Волчий остров

Владик не страдал от избытка чувствительности, сильным воображением не отличался. Россказням деда Васи не поверил ни на секунду. Уверился лишь, что правильно его как в семье, так и в городе считали чудиком. Что ж, хочется деду верить в необычайную активность в загробном мире, пусть верит. Не все ли равно ему, Владику, где переночевать несколько ночей? Еще и заработать можно, а деньги никогда не лишние.

Первая ночь прошла прекрасно. Владик поужинал, полазил в интернете, запер дверь, лег спать. Спал как младенец, пока не прозвенел будильник. Никаких «ходунов». Вообще ничего странного.

Так дальше и пошло. Владик добросовестно проверял целостность зеркальных оберегов, запирался в доме и не выходил на улицу до утра. Пару раз, проснувшись, слышал за стеной тихие шаги и шорох. Окна, чтобы выглянуть и поглядеть, не было, да и чего там смотреть? Кошка, наверное, шныряет. Или собака. Владик поворачивался на другой бок и засыпал. А утром звонил деду, отчитывался, что дежурство прошло отлично, выслушивал горячие благодарности.

На восьмой день вышло наперекосяк. Дед сказал, что его собираются выписать через три дня, и это было хорошо. В городе разразилась настоящая буря с ливнем, грозой и градом – и вот это было плохо, потому что, придя к сторожке, Владик обнаружил: одно из зеркал разбито. Вероятно, попало в него что-то, вещи от ветра только так летали, несколько деревьев в городе свалилось, даже автобусная остановка перевернулась.

Но какая разница – как! Главное, зеркало разбито, нужно его заменить. А делать этого Владику не хотелось категорически. Во-первых, из-за пробок в городе он и так пришел на кладбище позднее обычного, уже стало темнеть. Во-вторых, дождь все еще шел, кругом было сыро, лужи, грязь. Идти к сараю, возиться с зеркалом, впихивать его в раму…

«Нафиг это надо? Дед дурит, а я буду потакать?» – сердито думал Владик.

В итоге решил так: утром он встанет пораньше и починит зеркало, чтобы дед Вася, вернувшись из больницы, не ругался и мозг не выносил. А пока сойдет. Владик запрет дверь, как обычно, и ляжет спать.

Он сделал себе бутерброды с сыром и колбасой, чаю сладкого заварил, схомячил все это под ролики на YouTube. Это же дыра черная: начинаешь смотреть, с одного канала на другой переползаешь… Часами сидеть можно.

Поужинав, убрал со стола и пошел раскладывать диван.

Дождь еще шептал за стенами дома, отбивал чечетку на крыше. На всю ночь зарядил, похоже. Завтра утром кругом грязища будет.

Часы показывали без четверти одиннадцать, глаза слипались: день был трудный, беготня, два семинара сложных. Поставив будильник, Владик взбил подушку и, не успев улечься, заснул.

Кто-то возил пальцами по стенам, громко топал, что-то говорил раздраженно и властно. Сон был беспокойный, Владик ворочался и вскрикивал, а потом, когда загрохотало, так и подскочил в кровати.

Что ему снилось – не вспомнить, но, как выяснилось, грохот раздавался не во сне, а наяву. Владик сбросил одеяло, сел, потер глаза.

Здесь всегда было тихо, но нынче ночь наполнилась звуками. Он по привычке схватился за телефон: два часа, еще спать и спать. Дождь, кажется, стих. Если и не прекратился совсем, то барабанить по крыше уже перестал.

В дверь стучали – настойчиво, с тупой механической размеренностью. Тум-тум-тум. Через равные промежутки времени.

Кого принесло среди ночи?

Владик натянул джинсы, нашарил тапки, обулся.

Подойдя к двери, включил свет. Лампочка мигнула, и Владику показалось, что она сейчас погаснет, но этого не случилось.

Дверь по-прежнему сотрясалась от ударов.

– Кто там? Чего надо? – спросил Владик, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Ситуация нервировала. Непонятно, кто явился, но колотится, словно имеет право войти. А если это отморозки обкуренные или сектанты кладбищенские? Владик смотрел видео про сатанистов, они всякое творят на кладбищах. Что он сможет один, если их много? У него и оружия-то нет.

Может, сразу полицию вызвать?

– Не боись, – отозвались за дверью. – Открывай давай, хорош тихариться.

Голос был мужской. Наглый, с ленцой.

– Вы кто такой?

– Кто-кто… Братка твой. Все люди же братья! – Мужик хрипло засмеялся. – Должны помогать друг другу.

«Ага, и этому тоже помоги», – с досадой подумал Владик.

– И чем я вам должен помочь?

– Нынче ужасная погода. Холод, дождь, сырость. Ваш долг – впустить, обогреть усталого путника. Предложить кров и ночлег. Разве вы не согласны?

Этот голос принадлежал кому-то другому. Иные интонации, построение фраз.

– И много вас там? – спросил Владик. – У меня места мало.

За дверью засмеялись на несколько голосов.

– Ты не дрейфь, поместимся! – сказал первый мужик. – Открывай, нечего людей на пороге морозить.

Владик сделал шаг, взялся за ручку. Надо бы открыть, но что-то мешало. Страх сдавил горло. Было в происходящем нечто неправильное, непонятное. Ночные гости, неизвестно как оказавшиеся на кладбище. И компания, судя по всему, разношерстная. Что собрало их вместе?

– А вы что в такое время на кладбище забыли? – спросил Владик.

– Молодой человек, это ведь сейчас не только кладбище, а памятник культуры, – ответил интеллигентный голос, – вы не слышали, тут частенько проводятся мероприятия. Так уж вышло, что мы…

Перед внутренним взором Владика нарисовался образ профессора в очках и строгом костюме, таких у них в вузе – каждый второй. Мало ли что его на кладбище понесло, перемкнуло в ученых мозгах, говорит же: мероприятие!

– Погоди, Архимед! – встрял первый мужчина, которого Владик мысленно окрестил «братком». – Че ты перед ним распинаешься? Видишь, пацан сопливый, у мамки до сих пор на помочах ходит, она ему не разрешает с чужими взрослыми дядями разговаривать!

Раздался глумливый смех, и Владик не выдержал. Да кто он такой, этот тип, чтобы так с ним разговаривать!

Замок звонко щелкнул, задвижка отъехала в сторону, дверь распахнулась.

Пахнуло влагой. Ночь была беззвездная, черная, как уголь, и сырая, как…

Как могила.

Сравнение пришло в голову сразу. Как единственно верное.

Фонарь освещал площадку перед домом, свет был тусклый, но разглядеть ночных посетителей можно. Перед дверью стояли трое: высокий плечистый мужчина в костюме без галстука, на шее поблескивала толстенная золотая цепь; тот, кого Владик назвал «профессором», – седой, благообразный; еще один пожилой дядька в старомодной одежде и пенсне.

Тьма за их спинами колыхалась. Владик сощурился, стараясь разглядеть, что там, но не смог. Трое гостей закрыли обзор, выдвинулись вперед, встали почти вплотную к Владику.

– Так что? Мы войдем? – спросил парень с цепью.

Что-то в его облике показалось Владику знакомым. Бычья шея, нагловатый прищур, цепь эта…

Догадка сверкнула молнией, ошарашив, обездвижив. Целая аллея таких молодчиков была неподалеку, Владик с остановки каждый день мимо проходил, когда в сторожку шел, и обратно возвращался.