Во всем виновата текила

– И я сделаю это, - подтвердил Паркер.

Я повернулась к нему с отвисшей челюстью.

– Предатель.

– Ну же, Сверхнова. Ты должна снова спеть с нами. Они тебя любят, - уговаривал Броган.

– Да ладно тебе, - добавил Орен, запыхавшийся после пробежки.
– Ты нам нужна.

– Ребята, вы справитесь и без меня.

– Не-а, - сказал Эш.
– Ты словно связующее звено, благодаря которому мы остаемся на плаву.

– Это правда, - согласился Паркер.
– Брогана и Орена давно бы уже арестовали, если бы не ты.

– Их в любом случае арестуют.

– Возможно, - согласился Паркер.

– Вероятно, - подтвердил Эш.

– Но, - сказал Паркер, - вероятность их ареста будет меньше, так как они будут вести себя наилучшим образом, потому что ты не ожидаете ничего меньшего.

– Ну же, Нова, - заныл Орен, зачесывая волосы назад и выгибаясь.
– Я слишком красив для тюрьмы.

– Я тоже, - добавил Броган.

– Скажи, что ты присоединишься к группе, - умолял Эш.

– Нова. Нова. Нова, - начал скандировать Орен, и ребята мгновенно присоединились к нему.

– О, боже, - простонала я, смеясь. Эти парни сумасшедшие, и я не могла представить, что не отправлюсь в это путешествие вместе с ними.
– Хорошо. Хорошо. Ладно. Вы победили. Я спою пару песен. Время от времени.

На этот раз, когда Орен делал круг почета, он перекинул меня через плечо.

Я рассмеялась, и парни последовали моему примеру, мои волосы развевались вокруг. Все происходящее казалось нереальным... но удивительным.

У меня было такое волнующее время на сцене. Мне понравилось.

Паркер протянул руку, и я вцепилась в его ладонь. Он снял меня с плеча Орена и заключил в свои объятия.

Почему бы не поддаться искушению еще немного?

Кроме того, у меня был Паркер, который оберегал меня.

ДВАДЦАТЬ

ПАРКЕР

ПРОШЛОЕ

– Ты правда думаешь, что я должна это сделать?
– спросила Нова, когда мы стояли за дверью квартиры.

Я как раз собирался открыть ее, но остановился, уделяя ей все свое внимание.

Даже после нескольких часов, проведенных под прожекторами и в изнеможении, она выглядела потрясающе, как никогда раньше. Мне нравилось, как ее волосы завивались вдоль линии роста волос, как ее веснушки проступали там, где макияж поблек. Ее ненакрашенные губы, пухлые от того, что она всю ночь их кусала, стирая помаду.

Я обожал все это.

Я обхватил ее лицо ладонями, проводя большими пальцами по веснушкам, по которым обожал проводить пальцами, и уставился в ее изумрудные глаза, пытаясь вспомнить, почему не могу наклониться и поцеловать ее.

– Нова, не могу представить, что буду делать это без тебя.

Ее щеки порозовели, и она снова прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, которой я не мог насытиться.

– Я представлял себе это долгое время, еще до того, как встретил тебя, до того, как это приобрело какую-либо форму, до того, как она стала неуловимой тенью, которая мне нужна. Но каждое мгновение с тобой проясняло эту тень. Она сформировалась во что-то осязаемое. Это сформировалось во что-то с тобой в ней. Это моя мечта, и ты нужна мне, чтобы помочь достичь ее.

Она медленно кивнула, ее улыбка стала шире.

– Ладно. Я пройду этот путь с тобой.

Боже, как же я хотел поцеловать ее. Хотел заключить в объятия и никогда не отпускать. С той ночи, когда мы поддались своим желаниям, прошел месяц, и не проходит и дня, чтобы я не думал об этом - о ней, о ее вкусе, об ощущении ее тела на моих коленях и под моими руками.

Проведя большим пальцем по ее губам, я обдумывал это - и уже почувствовал, что наклоняюсь к ней, когда услышал смех за дверью. Напоминание о том, почему наше влечение необходимо подавлять. Мне было почти больно это делать, но я опустил руки и кивнул головой в сторону двери.

– Судя по всему, родители еще не спят.

Она провела рукой по волосам и, надув щеки, выдохнула.

– Да. Мы должны зайти внутрь. Уже поздно.

Прежде чем вставить ключ в замок, я в последний раз оглядел ее. Ее рот изогнулся в презрительной улыбке, что в точности соответствовало моим чувствам - презрение к тому, что мы застряли в ситуации, которая разлучает нас, и осознание того, что мы ничего не можем сделать.

– Посмотрите, кто пришел, - крикнул папа со своего места рядом с барной стойкой. Глориана сидела на высоком табурете рядом с ним, каждый из них держал бокал вина.

– Посмотрите, кто не дрыхнет, - выпалил я в ответ.

– Да, сегодня вечером на ужине твоего отца одолели болтушки, - объяснила Глория, закатив глаза.

– Они были не так уж плохи, - игриво защищался мой отец.

– Брэд, мы ушли к закрытию ресторана, а ужин должен был закончиться в девять.

Он поморщился, размяв шею.

– Ладно, они много говорили.
– Он уступил, прежде чем они оба сосредоточили свое внимание на нас.
– Итак, как прошел концерт?

– Хорошо.

Я старался держаться невозмутимо, но не мог сдержать улыбку.

И ничто не могло сдержать вулкан возбуждения рядом со мной. Очевидно, все, что ей было необходимо, это чтобы ей задали вопрос, и она взорвалась, словно петарда.

– Хорошо?
– воскликнула Нова.
– Они, черт побери, выиграли, и к ним подошел топ-менеджер звукозаписывающей компании, чтобы поговорить.

– Горжусь тобой, - воскликнул отец, поднимая бокал, словно произнося тост.

Моя улыбка стала шире. Должен признать, мне повезло, что папа всегда поддерживал меня. Конечно, он предпочел бы, чтобы я пошел по его стопам в мир бизнеса, но я никогда не увлекался ничем, кроме музыки. Даже когда мама, бросившая нас, чтобы создать новую семью, приставала ко мне по поводу того, что у меня должны быть достижимые мечты и стремления с реальными успехами, которые «не зависят от надежды и чуда», папа всегда был на моей стороне. Он никогда не предавал меня.

– Он был великолепен, - вскрикнула Нова.
– Они все были великолепны.

– Да, но без тебя мы бы не победили, - возразил я.

– Что ты имеешь в виду?
– спросила Глория, наклонив голову.

Нова опустила глаза в пол, но не раньше, чем я увидел румянец на ее щеках. Мне нравилось, что она была настолько светлокожей, что я мог видеть все эмоции.

Я толкнул своим плечом ее, желая, чтобы она перестала смущаться.

– Нам наконец-то удалось уговорили Нову спеть с нами.