Во всем виновата водка

Она рассмеялась вместе со мной над шуткой, я отступила назад, чтобы она могла сотворить свое волшебство.

Через несколько минут повар приготовила кофе и пообещала, что через час мне принесут полноценный завтрак.

– Могу я предложить вам круассан или что-нибудь еще?

– Нет, спасибо. Кофе достаточно.

Давление в груди еще не прошло, и не уверена, что смогу ослабить его. Я нашла тихий уютный уголок на террасе, чтобы можно было наблюдать, как восходящее солнце сверкает на фоне бассейна, и слушать, как волны разбиваются о берег.

Я думала, это поможет.

Не помогло.

Каждый раз, когда видела отблеск в воде, я представляла себе такую же искру в глазах Остина, когда он смотрел на меня, находясь между моих бедер. Каждый плеск волны напоминал о том, как вчера она служила фоном нашим стонам удовольствия. Давление в груди усилилось от жгучих воспоминаний.

До этого у меня было много секса, с самыми разными партнерами, и я могла написать целую книгу по сексу с описанием мест и позиций. Но я никогда не испытывала такой интенсивности, как прошлой ночью. Никогда никто не смотрел на меня так, словно мог заглянуть в душу. Никогда никто не заставлял меня подчиняться своей воле. Никогда никто не заставлял меня отдавать контроль. Никогда никто не целовал меня так страстно, словно всю жизнь ждал этого момента.

Почему раньше я не испытывала ничего подобного?

Дело во мне? В Остине?

Или дело в нас? Было ли это чем-то, что создали мы - чем-то, что могли создать только мы?

Я схватила свой кофе, изучая зеленую траву и белый декор, словно смогу найти ответы на то, что все это значит.

К сожалению, я не нашла ответы.

В течение следующего часа все больше и больше людей спускалось вниз. К счастью, никто не заметил меня снаружи. Мне нравилось сидеть и наблюдать за людьми вместо того, чтобы они постоянно наблюдали за мной. Мне нравилась репутация, которую я создала с помощью социальных сетей, но иногда хотела побыть одна.

Вспышка светлых волос привлекла мое внимание, и я увидела Обри, смеющуюся с группой друзей, которые, должно быть, остались здесь после вечеринки. Я невольно задалась вопросом, трахал ли Остин ее так же, как меня. Мою грудь словно пронзил острый нож, лишив меня дыхания, и я не могла назвать это никак иначе, чем ревностью.

Это чувство редко мучило меня. Я никогда не придавала этому значения, но боль лишала дыхания и впилась в меня прежде, чем я смогла ее остановить.

Нет.

Приложив больше сил, чем предполагала, я попыталась избавиться от боли, сдавившей грудь, но мне не удалось полностью избавиться от неё. В конце концов, я начала задаваться новыми вопросами, но один единственный продолжал долбить, словно дятел.

Почему я ревновала?

Мне хотелось сосредоточиться на ревности, а не на природе её происхождения.

Но вместо печальных дум я снова стала наблюдать за людьми. Я наблюдала, как они брали кофе и выпечку, запасаясь углеводами и светскими сплетнями, прежде чем вернуться к обычной жизни.

Я чуть не рассмеялась, когда подумала о том, что мы с Остином уезжаем, чтобы вернуться к нормальной жизни. Что, черт возьми, было нормой? Мы снова будем заниматься сексом? Мы снова станем друзьями? Притворимся, что ничего не произошло? У меня никогда не было столько вопросов без ответов, вернее у меня было слишком много вариантов создающих неразбериху вокруг меня, и я чувствовала себя так, словно стою в огромной пустыне без средств существования, совершенно не зная, в каком направлении двигаться.

Но тут он появился на лестнице, и вместо пустоты, в меня из ниоткуда врезались две силы - говорящие в унисон.

Беги.

К нему.

Подальше от него.

В моей голове происходила борьба между двумя желаниями. Мое сердце переключилось в режим «борись или беги», готовое к любому из вариантов. Мои легкие сжались, и меня замутило, сердце забилось в бешеном ритме, когда воспоминания о прошедшей ночи нахлынули с новой силой.

Проглоти все до последней капли.

Раздвинь ноги.

Смотри.

Хорошая девочка.

Я была в ужасе, не зная, как поступить.

В конце концов, я сделала выбор в пользу него, мне следовало бы забеспокоиться. Я должна была бороться с этим. Вместо этого не могла отвести взгляд от его высокой фигуры, когда он остановился посреди комнаты, оглядываясь по сторонам в поисках меня.

Я успела сделать всего пару шагов, когда его взгляд, наконец, остановился на мне. Его плечи опустились, словно он задерживал дыхание, его насыщенные зеленые глаза все еще были наполнены напряжением - он был так же неуверен в том, что произойдет дальше, как и я.

Возможно, мой разум и не знал, что будет дальше, но мое тело точно знало. Я подошла к нему, не обращая внимания на мужчину, который пытался заговорить с ним с тех пор, как Остин спустился, и обвила руками его шею, игриво поглаживая и нежно целуя его губы.

– Доброе утро, - пробормотала я.

Кем, черт возьми, я была?

Это не имело значения. Мой мозг может устроить себе передышку, потому что его прекрасная, лучезарная улыбка стоила того.

– Понравилась ли вам, двум влюбленным голубкам, прошлая ночь?

Голос старика едва проникал в наш пузырь.

– Очень, - ответил Остин, не отводя от меня взгляда.

– Юная любовь, - рассмеявшись, пробормотал старик.
– Оставлю вас наедине. Нужно успеть позавтракать, пока все не съели.

– Да, мы сейчас придем, - рассеянно сказала я.

Мое сердце билось так сильно, что я была уверена, что он сможет услышать его в тишине, образовавшейся между нами.

Один.

Два.

– Послушай, Рэй...

– Вы видели Рэйлинн Вос и ее мужа вчера вечером?
– Из-за угла донесся пронзительный голос.

– Кого?
– спросил другой голос.

– Дочь Кеннета Воса. Благослови его Господь, - проворковала она.
– Он баллотируется в Сенат, а она выставляет себя полной дурой в социальных сетях.

Я оглянулась через плечо и отступила на шаг назад, чтобы посмотреть, кто говорит. Высокое растение закрывало почти весь обзор, но я смогла разглядеть, что это были те же девушки, с которыми раньше была Обри, но сейчас ее не было среди них. Они все выглядели одинаково, идеально причесанные, с фальшивыми, стервозными улыбками.