Во всем виновато шампанское

— Кроме того, я ищу любую причину, по которой эта красивая молодая женщина навестит меня, чтобы я мог поделиться всеми способами обыграть тебя в карты — я могу рассказать тебе все его секреты.

Нико напрягся, и Чарли рассмеялся, нежно шлепнув рукой по груди Нико.

— Расслабься, Николас. Ты нервничаешь, словно девушка, впервые приведшая парня домой.

Щеки Нико стали румяными, и он бросил на Чарли неодобрительный взгляд, но Чарли не дрогнул. Дуэль затянулась, пока не стало ясно, что состоялся безмолвный диалог.

Наконец, Чарли прервал соревнование взглядов.

— Я не буду раскрывать все твои секреты. — Челюсть Нико дернулась, я переводила взгляд туда-сюда, словно наблюдала за теннисным матчем. Когда напряжение стало почти невыносимым, Чарли подмигнул мне и снова стал кокеткой. — По крайней мере, пока. Хотя не уверен, что смогу сдержаться и не рассказать Вере о том годе, когда ты отказался носить брюки.

Нико застонал, и я рассмеялась — напряжение спало. Я не стала заострять внимание на соревновании взглядов, когда на поверхности оказались такие лакомые кусочки, которые я узнала о Нико, я не в силах игнорировать намеки Чарли о секретах Нико, в которые он не хотел никого посвящать. Часть меня хотела разузнать побольше и подробно изучить информацию со всех сторон, но атмосфера вокруг нас заставила меня оставить все на потом.

Чарли рассказал мне истории о маленьком Нико, из-за которых он был вынужден потянуться за стаканом, пытаясь скрыть покрасневшие щеки. Это было так мило, и я пообещала Нико, что никогда не позволю ему пережить неловкие истории еще раз.

Вскоре после этого Чарли ушел, и остаток вечера прошел словно в тумане, люди танцевали, ели и смеялись. В открытом баре шли горячие споры, как это может произойти только на свадьбе, где в основном присутствуют деловые партнеры. Рэйлинн вытащила Остина на танцпол и танцевала вокруг него так, что он покраснел. Я смеялась, когда Остин танцевал с Новой, а Рэйлинн пялилась на них, когда думала, что никто не видит.

К концу вечера все смеялись и веселились. Нико — прекрасный танцор — закружил меня, притянув обратно в свои объятия.

В завершении вечера под звон бокалов его губы снова оказались на моих. Только на этот раз, отстранившись, он поднял меня на руки. Я вскрикнула, крепко прижавшись к его шее.

— Пора идти, жена, — прошептал он.

Он направился к выходу, кивая на прощание всем, мимо кого мы проходили.

— Нико. Это грубо, и, о, боже, что они подумают?

— Что я несу свою новоиспеченную жену в наш номер, чтобы сорвать платье и трахнуть в качестве мужа.

Его слова пронзили меня до глубины души, и я обмякла в его объятиях. Его глубокий смех прозвучал как обещание грядущих грязных вещей.

Но я дала себе обещание не спать с ним. Надеюсь, смогу его сдержать.

Внезапно пять лет показались вечностью.

ГЛАВА 24

Потребность пульсировала во мне с каждым шагом, который приближал нас к номеру. Я не знал, доберусь ли до нашей комнаты. Ее легкое дыхание касалось моей шеи. Маленькие ручки крепко держали меня за плечи. Мягкий вес ее тела в моих объятиях.

Я хотел добраться до нашей комнаты, чтобы иметь все это, минус платье, с ее ногами, обвитыми вокруг моей талии. Жестко. У стены.

По крайней мере, первый раз.

Воспоминания о ее тепле заполняли мой разум днем и ночью. Особенно когда она сворачивалась калачиком в постели рядом со мной. Теперь она моя жена. У меня была целая жизнь или, по крайней мере, пять лет, чтобы трахать ее так, как пожелаю.

Я должен заставить ее признаться, что Вера тоже этого хочет. После всех одурманивающих поцелуев, о которых грезил с первой ночи, я знал, что она жаждет этого так же, как и я.

Я практически приказал сопровождающему убираться к черту из лифта, чтобы подразнить ее еще больше, но Вера улыбнулась и рассмеялась от восторга, когда он вручил нам по бокалу шампанского и нажал кнопку нашего этажа.

– Хороший вечер?
– спросил служащий.

– Да, так и есть, - ответила Вера.

Ее улыбка стала нежной, она посмотрела вниз, прикусив губу, словно едва сдерживает искреннее счастье.

Вспышка эмоций, зародившаяся в моей груди, когда я впервые увидел, как она идет к алтарю, вспыхнула снова. Едва заметная и неопознанная.

Чувствуя дискомфорт от странного тепла, я сосредоточился на своем достижении — на победе, наполняющей мое нутро. Наблюдать за тем, как Лоренцо едва сдерживается, когда вручает Веру мне, было вишенкой на торте, о которой я не смел мечтать. Даже лучше, потому что он не подозревал, что отдает свою дочь врагу. Пока.

К счастью, он не обратил внимания на дедушку на церемонии, а дедушка был нездоров, чтобы задержаться на приеме. Лоренцо не задержался после того, как я пресек его попытку поговорить о делах. Очевидно, поскольку его план с Кэмденом провалился, он решил присмотреть себе новый денежный мешок. В глубине души я хотел поступить с ним, как он поступил с моим дедушкой. Но я не хотел играть в игры. Я хотел затаиться в тени и медленно наблюдать за его распадом, пока не смогу нанести прямой удар.

Такой же прямой и откровенный, как разговор с Верой?

Я отбросил чувство вины и вытащил ее из лифта.

Она сказала, что не будет спать со мной, она также сказала, что не будет меня целовать, но ее губы всю ночь не отрывались от моих.

Я придержал дверь в номер, круглый стол в центре небольшого фойе с двумя дверями с каждой стороны. Бутылка охлажденного шампанского стояла рядом с букетом красных роз и свечами.

– Ух ты, - вздохнула она.

Из открытых дверей слева доносилась тихая музыка. Ее платье громко зашуршало, практически заглушив ее вздох, когда она увидела комнату за дверью. Лепестки красных роз и свечи покрывали каждую поверхность. Прижав руки к груди, Вера закружилась, издавая радостные звуки, от которых у меня подрагивали губы.

В белом платье... выделяясь среди темно-красных лепестков... в тусклом мерцании свечей и горизонтом Нью-Йорка, мерцающим в углах окон позади нее, она выглядела словно в сказке.

– Ох, ничего себе. Нико.

Она произнесла мое имя с удивлением и радостью, словно впервые, и в груди снова вспыхнул огонек тепла. Я огляделся вокруг, засунул руки в карманы, изображая равнодушие к происходящему.

– Отель прилагает максимум усилий, украшая номера для молодоженов.

Конечно, они постарались, потому что я попросил их об этом, дав подробные указания использовать ароматические свечи с масляным кремом и красный цвет, такой же, как ее платье на вечеринке-маскараде.

– О...
– тихо сказала она, ее волнение ослабло.

От ее взгляда в груди стало некомфортно, и я хотел избавиться от этого ощущения, поэтому позволил ей думать, что все это устроил не я, но ее разочарование расстроило меня еще больше. Потому что разочарованная Вера не стала бы спать со своим мужем. По крайней мере, это было мое оправдание, и единственная причина, по которой я произнес:

– Потанцуй со мной.

– Что?

– Потанцуй со мной, - снова сказал я, протягивая руку и отступая в середину комнаты.