Волчий дурман. Не моя луна

— Давай сделаем это, — вдруг прошептала Дева сама, отчего мои брови поползли пораженно вверх, а сердце заколотилось так сильно, что в какой-то момент просто оглушило.

Ее красивые губы были влажными и чуть припухшими от моих поцелуев, и глаза блестели тем влажным томным блеском, который бывает, когда возбуждение достигает своего пика и тело становится чертовски чувствительным. До дрожи и капелек пота.

Не знаю, как я не кончил от этих тихих чувственных слов, отчего ураган пронесся по моему позвоночнику, опаляя кусающим желанием самой высшей точки, после которой была только пропасть. И рай.

Глава 22

Мне казалось, что я готовилась к этому всю осознанную жизнь.

Всю осознанную жизнь я мечтала об этом.

И потому сейчас не было ни страха, ни стыда, ни сомнений.

Я всей душой хотела принадлежать только ему — моему большеглазому сумасшедшему Килану.

После страха потерять его в жизни наконец всё встало на свои места, и теперь всё шло именно так, как должно было.

Конечно, можно было дождаться свадьбы и стать его, как положено, в первую брачную ночь.

Но жизнь доходчиво дала понять, что не самые приятные неожиданности не спрашивают разрешения. Врываются и всё сметают на своем пути, оставляя после себя только чувство огромной боли, сожаления и беспомощности.

Я не знала, что может случиться завтра.

Знала, что хочу быть его.

Сейчас.

Я видела, что Килан нервничает и старается не испугать меня, а потому улыбнулась, притягивая к себе за шею, когда он стянул с меня штаны, оставляя совершенно обнаженной.

— Всё будет хорошо, — прошептала я в его губы, ощущая на своем лице его судорожное горячее дыхание в попытках всё сделать правильно и менее болезненно. — Боль быстро пройдет и забудется. Но исполнится самая большая мечта моей жизни — я стану твоей.

Такого Килан точно не ждал.

Его глаза полыхнули в буквальном смысле этого слова.

Я знала, что так всегда происходило с волколаками, когда эмоций становилось слишком много и они с трудом могли их контролировать.

Но я верила Килану и видела, что он не причинит мне вреда.

— Люблю тебя, моя луна, — неожиданно прошептал он, а я сбилась с дыхания, продолжая держать ладони на его щетинистых скулах, и почувствовала, как Килан осторожно придавил меня своим большим горячим телом и слегка подался бедрами вперед.

Его слова звучали в моем сердце хрустальной мелодией, превращая мир в волшебство и сказку. Делая мою жизнь наполненной яркими красками впервые после смерти папы.

Я достаточно читала на форумах, где девушки делились своим первым интимным опытом, а потому прекрасно представляла, что сразу не будет приятно физически.

Но важно было другое — мой первый раз был с мужчиной, которого я любила больше жизни.

И который любил меня.

А значит, не было ничего, что я не смогла бы пережить и перетерпеть.

Когда головка члена коснулась моего лона, я была готова.

Медленно выдохнула и попыталась максимально расслабить бедра, не зажимаясь и не давая телу испугаться.

Всё будет хорошо.

Килан входил медленно, но целенаправленно, чуть хмурясь и собравшись настолько, что под моими ладонями мышцы на его плечах подрагивали и сжимались от перенапряжения.

Боль кольнула упрямо и глубоко, как раз когда Килан дошел до преграды и толкнулся вперед, а я стиснула зубы, чтобы не ахнуть от неожиданной вспышки, которая пронзила низ живота.

— Уже всё, девочка моя. Всё прошло. Теперь будет не так больно, — тут же зашептал Килан, целуя мое лицо быстрыми нежными поцелуями, и сжал в своих руках, но держался сейчас на весу, словно боялся лишний раз прикоснуться и сделать еще больнее, хотя у самого вся спина стала мокрой от пота в попытках всё сделать правильно.

Я улыбнулась в его губы, целуя в ответ, и сама подалась бедрами вперед, как бы неловко это ни было.

— Не останавливайся, Килан.

К счастью, он и не думал этого делать.

Тяжело сглотнул, явно собирая всю свою волю в кулак, и сделал первое движение бедрами, которое отозвалось в моем теле вихрем мурашек от первого незабываемого ощущения наполненности и того, что теперь я его.

Официально.

Точно и бесповоротно.

Он плавно выходил из меня, давая почувствовать все грани новых чувств моего тела, которое из девичьего становилось женским.

И эти чувства пленяли и завораживали, несмотря даже на густую вязкую боль.

В этом было особенное волшебство, которое не только соединяло наши тела, но и привязывало души.

Килан смотрел в мои глаза так, словно пытался забраться под кожу и прочувствовать каждую грань и оттенок того, что чувствую я, и я открывалась для него, не скрывая ничего. Потому что со временем эмоции менялись, боль постепенно утихала, и на смену ей приходило что-то новое, еще не изведанное, но такое волнительное, что дыхание перехватывало уже сейчас.

Я знала, что спустя пару раз всё будет идеально.

Что я научусь получать истинное удовольствие от происходящего, а пока я растворялась в его жажде и нежности, о которой не могла раньше и мечтать.

— Я в порядке, — прошептала я Килану, потому что понимала, что такого темпа для него недостаточно. — Отпусти себя.

Он судорожно выдохнул и даже закрыл глаза, чтобы не поддаваться на мои слова, но тело хотело иного.

И потому скоро движения его стройных бедер стали более быстрыми и резкими, но не настолько глубокими, чтобы причинить мне вред.

А я млела, глядя на его напряженное лицо.

Любовалась им, хватаясь за плечи, и в какой-то момент позабыла о том, что ему может быть больно самому.

Должно быть больно после операции.

Только едва ли Килан думал об этом.

Как и я не чувствовала собственной раны на боку.

Он настолько погрузился в собственную страсть и этот жаркий процесс, что просунул обе руки подо мной, сжав в кольцо, и прижал к своей груди так, что я собственной кожей ощущала, как колотится его сумасшедшее сердце.

Темп нарастал.

Больше Килан не сдерживался.

Он рычал, утыкаясь лицом в мою шею, и слегка прикусывал кожу.

И в последнем рывке громко застонал, запрокидывая голову, отчего вены на его шее напряглись и проступили через тонкую кожу, и под потолком раздалось глухое и хриплое: