Воин Огненной лилии
Шрифт:
В столовой, куда работники шли вечером, ей иногда удавалось перекинуться парой слов со старшей по кухне, полукровкой лет сорока. Но нам том все общение и ограничивалось. Оставалось только погружаться в собственные мысли.
«Знают ли другие эльфы, каково здесь?» – думала она. Не знают или закрывают глаза, как и она раньше. Но такая участь была лучше, чем навсегда сгнить в тюрьме. Ренорд проявил милосердие, и Айлин понимала, что ей не на что жаловаться. За работу, пусть скромно, но платили, и можно было купить какие-то мелочи в местном магазинчике, и раз в месяц даже позволить себе десерт. Сегодня
С каждым часом ряды работниц редели, и когда за окнами стало темно, Айлин вдруг поняла, что осталась в мастерской одна. Собрав результаты своих трудов в мешок, она направилась к двери.
«Надеюсь, склад еще открыт», – с тревогой подумала она. Ведь если она опоздала, значит зарплату получит только завтра, и сегодня придется обойтись не только без яблочного желе, но и без ужина.
Улицы лагеря были слабо освещены редкими фонарями. Прикрыв за собой дверь, над которой была прибита табличка с номером «17», Айлин повернула направо. И если днем за окнами был постоянно какой-то шум, сейчас всё стихло и даже выглядело заброшенным.
«Может, все ужинают», – предположила она, продвигаясь мимо пустеющих бараков. Вынырнув из переулка, Айлин резко остановилась и чуть не выронила мешок. Небольшая площадь была устлана мертвыми, словно недавно здесь произошла битва. Рядом лежали и узники, и стражники. Стрелы торчали из тел, как из подушечек иголки. Кровь смешалась с грязью и снегом. Мечи и луки были разбросаны тут же.
«Попытка массового побега?» – подумала Айлин, боязливо осматриваясь.
Из барака слева показался худой человек в грязном плаще и, увидев её, испуганно шарахнулся.
– Не бойся, – она подняла вверх свободную руку. – Я всего лишь швея.
Человек оказался молодым, чуть больше двадцати, со светлыми волосами, свисавшими сосульками. Он несколько раз моргнул, словно не верил, что видит её.
– Убей её, – проговорил он и тут же сам себя перебил: – Не трогай!
Айлин медленно шагнула вперед, на всякий случай отметив, где лежит ближайший меч.
– Что случилось? – спросила она.
Молодой человек отвел взгляд и посмотрел себе под ноги.
– Беги, – пробормотал он и, подняв голову, добавил: – Убей её!
– Не надо меня убивать, – возразила Айлин.
Парень снова несколько раз моргнул и вдруг кинулся на неё. Эльфийка бросила мешок и присела. Рука нащупала меч одного и стражников, и прежде, чем безумец успел дотронуться до неё, острый кончик пронзил его в живот. Он закашлял и, пытаюсь закрыть рану руками, повалился на землю.
– Вот это и случилось, – послышался голос из-за спины. Айлин испуганно подскочила.
У двери на склад стояла сухонькая эльфийка с седыми волосами.
– Пойдём-ка внутрь, – скомандовала она.
Айлин пошла было за ней, но вовремя опомнившись, вернулась и подобрала мешок с рубашками. Кэрол положила засов на металлические скобы и, подойдя к столу, за которым обычно принимала готовый товар, махнула Айлин:
– Помоги-ка.
Вместе они сдвинули дубовую махину и забаррикадировали дверь.
– Ты видела, что произошло? – спросила Айлин, тяжело дыша.
– Да, и нам надо выбираться. Здесь есть второй выход, скорее, –
поторопила её сухонькая эльфийка.Они прошли в комнату с огромными полками, заваленными с одной стороны – мотками ткани, с другой – готовой одеждой. Её взгляд остановился на стопке плащей. Они не были оторочены волчьим мехом, но всё же это были именно они – часть формы Синих волков, которую выдавали новобранцам.
Айлин мотнула головой, отряхивая неприятные мысли.
– Что же это было? – спросила она.
Кэрол остановилась перед дверью и, обернувшись, окинула её оценивающим взглядом.
– Мертвые вернулись с той стороны, – сказала она. – Они пытались завладеть живыми, но это оказалось не так просто. Сопротивляясь, одни сходили с ума, другие падали и не вставали, и лишь немногие подчинялись, – она сделала паузу и, качнув головой в сторону улицы, добавила: – Но этот лагерь не подходящее место для начала новой жизни.
Айлин напряженно слушала, не замечая, как побелели её пальцы, сжимавшие мешок с рубашками. По неясной причине она боялась с ним расставаться.
– Я не понимаю, – проговорила она. – Люди стали одержимы? Напали на стражу?
– Не только люди, – ответила Кэрол с сожалением в голосе. – Беда в том, что на той стороне сложно сохранить рассудок. И даже вернувшись, души не понимают, что делают.
Человек на улице был явно безумен, согласилась Айлин, но что-то в словах Кэрол заставляло насторожиться.
– Откуда ты столько про это знаешь? – спросила она.
Сухонькая эльфийка сняла с крючка зажженный фонарь и открыла дверь. Внутрь ворвался морозный воздух, и вместе с ним Айлин увидела, как на склад влетело нечто белое. Она отступила и испуганно позвала:
– Кэрол?
Эльфийка обернулась, и на её лице появилось подобие улыбки:
– Кэрол здесь больше не живет, и моему другу тоже нужно тело.
Не раздумывая, что это значит, Айлин пригнулась и понеслась вперед, как разозленный бык. Огрев эльфийку мешком, она проскочила мимо неё и оказалась на улице. Белый вихрь метнулся за ней, но ему преградил дорогу другой, раза в два больше.
Пока они кружились, Айлин перебежала дорогу и свернула в переулок. Увидев открытую дверь одного из бараков, она кинулась к ней.
Но не успела. Большой вихрь стрелой вонзился в спину.
***
Кольцо смерча сжималось все плотнее. Ветер подхватил Эри и попытался унести вслед за остальным миром, но Рикки держал её так крепко, что перестал чувствовать руки. Не видя ничего из-за слез и пота, он зажмурился. Обоих подбросило, перевернуло вверх ногами и закружило. Дышать становилось всё труднее, но он лишь думал об Эри. Только бы не выпустить её.
***
Лаирэ вздёрнул голову, поняв, что ненароком заснул. В алых колосьях перед ним лежало мертвое тело Эри с бледным лицом, так похожим на его собственное. Прежде голубое небо заволокло густо-серыми тучами, слышались раскаты грома, а там, где мелькали молнии, появлялись разрывы, через которые проходили души людей, орков и эльфов.
Пока он спал, многое изменилось. Алое поле окутал туман, и теперь Лаирэ едва видел дальше нескольких метров. Ветер теребил колосья, как волосы на его лохматой голове.