Во власти шторма

— Ань, зачем он тебе тогда? Рано или поздно, тебе придётся с ним расстаться.

— Я его люблю.

Никогда не слышала такого от Агинян, для меня это прямо открытие. Она больше не бравирует своим вечно хорошим настроем и пофигизмом, просто обиженная влюблённая девушка, которую предали. А я ведь знала, что так будет, мне Влад давно сказал, а я промолчала. Чувствую себя сейчас так паршиво, встаю, обхожу стол, обнимаю её.

— Куда только делась моя вечно бойкая подруга? Может, ну его? Найдёшь другого?

— Найду, но не уверенна, что смогу его забыть.

Понимаю её, как никто, я бы тоже не смогла.

— Наливай ещё, а то сейчас скиснем, — сквозь слёзы улыбается Аня.

Наполняю бокалы, чокаемся, выпиваем. Она рассказывает, как они мирились на нашей свадьбе в детской комнате, по моему совету, как потом он исчез на два дня, затем приехал, как не в чём не бывало. На столе оживает её телефон, она открывает смс и зависает. Глаза ползут вверх, лицо резко вспыхивает жаром.

— Что случилось? — с опаской спрашиваю я.

— Они в бане…

Протягивает мне телефон, предварительно добавив звук.

На видеоролике, длинною не больше минуты, Арсен с девицей на руках, и Влад, небрежно закутанные в простыни сидят за столиком с бокалами пива в бане, за спиной у них дверь в сауну и бассейн. Из этой самой двери выходит ещё одна девушка, она абсолютно голая. Подходит к Владу и тоже усаживается ему на руки, он обнимает её за талию, она целует его в шею, видео прерывается на его пьяной довольной улыбке.

Боль диким пламенем накрывает с головой и сжигает дотла, холодными руками выпускаю на стол телефон, поднимаю глаза на подругу.

— Кто это прислал?

В её неподвижно остановившихся глазах полная потерянность.

— Я не знаю, номер незнакомый. А куда Влад сказал, что он поехал?

— По работе, в Краснодар, — отвечаю безжизненным голосом.

— Все они одинаковые, а ещё совсем недавно кольцо надевал и в верности клялся… Прости, не нужно было, чтобы ты это видела…

Мой шок сменяется гневом, я снова хватаю телефон, пересматриваю видео. Влад пьяный, глаза с поволокой, мне хочется вырвать от этой картины. Как же он умеет запудрить мозги! Пару дней назад так убедил меня в своей верности, что ни единого сомнения не осталось. Надо же так искусно врать! Мне тяжело дышать, отрезвляющая действительность стучит по вискам, не могу унять дрожь. Холодными руками выливаю себе в бокал оставшееся в бутылке вино, выпиваю залпом и швыряю бокал о стену. Он разлетается мелкими осколками нам под ноги. Аня вскакивает, хватает меня за руки, пока больше ничего не полетело следом.

— Всё, прекращай. Алина! Это не поможет. Пойми, мужики они такие, их не переделаешь.

— Предлагаешь, сделать вид, что всё нормально?

— А ты хочешь расстаться с ним? Из-за этого? Не будь дурой, Алька!

— Я как раз сейчас себя дурой и чувствую! — плачу и не понимаю, как можно такое простить? Как с этим жить? — Перекинь мне видео, пожалуйста, чтобы было что предъявить по приезду.

Аня пересылает смс, кладёт телефон в сумочку, а мой откладывает на столешницу кухни.

— Не смотри. И не мучай себя этим. А знаешь что? Давай съездим куда-нибудь, выпустим пар, а то так и крышу сорвёт.

— Куда?

— Вообще неважно. В «Медузу», например, оторвёмся, выплеснем негатив. А что, только им можно? Козлы!

Не знаю, какой рычаг даёт во мне полный ход, но я иду, умываюсь, надеваю короткое красное платье, наношу макияж. Вызываем такси и едем в клуб.

В «Медузе» добавляем к выпитому ещё по коктейлю, идём танцевать, отрываемся по полной программе. Люди, лица, звуки, неоновые блики, всё смешивается в одну картину и плывёт. Я тоже плыву, полное опустошение лишает меня возможности что-то чувствовать, кроме головокружения. Это фиаско. Я не знаю, как и что дальше будет. Без него моя жизнь в опасности, с ним я жить не смогу.

Кто-то разворачивает меня лицом к себе. Я чуть не падаю, меня штормит, я не крепко держусь на ногах.

— Алина! Вы что вы здесь делаете? Влад знает?

— Никита! — улыбаюсь я — а ты что тут делаешь? Твои друзья нашли себе занятие поинтереснее.

— Давай отвезу тебя домой, ты перебрала.

— Вези свою барышню очередную, а я сама решу, что мне делать.

— Завтра весь город будет говорить, что пьяная жена Волкова отплясывала одна в клубе.

— Шаталов, иди ты в баню к своим дружкам. Они только начали, ещё успеешь.

Он машет головой и отходит, потом я не вижу его больше. Я вообще уже ничего не вижу, всё вокруг кружится и двоится. Тяну Аню за столик. Садимся, смотрим друг на друга и начинаем истерически смеяться.

— Пить ещё будем? — спрашивает она.

— Нет, я рухну под стол, если выпью хоть глоток.

Снова смеёмся. Потом беседуем на тему, какие мужики все сволочи, и снова идём танцевать. Трек за треком двигаюсь на износ, не чувствую течения времени, запахов, звуки тоже теряют чёткость, устала, хочу спать.

В какой-то момент мне кажется, что я схожу с ума, вижу перед собой Влада.

— Что ты здесь делаешь?! — нависает надо мной.

Сквозь туман алкоголя понимаю, что это не сон. Он здесь. Значит, был совсем радом.

— А ты уже вернулся из Краснодара? — пытаюсь говорить с сарказмом, но язык заплетается и у меня получается плохо.

Он хватает меня за руку и тащит на выход. Идёт с такой скоростью, что мне на своих каблуках приходится за ним бежать, у меня подворачиваются ноги, состояние не предусматривает возможности таких скоростей. Когда оказываемся на улице, вижу его машину прямо у входа, как он заехал на набережную? Сюда же не пускают машины.

Влад открывает пассажирскую дверь, буквально закидывает меня на сидение. Пока обходит машину и садится за руль, вспоминаю, что в клубе Агинян, не знаю, что с ней там и видела ли она, что меня забрали.

Машина заводится и с диким рёвом отъезжает от «Медузы». Мы едем очень быстро, или мне так кажется из-за большой дозы выпитого, всё мелькает у меня перед глазами, хоть бы не стошнило.

Едва мы останавливаемся у дома, Влад глушит двигатель и включает повышенный тон.

— Ты что творишь?! Какого хрена, Алина?! Тебя нельзя и на сутки одну оставить? — он очень злой, глаза полыхают пламенем.

— А ты где был?

— Ты травишь, что ли? С дороги вернулся, чтобы позор, который ты мне устроила, не закончился чем-то более громким!

— Мне плохо, меня сейчас вырвет, — говорю я, чувствуя, как к горлу подкатываются неприятные позывы.

— Твою мать!

Выходит, вытаскивает меня из машины, меня пошатывает, мне катастрофически плохо. В лифте при освещении более отчетливо замечаю, насколько Волков разгневан. Скулы играют на лице, он громко, надрывно дышит, мне становится немного страшно, я не знаю его таким.