Волчьи ягоды

И музыка появилась, и женщин подогнали. Но Антона уже ничего не радовало, и не было никакого желания угодить вору…

Кто-то вяжет, когда на душе неспокойно, кто-то наблюдает за рыбками в аквариуме, а у Антона свое средство от стресса. Он сидел в кресле перед камином и смотрел на огонь. Дрова горели с успокаивающим треском, и тепло от камина согревало озябшую душу. А еще Карина подала бокал горячего вина.

— Ты чем-то озабочен, — заметила она.

— Зря мы втянулись в это дело. Надо было с Бореем договариваться.

— Он двадцать пять процентов требовал.

— Не знаю, он мне этого не говорил.

— Не успел. — Карина села к Антону на колени, поерзала немного, устраиваясь поудобней, уютно прижалась к нему. — Ты такой мягкий. Такой теплый… Я бы так не смогла, как ты с Бореем…

— Ну, ты же сама вернула меня в этот зверинец… Я бежал от него, а ты меня вернула…

Антон вернулся к нормальной жизни, едва оказавшись за воротами зоны. Вся дикая и жестокая действительность зарешеченного мира, казалось, осталась за колючей проволокой. Но так только казалось. Тюрьма с ее свирепыми законами прочно вошла в его подсознание, потому он, не раздумывая, ответил ударом на оскорбление. Здесь ответил, на воле… А может, это и не воля вовсе. Ведь ему снова приходилось иметь дело с людьми, которые даже на воле живут по тюремным законам. От которых в любой момент можно получить перо в бок…

— Чем тебе твой Березняк не угодил? — с заметным напряжением в голосе спросила Карина.

— Мой… В том-то и дело, что мой — мы из одной стаи. Но ты же знаешь, что внутри стаи мира нет. Всегда кому-то чего-то не хватает…

— Чего Березняку не хватает?

— Закрепиться он здесь хочет. Ему наша земля нужна. И ему, и Анфасу.

— Я это уже поняла.

— Березняк хочет «смотреть» за нашим районом.

— Он сам тебе это сказал?

— Пока не сказал. Потому что все вилами по воде писано… Сход соберется, Анфас решать будет. А меня туда даже не позвали…

— А ты хочешь «смотреть» за районом?

— Да нет, я лучше бы на завод вернулся… — Окунулся Антон в воровское болото, почувствовал себя в нем как рыба в воде, даже наглую щуку сожрать успел, но все-таки это не его стихия. — Я столько адреналина хлебнул, что мне на год хватит…

— Ну, так в чем же дело? Пусть Березняк за районом «смотрит».

— Дело не в том, кто «смотреть» будет, а в том, что я для Анфаса — пешка, которую можно подвинуть. Я ему ферзя в зубах принес, а он меня все равно за пешку держит…

— Ну, так еще ничего не решено…

— Решено, Карина, все уже решено… Они все про нас знают. Про завод знают, про наши с тобой отношения. Про завод Березняк мне сказал, а про наши с тобой отношения скажет на сходняке. Чтобы меня подвинуть, скажет. Логика простая: если мы с тобой в сговоре, то с тебя много не возьмешь. А если Березняк станет «смотрящим»… Я думаю, им десяти процентов будет мало. Все двадцать поставят и еще аудит нам по полной программе устроят… Мы сунули палец в пасть акуле. Как бы нам руку по локоть не откусили.

— Ну, с акулами у нас разговор короткий, — поднялась на ноги Карина.

— Это воры, с ними так просто не решишь…

— С Бореем же ты решил…

— Анфас за меня подпишется. Батум не решится спрашивать с меня, если за мной Анфас будет стоять. Но это нам дорого встанет…

— Ничего, выкрутимся…

— Хочешь жить — умей вертеться… — усмехнулся Антон. — А я хочу жить. С тобой.

Угроза над ним нависла. И над ним, и над Кариной. Сложно им придется, зато никакой скуки. И вряд ли у него возникнет желание залезть в квартиру к какой-нибудь красотке…

Глава 22

Тридцать первое декабря — особый день, преддверие Нового года, новой жизни. В этот день люди загадывают желания, чтобы выстрелить их в небо вместе с праздничным салютом. В этот день накрываются столы, к черту омаров и «Вдову Клико», сегодня в центре внимания — салат «Оливье», мандарины и «Советское шампанское». И еще приветствуется Дед Мороз с подарками…

Но Деда Мороза на сегодня никто не заказывал. Нет у Карины с Антоном детей. Пока нет. А сами они уже давно вышли из детского возраста… Но, увы, Дед Мороз появился. Увы — потому что это был Анфас.

И появился он без приглашения. В норковой шапке, в старой, но вполне приличной на вид дубленке. Выражение лица благодушное, а взгляд морозный, колючий. Только вот мешка с подарками при нем не было. Да и сам по себе он вовсе не подарок.

Никто его не звал, не приглашал, но и за дверь его Антон выставить не мог. Приняли незваного гостя хорошо — накормили, напоили. А потом Антон вместе с ним отправился в баню, что стояла у озера неподалеку от дома.

— Прорубь в озере есть? — спросил вор. — Я что-то не заметил.

Они сидели в парилке, жара здесь такая, что Антон и сам с удовольствием бы окунулся в ледяную воду.

— Сделаем. — Он вышел из парилки, по рации связался с начальником охраны, поставил задачу, после чего вернулся к Анфасу и сел на полок. — Будет прорубь.

— Да можно просто снегом растереться… Я же тебя не напрягаю, брат.

— Зачем так говоришь, Дмитрий Николаевич?

Почти полгода прошло с тех пор, как Березняк уехал с деньгами. Сход был, но Антона на место «смотрящего» там не утверждали. И Березняка тоже на Подвойск не назначили. Антон продолжал жить своей жизнью, перегонял деньги Анфасу. Нормально все было. Клан Батума на него не наезжал, киллер по его душу не приходил. Все спокойно было, пока не появился Анфас. Освободился он и первым делом к Антону домой отправился. Появился у него под Новый год, но вряд ли это хороший знак…

— Ну, может, наша воровская жизнь тебе обрыдла?

Собственно, воровской жизнью Антон и не жил, так что в самой постановке вопроса заключен был подвох.

— Что-то не так, Дмитрий Николаевич?

— Жениться собираешься, да?

— Я уже давно на Карине женат. Осталось только официально оформить отношения.

— Законный вор не должен иметь жену.

— Я не в законе.

— Ну, какие твои годы… Человек ты правильный, косяков за тобой нет. А то, что с Бореем решил… Так с этим ничего не ясно, ты его сделал или нет. Может, и не ты… А если ты, но ведь даже законный вор должен следить за своим базаром… Да и не вор он, этот Борей. Апельсин доморощенный, вот он кто… А мы тебя по всем правилам коронуем… Ну, если ты этого заслужишь…

Антон мысленно усмехнулся. Туманное обещание, из разряда «когда-нибудь», «может быть». Оно похоже на морковку, которую вешают перед глазами ослика, чтобы он шел за ней и тащил за собой тележку чужих проблем.

Воровская корона — это не столько почет, сколько ответственность. Слишком уж тяжелой может оказаться «шапка Мономаха» для Антона. Столько обязательств возникнет у него перед воровским сообществом, что с головой придется окунуться в этот мир. А оно ему нужно? Ему и без короны хорошо. После встречи с Березняком вдруг захотелось поскорее освоиться на заводе, войти в курс дел, втянуться в решение производственных и финансовых проблем. И освоился он, и втянулся. Нет, он еще не готов управлять заводом, но все ближе подходит к этому. Потому что нравится ему такая жизнь…