Во всем виновата водка

Я закатила глаза, пытаясь вспомнить, что обычно ношу в его присутствии. Проблема заключалась в том, что обычно я не трахалась со своим лучшим другом и не думала о том, как выгляжу, находясь рядом с ним. Обычно это был бы очередной вечер понедельника, когда он приходил на ужин, как одна из моих подруг. После выходных я могла поклясться, что перестала воспринимать Остина, как одну из моих девочек.

Но я все еще не была готова признать, что, возможно... просто возможно, приложила немного больше усилий, готовясь к нашей встрече. Возможно.

Не думаю, что они позволят мне выйти сухой из воды.

– Один раз на твоих трениках была дырка, - обвинила Вера.

– Они мои любимые и счастливые.

– У них была дыра на ягодице. И не маленькая, - продолжала она.

– Боже, я думала, у Остина случится сердечный приступ, когда ты наклонилась, - сказала Нова.

Обе женщины разразились смехом, пока я пыталась вспомнить о том, как Остин разглядывал меня.

– Что?
– спросила я, ничего не припомнив.

Конечно, может быть, он и разглядывал меня, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как он смотрел в прошлые выходные. Я бы запомнила это. Черт, я была уверена, что не забуду ощущение его взгляда, сжигающего меня заживо, до конца жизни.

– Ах, да, - задумчиво произнесла Нова.
– Тогда ты отрицала, что Остина к тебе влечёт.

Я готова была вступить в спор, чтобы оспорить их слова, но не смогла произнести ни слова, открывая и закрывая рот, словно рыба. Они годами твердили одно и то же, но я отмахивалась от этого. Мужчина отказался от возможности переспать со мной. Как, черт возьми, он мог хотеть меня, когда мог иметь?

Несмотря на то, что отрицать это было уже не так легко, когда Остин явно был более чем увлечен в эти выходные, я не хотела признавать очевидное, потому что не знала, что это значит. Так что мне ничего не оставалось, кроме как насмехаться, закатывать глаза и покачивать головой.

– О, так мы будем продолжать отрицать это?
– спросила Вера.

– Мне показалось, ты сказала, что она призналась, что он ей небезразличен, - сказала Нова.

– Так и есть, - защищалась Вера.
– Именно поэтому я и решила, что на ней сейчас топ.

– И макияж, - добавила Нова.

Они разговаривали так, словно были единственными на связи.

– Эй, сучки, я прямо здесь, черт возьми.

– Ага, - согласилась Вера.
– Итак, объясни, что происходит. Что изменилось, что заставило тебя вернуться к отрицанию? Что случилось?

– Я не...
– Мое слабое отрицание угасло, погрузив нас в тишину. Они продолжали выжидающе смотреть на меня, пока я больше не могла этого выносить.
– Что?
– огрызнулась я.

– Мы ждем продолжения, - сказала Вера, взмахнув рукой, чтобы я продолжила.

– Продолжение чего?

Отрицай. Отрицай. Отрицай.

Нечего обсуждать.

Не в чем признаваться.

Не-а.

Отвожу глаза.

Они продолжают пялиться на меня. Нова начинает напевать песню «Jeopardy», а Вера откинулась в кресле, выжидая.

Сучки.

Лучшие сучки в мире и те, от кого, как известно, мне не стоило даже пытаться что-то скрывать. Я знала, что встретиться с ними лицом к лицу означало встретиться лицом к лицу с тем, что я пыталась скрыть в самых глубинах своего сознания, чтобы не видеть очевидного.

Я не хотела ни в чем признаваться.

Но чем больше они пялились, тем сильнее мне хотелось все выложить. Я боролась, как могла, но не смогла сдержаться.

– ЛАДНО!
– крикнула я.

– О, боже! Мы переспали, и это был лучший секс в моей жизни, ясно?
– Их глаза комично расширились от моего срыва, но я еще не закончила. Теперь, когда я начала, меня невозможно было заткнуть.
– И о, мой гребаный бог. У него такой огромный член, я и представить такого не могла. И его рот. Охереть. Он говорит самые непристойные вещи, словно обращается прямо к моей киске, прежде чем сделать с ней еще более неприличные вещи.

– Да, - крикнул кто-то за кадром.
– Да, бл*дь! Говорил же тебе, черт возьми.

– Это Паркер?
– спросила я.
– Что, черт возьми, там происходит?

– Блин, - прошипела Нова.

Затем я вижу, что она берет бумажник и достает оттуда купюру.

– Я же говорил, что они трахнутся, - сказал Паркер, выхватывая у Новы сотню, прежде чем посмотреть на экран.
– Скажи Нико, что он может заплатить мне в следующий раз, когда мы увидимся.

– Вы что, бл*дь, издеваетесь?
– взвизгнула я.
– Еще одно пари?

Вера закатила глаза и преувеличенно вздохнула.

– Раньше ты была инициатором ставок.

– Когда?

– Как насчет того, сколько рюмок текилы потребуется Нове, чтобы станцевать на барной стойке?

– Не так уж и много, - пробормотала я, тряхнув головой, чтобы сосредоточиться.
– Но это другое дело.

– Ох, да брось, - воскликнула Вера.
– Это не так, и ты это знаешь. Ты просто надулась, потому что внезапно именно у тебя появились проблемы с парнем.

Я распалилась, как и на протяжении всего нашего разговора.

– Я Рэйлинн, мать ее, Вос. У меня нет проблем с парнями.

– И все же ты здесь, - сказала Вера с излишним злорадством.

– Кстати, что дальше?
– спросила Нова.
– Вы теперь вместе?

Я фыркнула, просто чтобы усилить эффект отрицания.

– Нет.

– Эммм... ладно, - медленно сказала она.
– И что дальше?

На этот раз я не смогла издать ни звука - ни насмешки, ни фырканья, ни возгласа, потому что не это ли вопрос на миллион долларов. Я сглотнула, когда выражения их лиц изменились с ожидающих на знающие.

– Мы еще не говорили об этом, - призналась я, поморщившись.

Две мои лучшие подруги ахнули в унисон, прижав руки к груди.

– Я потрясена, - заявила Нова.

– Я тоже, - добавила Вера нежным тоном.
– Никогда бы не подумала.

– Вы такие шутницы, бл*дь, - отчеканила я.

– Да, мы уморительны, - сказала Нова.

– И мы знаем тебя, - объяснила Вера.
– Конечно, ты будешь избегать разговора с Остином о том, что у вас был секс, и о том, что делать дальше.

– Так почему вы спрашиваете?

– Мы не спрашивали, - сказала Вера.
– Мы хотели знать, что ты собираешься делать.

– Что ты хочешь, чтобы произошло дальше?
– уточнила Нова.
– Ты собираешься дать шанс вашему браку?

– Нет. Нет, - тут же возразила я.
– Я не хочу быть замужем. Я не могу.

– Или можешь, - размышляла Нова.

– Я же говорила, что не собираюсь выходить замуж. Брак не для меня.

– Люди меняются, - мягко сказала она.

– Не в этот раз!
– огрызнулась я.
– Я... я не могу. И понятия не имею, что будет дальше, и не знаю, как об этом говорить, и не хочу, потому что не знаю, как это выглядит, поэтому избегаю этого, словно маленькая сучка. Понятно? Я жалкий трус.