Воин Огненной лилии

– Что толку, если ты не вернешься обратно? – возразила она.

Хоакин посмотрел на неё с усиленным вниманием.

– Нет, Эр, мы с тобой обсуждали. Нельзя нарушать естественный порядок.

Она вздохнула, не зная, что ответить. Хоакин снял с шеи амулет и вложил в её ладонь.

– Верю, что ты поступишь правильно, – добавил он и, склонившись, поцеловал её в висок.

Не успела она ответить, как в ту же секунду эльф исчез, словно его никогда здесь и не было. Эри растерянно завертела головой. Хотелось опуститься на пол и зарыдать.

«Возьми себя в руки», – скомандовала себе она и, открыв дверцу сосуда, поместила внутрь амулет. Тот вспыхнул и превратился в маленький, размером с монету, светящийся шарик.

Эри повернулась к Арго.

– Теперь вы.

Мужчина бойко зашагал к ней и, вытянув ладонь, коснулся фонаря. Шарик внутри стремительно рос, сравнявшись по размерам с яблоком. Закончив, Арго отступил, пропуская Оринга.

Эльф глянул на сосуд, затем на неё и, помолчав, проговорил:

– Ну, вот и всё, пришло время твоей битвы.

Эри еще не оправилась от жертвы Хоакина, но теперь ей стало жаль Найтингейла. Кажется, она простила ему и загубленное детство, и недомолвки. Все они оказались здесь не по своей воле.

Эльф коснулся сосуда. В мгновение его окружил свет, как в её снах, но очертания стремительно растворялись, расплываясь, как чернила в воде. Вскоре от легендарного Ланса не осталось и сапога.

Эри сжала теплую ручку фонаря с бессмертной душой и повернулась к драконам.

– Для перемещения в иной мир потребуется огромная сила, – проговорила она, возвращаясь в центр зала. – Когда я призову Огненную лилию, вам нужно направить на неё пламя. Подпитать цветок, так сказать. Остальным, – она кивнула Эрвину, – лучше отойти как можно дальше.

– Ты просишь нашей силы? – прорычал Истландейл.

Эри не повела бровью и уверенно продолжила:

– Если хотите, чтобы всё сработало, придётся рискнуть.

Драконы по очереди переглянулись.

Недолгую тишину нарушила открывшаяся дверь. Первым Эри увидела Лаирэ, а за ним откуда-то взялся Рикки. Последний смотрелся неуместно, как башмак в кастрюле. Всё внимание разом устремилось на них, но Арго снова вернул их к теме:

– Оринг ошибался.

Драконы повернули к нему головы. Эри махнула ребятам, чтобы отошли в сторону. Тут Лаирэ наконец заметил Эрвина и, молча, направился к нему. Радостные приветствия, однако, пришлось отложить.

– В чём ошибался? – спросил Саутринг.

Арго выдержал длинную паузу, словно играл в спектакле.

– Оринг до последнего верил, что Эриал – воин Огненной лилии, – он снова замолк. – Но она и есть – Огненная лилия. Та, что ознаменует ваше возвращение.

Драконы снова переглянулись. Эри выразительно посмотрела на Лаирэ, надеясь дать понять, что всё хорошо, Арго на их стороне. Брат нахмурился и глянул на Эрвина. Тот положил руку ему на плечо.

– Это правда, – сказал Шангрэль. – Её рождение неслучайно.

Истландейла такой ответ не устроил.

– Если обманешь... – грозно проговорил он.

– Умру, – закончила за него Эри. – Я итак скорее всего не выживу, – она скрестила на груди руки. – Так что решать вам.

– Не только ты умрешь, – добавил Нордальбран, – но и весь мир, все кого ты знаешь.

– Да, – она кивнула. – Вы готовы?

Эри открыла стеклянную дверцу фонаря. Светящийся шарик лёг на раскрытую ладонь. Было в нем что-то маняще прекрасное, трудно отвести взгляд. Опустив сосуд под ноги, она подставила под шарик вторую ладонь и глубоко вдохнула.

«Пожалуйста, пусть получится», – мысленно попросила она и, закрыв глаза, сосредоточилась.

Кончики пальцев потеплели, затем стало жарко, словно руки окутало горячим воздухом. И через мгновение вокруг бессмертной души вспыхнули лепестки пламени.

Открыв глаза, Эри увидела Огненную лилию в своих ладонях. Она повернула голову и посмотрела поочерёдно на драконов. Те подняли головы и округлив животы, разом выдохнули.

Эри окружило пламя разных оттенков. Цвета смешивались и переливались радугой. Стало нестерпимо жарко. Она перестала чувствовать руки и ноги и больше не стояла на полу и ничего не держала в руках. Словно сама превратилась в сосуд, наполнявшийся силой. Больше, и больше, и больше.

«Держи равновесие, бельчонок», – зазвучал в голове голос Ульрики.

Лепестки пламени всё росли. Эри больше не видела ни сводов замка, ни драконов. Лишь переливающиеся струи пламени.

Глава девятнадцатая – Золотой дракон

Рикки ничего не понимал. Лаирэ тоже заметно переживал, но похоже, старался убедить себя, что где бы они ни оказались, всё происходило по плану. Эри знала, что делает. Однако мысль, что в результате всего этого магейства она не выживет, не располагала к спокойному ожиданию.

Стоило драконам обрушить на Эри пламя, как в зале всё затряслось. Лаирэ и эльф отошли к стене. Рикки же ринулся вперед.

Дрожь усилилась, с потолка посыпались камни. Вокруг драконов появилось свечение, и каждый начал уменьшался в размерах. По полу пошли трещины, обнажая бездонную пропасть.

Уже не оглядываясь, Рикки ускорился. Плиты одна за другой уходили из-под ног. Он бежал, перепрыгивая через разломы. От жара едва удавалось дышать, но теперь он не сомневался, что должен быть сейчас с ней, внутри этого безумия.

Закрыв лицо рукавом, Рикки впрыгнул в бушующий огонь.

Каменного пола под ногами больше не было, он стоял в черной пустоте. И лишь пламя окружало. Красное, синее, зеленое.

Он посмотрел на свою ладонь. Золотой бутон засиял, словно отполированный, и через мгновение в его руке лежал длинный меч с рукояткой в форме лилии. В меру легкий, в меру тяжелый, будто выкованный под него.

Рикки замахнулся, и синее пламя пригнулось, словно отступая в страхе. Уже увереннее, он прорубил себе проход и оказался в другом круге.

– Эри! – что было сил позвал он.

Перепрыгнув через зеленый круг, Рикки оказался внутри серебряного. От яркости заболели глаза. Языки пламени змеями опутывались ноги. Опомнившись, он отогнал огонь мечом и прыгнул в следующий круг.

– Эри! – снова позвал он. – Где ты?

Преодолев очередную огненную стену, Рикки увидел заснеженный лес. Прохлада приятно коснулась кожи. Впереди шел мальчик в тулупе и шапке, неловко пробираясь сквозь сугробы.

– А правду говорят, что ты ведьма? – услышал он собственный голос и тут же в мальчике признал себя.