Во все Имперские. Том 3

— Смертная казнь. И за производство, и за продажу, — подсказала Головина, — А за употребление — крупные штрафы.

— А почему пилюли русским магам не продают китайцы? По идее это же китайская тема, насколько я понял?

— Барон, вы меня не слушали? — вздохнула Головина, — Китайские пилюли русским магам жрать смертельно опасно, европейцы могут потреблять только адаптацию этих пилюль, эту адаптацию и клепали здесь ваши родители. Кроме того, Китай находится под жестким контролем.

После последнего восстания сепаратистов одиннадцать лет назад на границе с Желтороссией усилили таможню. Так что никакая контрабанда из Китая до Петербурга больше не доходит. Китай — наша колония, но там полноценная государственная граница, между Желтороссией и остальными восточными областями России.

— Ясно, — кивнул я, — В общем, у нас сейчас в руках производство, которое сделает нас богатейшими магами в стране, дамы и господа. И конкурентов у нас на рынке нет. И единственное что может нам помешать — это виселица, куда нас отправит Охранка, если разоблачит, или те таинственные люди, которые отбирали все бабло у моих родителей, заставляя их жить в нищете. Все верно?

— Отлично сказано, — в очередной раз ухмыльнулся герцог Кабаневич, — В целом все именно так. Но проблему с Охранкой мы, я думаю, решим через ваши связи, барон. Что же до таинственных людей, грабивших ваших родителей — я уверен, совместными усилиями мы сможем забороть проблему. Все мы сегодня продемонстрировали нашу мощь. И мой клан Подскоковых-Кабаневичей, и ваша масонская ложа, барон. А когда двое сильных объединяются — они становятся несокрушимыми.

— Вообще-то это моя масонская ложа, а не моего жениха, — влезла Головина, напомнив мне сразу о двух неприятных вещах одновременно.

— Это уже детали, баронесса, — поморщился я, — Ладно, давайте к делу. Я предлагаю пополам. Пятьдесят процентам вам, герцог, пятьдесят — мне. Поместье, естественно, остается моим. Сегодняшние убийства мы друг другу прощаем, чтобы между нами не было кровной мести.

— Меня это устраивает, — подтвердил герцог, — А еще вы отдаете мне лезвие меча, барон.

— Этого не будет, — я холодно посмотрел на герцога, — Но согласен на вариант, что вы отдадите мне рукоять.

— Забавно, — герцог хохотнул, — У нас с вами есть потенциально мощнейший артефакт, но мы не можем собрать его, потому что у каждого из нас по половинке. Вам не кажется это глупым?

— Кажется, — согласился я, — Поэтому можете отдать мне рукоять, и тогда у нас будет целый меч.

Ситуация была на самом деле патовой, каждый из нас понимал, что в вопросе меча другому не уступит.

— У вас будет целый меч, барон, у вас, — уточнил Кабаневич, — А вы тем временем понятия не имеете, что с ним делать. В отличие от меня.

— А что с ним делать, герцог?

— Ладно, — уклонился от ответа Кабаневич, — Боюсь, что по этому вопросу мы договориться не сможем. По крайней мере, сейчас. Вернемся к нему позднее?

Я кивнул.

Кабаневич в свою очередь подал знак своему краснобородому сынку, тот тут же исчез в голубом вихре.

Минута прошла в томительном ожидании, а потом краснобородый вернулся. Его руки возлежали на плечах принцессы и Пушкина, оба выглядели смертельно уставшими, но были в сознании и вроде даже целыми.

Пушкин ругался, принцесса мрачно смотрела на меня.

— Простая предосторожность, простите, — произнес герцог, а потом приставил свой кинжал Рюрика к горлу принцессы.

Девушка было попыталась оттолкнуть герцога, но я остановил её:

— Погодите, графиня. Постойте смирно. Это справедливое требование.

— Ну ты и козел, Нагибин… — пробормотала принцесса.

Ну ни фига себе. Вот такого я от неё точно не ожидал, я готов был поклясться, что козел — самое страшное ругательство, которое девушка произносила в своей жизни.

Я достал смартфон и набрал Корень-Зрищина, который дежурил у погреба с заложниками-Кабаневичами. Связь в этом подземном зале почему-то была, возможно тут где-то был спрятан ретранслятор.

— Алло, князь, дайте мне Шаманова.

В трубке послышались звуки суеты, хлопнула крышка погреба.

— Да, все в порядке, — доложил Шаманов, — Но меня связанный Кабаневич укусил, сука.

— Заложники в порядке?

— Да что им сделается-то? Все живы. На прицеле у Алены. Убить их?

— Не надо, — поморщился я, — Отпусти их всех. Кодовое слово — «Фабула».

— Понял, — подтвердил Шаманов.

— К тебе сейчас телепортируется сын герцога Кабаневича и проконтролирует, — предупредил я Шаманова и повесил трубку.

— Они на кухне, в погребе, — сообщил я герцогу.

— А я знаю, — ухмыльнулся герцог, а потом кивнул своему краснобородому сынку, который тут же телепортировался.

Вернулся сынок уже через минуту, в сопровождении синеволосой Таисии Кабаневич.

Герцог обнял свою любимую внучку, оттеснив краснобородого, который, видимо, приходился Таисии батей. Экая милая семейная сцена.

А вот меня ждала совсем другая сцена — стоило Кабаневичу убрать кинжал от горла принцессы, как та прошла ко мне и влепила мне мощную пощечину, еще и слегка заряженную царской Багатур-Булановской аурой.

— Вы подлец, барон, — заявила мне принцесса.

— Тоже рад вас видеть, графиня, — кивнул я.

— Убери руки от моего мужа, сука, — буркнула Головина, которая была рада появлению принцессы не больше, чем кот появлению ветеринара.

Принцесса взглянула на Головину с удивлением. Ну да, она же не в курсе, что мы с Головиной помолвлены. А будь она в курсе — наверняка бы и не стала целоваться со мной на лестнице.

— Ладно, барышни, потом, — я встал между девушками, — Потом. Сейчас момент неподходящий, откровенно говоря. Пушкин, ты как?

— Паршиво, — процедил Пушкин, — На меня сразу трое кабанов навалились. Схватили и утащили в какой-то нужник, хрен знает где. И заперли там. Я весь дерьмом провонял.

— А меня держали в родовом лесу Кабаневичей. А сейчас мы где? — спросила принцесса, с интересом осматривая лабораторию.

— Сейчас мы стоим на горах золотых рублей, буквально, — пояснил я, — Подробности потом.

Убедившись, что девушки вроде бы не собираются драться прямо сейчас, я шагнул к герцогу Кабаневичу.

— Ну что, так мы договорились? Доходы пополам, поместье остается за мной?

— Да, барон. Клянусь, что мы договорились. Слово магократа.

— Слово магократа, — в свою очередь произнес я, — Отныне Нагибины и Подскоковы-Кабаневичи — союзники.

Мы пожали друг другу руки, потом обнялись, как итальянские гангстеры из фильмов.

— Заберите моих друзей наверх, им нужно отдохнуть, — попросил я краснобородого Кабаневича.