Во всем виновато шампанское

Мгновение я смотрела на Нико как на кого-то другого, не как на человека, пытающегося контролировать мою жизнь, и вспомнила слова мамы.

— Это не всегда будет тяжело, но ты должна быть сильной, чтобы преодолеть внешнюю жесткость, которую изображают мужчины. Истина заключается в том, что мы сильнее их всех, и когда они поймут, что с нами они могут быть уязвимыми. Вот тогда, mia bambina, настоящий брак заменит брак по расчету.

— Хорошо, — почти прошептала я.

Он моргнул, словно я ударила его, но быстро взял себя в руки. Встав, кивнул, наконец-то дав мне возможность отдышаться.

— Спасибо.

Я согласилась делить с ним комнату... кровать, а он только кивнул, словно это деловое слияние. Это вывело меня из себя настолько, что я снова стала мелочной.

— Но я занимаю правую сторону.

Его ноздри раздувались.

— Вер...

— Правая. Сторона. Николас.

Я проследила за его взглядом, который переместился на книгу, часы и будильник на правой тумбочке. Мои губы дрогнули, я едва сдержала улыбку, зная, что он собирается начать спор, но зная, что проиграет.

Он сжал кулаки, но в конце концов уступил.

— Ладно.

— Спасибо. Было приятно иметь с тобой дело.

Не оценив моего злорадства, он направился в ванную и снова хлопнул дверью. Пока Нико принимал душ, я с огромным удовольствием расставляла свои безделушки на прикроватную тумбу с правой стороны.

В ту ночь я вцепилась в край кровати, одновременно надеясь и боясь прикоснуться к нему. Я получила мизерное удовольствие, притворяясь спящей и слушая, как он ворочается, ворча о неудобстве проклятой левой стороны кровати.

Я практически заснула, расслабившись у края, когда услышала его пробормотанное «да пошло оно все», и нежно, словно родитель, который боится разбудить спящего ребенка, скользнул рукой по моей талии и потянул меня назад, и мы встретились посередине.

Моим первым побуждением было вскочить и спросить, что он делает, но любопытство взяло верх. Прижмется ли он своим членом ко мне сзади, пытаясь воспользоваться тем, что мы находимся в одной постели? Захочет ли он проверить, сможет ли застать меня врасплох во сне?

Я этого хотела? Хотела ли я винить полусонное состояние, что была не в себе и даже допустила мысль о том, чтобы позволить ему воспользоваться мной?

Но у меня не было возможности выяснить это, потому что он ничего не сделал.

Вместо этого мягкие губы ласкали мое плечо, и впервые за всю ночь он перестал ворчать и ворочаться, крепко засыпая со мной в своих объятиях.

Самое безумное, но я тоже.

ГЛАВА 21

— Еще три рюмки текилы, сэр, — крикнула Рэйлинн бармену.

— Две, — крикнула Нова через плечо Рэй.

— Ой, да ладно, Нова. Ты пыталась завязать с выпивкой в последнем баре, — заныла Рэй.

— Одна из нас должна отвезти нас домой... надеюсь, скоро.

Рэй закатила глаза.

— Ты же знаешь, что мой водитель отвезет нас домой. Необходимо просто задействовать телефоном и пуф, он увезет нас на колеснице.

— И когда ты собираешься его задействовать? До того, как нас стошнит обедом или после?

— Определенно после, — сказала Рэйлинн, улыбаясь и подмигивая. — Этот салат совершенно не впечатлил, и я хочу избавиться от него.

Нова попыталась выдержать ее пристальный взгляд, но ее губы сжались — первый признак того, что она сломалась и борется с улыбкой. Она покачала головой и сдалась, губы приоткрылись в мягком смехе.

— Ты сумасшедшая.

— Кто-то из нас должен быть.

Схватив рюмку с барной стойки, подмигнула Нове. Своего рода дух товарищества между двумя незамужними девушками, обожающими гулянки. Она закатила глаза, но подмигнула, и никто из нас не упомянул, что она не выпила, а подняла рюмку в тосте вместе с нами и вернула ее бармену.

Алкоголь бурлил во мне, смешиваясь с многочисленными напитками, которые мы выпили в этот вечер, я решила позлить Рэйлинн.

Очевидно, она заметила нетронутую рюмку Новы, потому что быстро забрала ее обратно и злобно смотрела, пока пила за Нову. Я дождалась, когда она почти опустошила стакан, и нанесла удар.

— И вообще, Нова. Возможно, ей нужен повод, для написания Остину пьяного сообщения, чтобы он пришел ей на помощь. Так она сможет прижать его к стенке, а затем сказать, что была пьяна, а не влюблена.

Рэйлинн закашлялась, едва не забрызгав нас текилой. Со звоном поставила стакан на стойку, и, уставившись на него, прикрыла рот рукой.

Мы с Новой смеемся.

—Я. Не. Влю... — Рэйлинн закашлялась, то ли от алкоголя, то ли потому, что не могла произнести это слово. — У нас с Остином все не так.

— Конечно, нет, — сказала Нова, ее слова источали сарказм.

Я засмеялась, потому что хоть Нова и выглядела, словно олень в свете фар, когда сталкивалась с Рэйлинн, но она постоянно побеждала благодаря своим саркастическим комментариям. Она была хороша в мелких нападках в то время как Рэйлинн была разрушительной силой.

— То есть, ты хочешь сказать, что, если бы Остин пришел и предложил тебе залезть на него, словно на дерево, ты бы отказалась?

Она высокомерно приподняла бровь.

— Нет, потому что я надеюсь, что он везде такой же большой, как дерево, и я никогда не отказываюсь от того, что может доставить мне удовольствие.

Остин был еще одним лучшим другом Рэйлинн — полной ее противоположностью. Они познакомились на вечеринке в колледже на втором курсе и каким-то образом стали друзьями, несмотря на все ее попытки затащить его в постель. Думаю, Рэйлинн нравилось — и, возможно, она немного ненавидела — то, что он был единственным парнем, который не хотел с ней спать.

Их дружба была... интригующей, и мы с Новой готовы были поспорить, что они поженятся к сорока годам.

— Кроме того, он гостит у родственников, его нет в городе.

— Он твой спутник на свадьбе? — спросила я.

— Конечно. Друзья на свадьбах идеальны. И однажды я видела его в смокинге, черт, на нем он смотрится лучше, чем на ком-либо.

— Вот бедняга, — засмеялась Нова. — Как ему удалось отбиться от тебя, мне никогда не понять.

Рэйлинн пожала плечами, с вызовом посмотрев на подругу.