Волчица

Глаза кассирши сощурились, и на щеках вспыхнул румянец. Однако когда Ленайна сделала шаг к стойке, в свою очередь сощурив глаза, и сжав кулаки, лицо девушки стало белее брюха дохлой рыбы, и на висках выступили бисеринки пота – похоже, представила, что будет, если танкистки разнесут тут всё из-за неё, и Администрация Зоопарка деклассирует её за «неуважительное отношение» к «квинтэссенции элитных боевых частей»…

Но как-то ещё проявить свои чувства девица побоялась – похоже, кто-то из экипажей недавно уже разносил тут полкассы: вон, видна сверкающая алюминием новая стойка, вмятины в обивке, и пятна-заплаты со свежей краской на свежей же штукатурке. Всё правильно: выбор «развлечений», и «способов расслабления» у них на планете не так уж велик. Неудивительно, что Зоопарк танкисты посещают часто.

Раньше Ленайне доставляло удовольствие видеть, как завидуют им, и боятся знаменитой «вспыльчивости» и «непредсказуемости асоциальных реакций» простые люди-винтики, терпеливо тянущие лямку обыденной работы до глубочайшей старости. Сейчас острота этого ощущения практически исчезла. Так, лёгкое удовлетворение… А иногда уже и раздражает.

Они прошли сквозь помпезно оформленные ворота в пятиметровом заборе.

Что ж. Здесь действительно парк. Высокие пышные кроны деревьев чуть слышно шумят под порывами полуденного ветерка. Даже без кондиционеров прохладно. Зверями и «продуктами их жизнедеятельности» практически не пахнет. Зато пахнет цветущими магнолиями и жасмином. Надо же. Но что-то есть ещё…

Да, приятно. Она принюхалась. Точно – пахнет ещё и сладостями…

Словно вернулась во времени вспять – в безликое детство, когда они всё делали, и даже на экскурсии ходили – группой.

Да, всё-таки зоопарк – это развлечение для детей! Вон их сколько вокруг. Организованными колоннами Воспитатели ведут своих подчинённых по неизменным, годами отработанным маршрутам, гиды-служащие дают стандартные пояснения, сосредоточенные маленькие личики внимают, зная, что потом придётся сдавать зачёт по увиденному…

Миша отошёл купить с лотка три огромных пучка сладкой ваты. Ленайна благодарно кивнула: забытый ностальгический вкус. Правда, нечасто ей перепадало – всего раза три, кажется. Да и парк у них в городишке был всего один. Без зверей. Только с качелями-каруселями. А-а, ещё музей колонизации – с фотками «героев-первопроходцев», примитивными приборами-инструментами, панорамой Солнечной Системы, и муляжом транспортника, доставившего их сюда… Сам транспортник, разумеется, давно разобрали. На металл.

Подошёл парень-гид а синей униформе с жёлтыми галунами-пуговицами. Судя по его глазам, он отлично их вычислил. Однако – работа обязывает. Если не хочешь быть пониженным и остаться без половины зарплаты:

– Здравствуйте! Зоопарк «Кастор-ксенолэнд» приветствует вас! Желаете экскурсию?

Линда и Ленайна даже не переглядывались – отлично поняли друг друга без слов, вероятно из-за того, что находились в тактильном контакте: Линда держала Ленайну под загорелую руку. Да, при касании они куда лучше чуяли эмоции и мысли друг друга. А они сейчас были категоричны: вот уж только приторно-вежливого болтливого спутника-всезнайки им сейчас и не хватало!

– Благодарим, молодой человек. Не нужно нам никаких экскурсий. Вы свободны.

Облегчение на лице парня всё же проступило, несмотря на отличный самоконтроль. Да и отошёл он чересчур быстро. Хорошо хоть, не бежал…

По выдержанной под старинную асфальтированную дорожку аллее, полностью укрытой тенью, как определила Линда, каштанов и платанов, они углубились в левый отсек. Как гласила таблица у входа в него, здесь выставлялись только старинные, «настоящие земные», животные и птицы. То есть, значит, то, что удалось сохранить.

Линда позарилась на огромный пакет с печеньями: теперь они вдвоём тащили его, щедрой рукой насыпая сквозь решётки и сетки. Таблички и бегущие строки с призывами животных «Не кормить и не пугать!» они традиционно игнорировали, с интересом наблюдая, как крошечные белки-крысы-хомячки-тушканчики толпой накидываются на лакомство, растаскивая по прозрачным домикам-гнёздам, чтобы покормить детишек или супруг.

Птички оказались серенькими и скучноватыми: назывались воробьями, скворцами и воронами. Эти, последние, отличались огромными размерами: размах крыльев достигал, наверное, метра! Правда, с точки зрения окраски – жуть! Мрак и чернота. Словно кто специально выкрасил бедолаг – под стиль готов или эмо…

– Слушайте, девочки, – сердито буркнул Миша, – Во-первых, если так усиленно будете кормить зверушек и птичек, они и правда – положенную пищу жрать не станут… А во-вторых, пошлите-ка обратно, пока не заперлись в глубину этого сектора слишком далеко. Там скучно.

– Это ещё почему?

– Я успел прочесть в рекламном проспекте, – Миша потряс перед их носами ярко раскрашенным буклетом, – что на земле сейчас зверушек почти нет. Наземные повымерли. Всё-таки, бомбёжки… А выжили только норные. И птицы. Они устойчивей к радиации. И ничего интересного нам пока и правда, не встретилось. И вряд ли встретится. А как выглядят пронырливые крысы и толстощёкие бурундуки, мы все отлично знаем – их на любом штабном корабле хватает!

– Блинн. Похоже, ты прав. Линда, идём!

Они вернулись ко входу – благо, отойти успели на каких-то полкилометра.

Вывеска над центральным проходом, обсаженном уже дубами и берёзами, была куда больше, и гласила, что здесь их ждут «заботливо и тщательно воссозданные» и «доработанные» по архивным видеоизображениям до «первоначального облика», виды.

Пришлось купить ещё пакет, и заставить уже Мишу тащить его. А остатки печенья из первого пошли на подкорм бобра, (Этот, правда, почему-то печенье не ел! Плотоядный, что ли?!) ежей, водосвинок, ослов, и пони.

Чем дальше они уходили от входа, тем крупней становились животные. Ленайна останавливалась под каждой справочной рамкой, и терпеливо просматривала сюжетик: как выглядит, что ест, и какими привычками обладает обитатель очередного вольера или клетки. Поразил медведь: неопрятное бурое чудище в свалявшейся шерсти уныло моталось по клетке из угла в угол, и ощутимо… Воняло!

Попытки покормить увенчались успехом: существо, отдалённо напоминавшее кота-переростка, только без хвоста, опустило голову к горке сладостей, и начало неаппетитно чавкать.

Линда скривилась, Ленайна зажала ноздри:

– Ф-фу… Валим-ка отсюда!

Дальше пошли клетки с «модифицированными» созданиями. То есть, такими, которых не удалось воссоздать так, чтобы не нарушить исходный генный материал – тот оказался либо утрачен, либо испорчен чёртовой войной. Ладно, что нашёлся хоть какой-то: Ленайне до сих пор не верилось, что после того, что пережила праматерь всех людей, на ней ещё хоть кто-то и что-то смогло выжить и сохраниться!..

Павлин представлял из себя небольшую (чуть побольше ворона) зелёную птицу, из хвоста которой на три-четыре метра торчали длинные не то иглы, не то – спицы, покрытые тончайшим, в свете солнца – то изумрудным, а в тени – синим, переливающимся, словно многослойный перламутровый лак, пухом.