил его замолчать.

Замятин уже направил Андропову отчёт о работе за первые двое суток. В докладе было изложено всё, что группа предприняла или собирается предпринять. Сейчас Замятин работал уже над следующим отчётом. Ему, конечно, хотелось сообщить Генеральному секретарю что-нибудь значительное, но он понимал: Андропов, несмотря на своё нетерпение, сознаёт, что прошло слишком мало времени для достижения существенных результатов.

Замятин услышал голоса тихо говорящих между собой майоров, затем один из них обратился к нему:

— Товарищ полковник!

Замятин оторвался от работы и посмотрел на них. Обращавшимся был один из «академиков», самый талантливый и самый молодой, Борис Гудов. Он всегда выглядел вялым, а от его тела исходил неприятный запах, но он обладал исключительно острым умом. Сейчас его обычно сонные глаза были оживлены.

— Что случилось?

Гудов посмотрел на сидевшего справа от него майора Иванова и затем уверенно сказал:

— Четыре дня назад всем нашим агентам в западных секретных службах было дано указание заняться этим делом.

— И что? — спросил Замятин, вспоминая негативную реакцию на это решение со стороны некоторых руководителей КГБ.

— Вы помните о нашем человеке в БНД под кличкой Мистраль?

— Конечно, — Замятин его хорошо помнил.

Мистраль был внедрён в БНД в 1963 году, задолго до чистки, происшедшей после скандала с Гилламом.

Агент пережил эту чистку и постепенно поднимался вверх по служебной лестнице, пока не достиг вершины — он стал заместителем директора БНД. Несмотря на столь высокое положение, его активно не использовали, надеясь, что в один прекрасный день он станет главой всей организации. И только страх Андропова за свою жизнь заставил его задействовать в операции Мистраля.

Гудов сказал:

— Им всем было приказано сообщать только информацию государственной важности или по деятельности секретных служб Ватикана.

— И что же?

Гудов похлопал по папке, лежащей у него на столе:

— Вчера Мистраль вышел на связь в Бонне с сотрудником резидентуры. Он передал досье, поступившее в БНД от третьей организации. В нём портреты двадцати четырёх курсантов и семи инструкторов лагеря террористов Ибн Авад в Ливийской пустыне. Информация получена двадцать второго числа прошлого месяца.

— Продолжайте, — сказал Замятин. Не то чтобы его обуревало нетерпение, просто он заинтересовался этим делом. Гудов продолжал тем же педантичным голосом, а остальные два майора внимательно смотрели на него.

— Товарищ полковник, по идее, это не так уж необычно. Все западные секретные службы, а особенно ЦРУ и Моссад, тратят много времени, стараясь пробить стену секретности, существующую вокруг подобных лагерей. Но эти сведения поступили не от них…

Теперь Замятин уже не мог побороть нетерпение. Он резко спросил:

— Так от кого же они получили эту информацию?

— От «Фонда поддержки церкви за „железным занавесом“»!

Замятин нахмурился, но тут же улыбнулся.

— А, наш друг Беконный Священник… Дайте-ка это сюда.

Майор передал папку Замятину. Остальные смотрели на полковника. Тот кивнул им, и они тоже подошли к его столу.

Замятин медленно листал страницы. На каждой из них тушью были нарисованы лица мужчин и женщин анфас и в профиль. Под рисунками были даны краткие описания внешности. Наконец взгляды Замятина и его помощников, заглядывавших в папку через плечо полковника, остановились на изображении молодой и симпатичной девушки с восточными чертами лица. Майор Гудов указал на предложение в конце подписи: «Сексуально неразборчива, нимфоманка». Замятин пробормотал: