Волчица

– Ага, понял, спасибо. Надо же… Буду иметь в виду. Ну, пока, девочки!

Ленайна и Линда чуть растянули губы – это должно было изображать прощальную улыбку. Тони скрылся за дверью, вскоре взревел мотор его микроавтобуса – девочек повезли на «подлатывание» в клинику, крышуемую тоже Тони.

– А скажи мне правду – неужели я выгляжу так же дёшево и вульгарно, как та, ну, тощенькая, в прыщах? В смысле та, которой я порвала мениск?

– Нет, солнышко моё, что ты, – Ленайна удивилась было. Потом поняла, что Линде, и правда, хочется услышать комплимент, – Мы с тобой пользуемся самой дорогой косметикой. Пластика лица у нас – подправлена лучшими дизайнерами. Шмотки – самые дорогие. А уж про упругость мышц… Поэтому мы просто физически не можем выглядеть, как низкопробные дешёвые шлюхи. Мы – элита! Сотня за час – не меньше!.. Правда, Конь?

Конь, теперь протиравший очередной стакан, (Да что ж они все – сговорились что ли, надраивать стаканы в присутствии славного экипажа «Волчицы»?!) поперхнулся, но тут же поспешил уверить, что так и есть! И что первый же матрос, вошедший в бар, окажется сражён наповал!

Так и произошло через полчаса, когда закончилась смена в доках, и экипажи транспортников буквально толпой повалили через вращающуюся дверь. Ленайна и Линда, отсевшие со своей выпивкой за дальний столик, который как раз до этого и занимала пятёрка выбывших из игры, и который Марта – официантка Коня – поторопилась протереть до блеска, пока даже не улыбались сквозь полуприщуренные веки. Просто смотрели.

Знали, что вначале морякам нужно раскочегариться хотя бы парой доз пшеничной. Ну, или кто там чем привык раскочегариваться…

Заметив, что Конь снова начал сгребать бутылки с бара в шкафы, Ленайна подумала, что вот уж если кто и чует жаренное, так это – профи. Видать, момент настал!

И точно.

– Девушки! А не позволите ли угостить вас выпивкой? – первый подошедший парень не понравился Ленайне. Ну вот не нравятся ей блондины… Поэтому она просто отрицательно покачала головой, рассыпав по плечам огненно-рыжие сегодня волосы с блёстками, зажигавшими, как она знала, в сердцах придурков-мужчин неосознанные ассоциации и подавляемые садистские наклонности.

Взгляд, которым одарила подошедшего Линда, конкретно поразил моряка – он даже отошёл к своим, которые теперь ржали как лошади – очевидно, от его несмелости.

Кто-то похлопал юношу по плечу, кто-то дал шутливую затрещину, после чего послышалось традиционное: «…вот, учись, салага, как надо вежливо снимать девочек!»

Через пять минут всё пространство бара буквально бурлило и гремело, по воздуху носились тела и куски мебели. Ленайна и Линда, стоя в центре уже пустого пространства зала спина к спине, словно превратились в ступицу колеса, от которой, будто отброшенные центробежной силой, всё отлетали и отлетали спицы-нападавшие…

Конь, вовремя (Точно – профи!..) успевший убрать со стойки у зеркала наиболее дорогие и раритетные красивые бутылки, криво улыбался, только и успевая уворачиваться: всё имущество он, как и Тони, и все остальные бармены, застраховал ещё после первого посещения «Бродяги» офицерами «Волчицы», чуть ли не два года назад.

Полицию Конь вызвал только после того, как последний участник побоища повалился на пол, уже не проявляя желания «Показать наглым шлюхам!..»

Сегодня на дежурстве оказался лейтенант МакКафри.

Он Линду и Ленайну не одобрял. Но понимал, что исправить их не смогут ни его несколько запоздалые нравоучения, ни время. Поэтому просто переписал себе для протокола видеозапись драки-разминки и драки-окончания.

Вразвалочку подошёл к ним. Отсалютовал.

– Здравия желаю, майор Мейстнер, капитан Мейстнер… Давно хотел поблагодарить за очередную зачищенную планету. Все новости только об этом и… Ну, и конечно, поздравить с присвоением внеочередного воинского… Н-да. Но вот насчёт вот этого!..

Он похлопал по кодографу с записями Чёрного Ящика:

– Знаете, вы двое всегда улыбаетесь и так глазки подводите к потолку: ну ни дать ни взять – две невинные жертвы. Мужских домогательств. Этакие ангелы. Женского, ярко выражено – женского пола.

А по мне – так вы хуже Моллукской чумки! И «культурно отдохнуть и расслабиться» норовите почему-то всегда именно в мою смену.

– А вот и неправда, господин лейтенант. В прошлый раз на нас ворчал Вачовски.

– А, верно-верно. – МакКафри хмыкнул, – Ну, и на том спасибо.

Развернувшись и снова откозыряв, «Майор Мейстнер, капитан Мейстнер!», МакКафри удалился. Бесчувственные тела погрузили ребята-санитары. Док Престон, в смену которого они опять попали, снова качал головой, и надувал губы:

– Ф-фу… восемь переломов ног и рук, три сотрясения. Это – как минимум. Рёбра вообще не считаю. Спасибо, хоть никому ничего не оторвали, как тогда, в «Канопусе»…

Линда, наблюдавшая, как санитары всё уносят и уносят тела, поинтересовалась:

– Док. Куда вы их там грузите? Штабелями, что ли, накладываете?

– Нет, девочки. Зная вас, мы сразу пригнали четыре машины.

Конь налил и принёс доку мангового сока: «За счёт заведения!» Тот выпил. Благодарно кивнул. Попрощался, покачав снова поцокав языком. Затем тоже ушёл.

Линда порылась в лифчике, и выудила скатанную трубочкой пятисотенную купюру. Прикрыла салфеткой, протянула Коню. Ленайна, отдав пустой стакан, добавила вторую. Конь поспешно, и так, чтоб не видно было видеокамерам, спрятал их в потайной кармашек на поясе.

Убытки заведения и так с лихвой покроются страховкой! А флотские девочки…

Должны снимать нервное напряжение!

Ленайна, поплевав на ладонь и потерев поистине огромный лилово-жёлтый синяк на ягодице, обозрела произведённые разрушения. Подумала вслух:

– Знаешь что… Пора выдумать другое развлечение. Это мне уже начало приедаться. Да и мужиков жалко. Они же не виноваты, что мы такие… Сексапильные с-сучки!

Миша куда быстрее разлепил уже не такие заплывшие глаза:

– Ну что, всех побили?

– Всех. – особой радости Ленайна, и правда, не испытывала. Нет, точно – надо придумать что-то другое. А то уже и таксисты их узнают в лицо, и побаиваются: вон, тот придурок, что вёз их сейчас до отеля, только потел и косился в зеркало: а ну как девочки ещё не весь пар выпустили?!

– Вам самим не надоело?

– Надоело. А что ещё прикажешь делать? В носу ковырять?

– А что – чем не развлечение… Может, залежи урана откроешь.

Линда пнула кровать. Та заходила ходуном, Миша схватился за голову:

– Тише ты, с-сучка… Как будто осёл лягнул! У меня ещё голова не прошла!..

– Сейчас посмотрим, так ли всё у тебя запущено… – Линда в мгновение ока избавилась от символической условности, которая сегодня заменяла ей одежду, и полезла к Мише. Тот попытался было протестовать, ссылаясь на то, что устал, голова болит, и ещё «ничего не работает после вчерашнего», но Линда, ничего не говоря, взяла дело в свой… Рот.