Вода: Наперегонки со смертью

Тем подразделениям, что участвовали в перестрелке, поменяли каски, выдали бронежилеты и заменили часть оружия. Старые «калаши» поменяли на новые, ПКМы поменяли на Печенеги. На СВДшки поставили новые прицелы и приборы ночного видения. Получилось, что мужики в бою доказали свою состоятельность и командование перестало считать их простым «мясом», из-за чего расщедрилось на новое оружие и обмундирование.

У границы чувствовалось нарастание напряженности. На дорогах появились колонны бронетехники, воздух сотрясали вертолеты и самолеты. Целый день где-то рядом с лагерем ухали разрывы обучающихся танкистов и артиллеристов. Иногда ухало и ночью. Когда Руслану выпадало стоять на посту, он видел вспышки разрывов за горизонтом.

Как-то морозным, но солнечным днем в лагерь приехали несколько тентованных грузовиков. Через час в палатку заглянул старлей Шаров.

— Мужики, собираемся, полная выкладка, получаем оружие. Через час выдвигаемся.

— Куда? Опять диверсия? — спросил Макаров, настроившийся задремать после караула.

— Нет, китайцев депортировать. Работа вроде не как для военных, а для нас самое то. Сопровождать до Амура и проследить, чтобы перебрались на ту сторону.

— Понятно, наши решили избавить себя от «спящих». Давно пора, — Щербаков рад был отвязаться от надоевшей заготовки дров. — Там хоть безопасно?

— Безопаснее некуда.

— А они согласны на депортацию?

— Мы их спрашивать должны? Это же потенциальные враги, они глаза и уши для китайской армии, обо всем доложат, чтобы мы тут не предприняли.

— Ну, да, логично. Лучше их через границу на родину отправить, чем загонять в лагеря.

— А как же те, кто подженился на наших бабах? Таких-то уже много.

— Эти остаются, будут отмечаться каждый день у участкового. Но это уже не наша забота. Давайте, живее мужики. Работы непочатый край.

Руслан поспал в машине, пока ехали к населенному пункту, стоящему на берегу Амура. Дорога заняла три часа. По пути попадалось большое количество автобусов, под завяз набитых китайцами. Между автобусами, через определенное количество обязательно шел БТР, либо военный грузовик. Картина, по мнению Руслана, была совсем не радужной. Он верил, что депортированным ничего не грозит, но ему было жалко их, будто они были обречены.

К исходу третьего часа вокруг обочин, очищенных от снега, скопилось огромное количество автобусов. Китайцы, нагруженные баулами, рюкзаками, тележками с вещами, за руку с детьми, строились в колонны. Военные с оружием стояли по периметру колонн, напоминая моменты с черно-белых снимков из другого места и времени. Их грузовик съехал с дороги и уперся в корму такого же грузовика.

— Приехали, выгружаемся, — приказал Шаров. — Запомните, близко к депортированным не подходим и бдим за оружием, возможны провокации.

«Партизаны» по одному вышли на улицу. Было шумно, как на базаре, доминировала китайская речь. Люди перекрикивались между собой, дети ревели, но над всем шумом довлел голос, усиленный мегафоном. Какой-то военный в генеральских погонах, через переводчика направлял потоки депортированных.

В сторону реки вели несколько наспех сооруженных коридоров из колючей проволоки. По ним, на лед реки, шли потоки китайцев. Их были тысячи, но десятки тысяч еще были на российском берегу. На том берегу никто не принимал беженцев с распростертыми объятьями. Китайцы, опасаясь внедрения вместе с толпой российских диверсантов, тщательно проверяли документы своих граждан.

Шаров ушел куда-то и вернулся через десять минут.

— Нам туда, к новому коридору.

Сооружение из свежих досок еще пахло хвоей. Руслану, конструкция напомнила деревенское детство, когда колхозных коров загоняли по таким же коридорам в кузова грузовиков, чтобы отвезти на скотобойню. Сравнение было глупым, но на ум лезло само собой. Китайские граждане, проживающие на территории России, в случае нападения Китая, несомненно, встали бы на его сторону. Депортация была нужна, и эта мера была наиболее гуманной по отношению к китайцам, решившим осесть в России.

Шаров доложил по рации, что их коридор готов принять депортированных. Голос из мегафона отделил от толпы один рукав и направил его в сторону взвода Шарова.

— Организованнее! — кричал на них какой — то здоровенный майор. — Чего, как бараны толпой прете?

Мать с двумя маленькими детьми, по одному в каждой руке, споткнулась и попала под ноги толпы, напирающей сзади. Майор кинулся ей на помощь, грубо раскидывая людей. Китаец, мельче майора раза в два, не видел по какой причине его так грубо оттолкнули в сторону и кинулся на военного. Майор не стал церемониться и ударил того кулаком в лицо. Китаец упал без сознания.

— Мужики, подтягиваемся ближе! — приказал Шаров, видя, что обстановка становится напряженной.

Тем временем майор добрался до женщины и ее детей. Помог им подняться и вывел на край потока. Пока он вел женщину, какой-то молниеносно незаметный китаец ткнул ножом майора в бок и тут же растворился в толпе. Майор вышел из толпы и сел на снег. По бушлату растеклось пятно крови.

— Сука узкоглазый, ткнул-таки.

Майору вызвали медиков, которые тут же его забрали.

Этот случай заставил Руслана быть гораздо бдительнее. Толпа больше не казалась ему мирной. Народ был зол, за то, что их вынудили все бросить и любая искра могла зажечь в них огонь неповиновения. Взглядом он искал того китайца, на которого пало его подозрение. Руслан следил за майором, заинтересованный его поступком и невольно заметил, как мужчина в синей куртке оказался возле военного и шел какое-то время, вероятно для нанесения удара в удобный момент.

Он хотел поделиться с Щербаковым своим наблюдением, но его товарищ оказался на противоположной стороне. Рядом был только здоровяк Седых, с которым у Руслана не было нормального диалога. Мужчина использовал в разговоре блатной жаргон, показывал свою независимость, там, где этого не надо было делать, одним словом, был против души Макарова. Но когда Руслан увидел в толпе того китайца в синей куртке, да еще и подозрительно глянувшего в его сторону, развеяв последние сомнения, он не выдержал и громко произнес:

— Это он ткнул майора!

— Кто? — переспросил Седых.

— Вот тот в синей куртке, — Руслан указал кивком головы.

— Ну-ка подержи, — Седых скинул с плеча автомат и отдал его Руслану.

— Ты чего?

— Ничего, подстрахуй, если что.

Седых, как ледокол вклинился в толпу китайцев. Мужчина в синей куртке сразу понял, что он по его душу и попытался сбежать. Но так как он не обладал такой инерцией, как Седых, то сбежать ему не удалось. Он схватил китайца за руку и вовремя перехватил вторую, в которой был нож.

— Все видели? — крикнул Седых над толпой. — Этот хрен порезал российского военного.

Он вывел его из толпы и отвел подальше, ударил со всего маху кулаком в живот. Китаец задохнулся, захватал ртом воздух. Седых спокойно вернулся к Руслану, уверенный, что в таком состоянии мужчина никуда не денется, забрал свой автомат и снова вернулся. Направил ствол на китайца, пытающегося раздышаться.

Тут уже вмешался Шаров.

— Ты чего задумал, Седых? Сейчас его заберут, дадите показания и его посадят надолго.