Волчья дорога
Шрифт:
*** Капитан, сержант, прапорщик
— Чертов мир, — прошептал про себя Яков, очередной раз ныряя от двери ратуши подальше назад, во тьму переулка, — бог знает от кого приходится прятаться.
Патрулей вокруг ратуши было много, пробираться по городу приходилось тайком, по одному, от одного пятна тьмы до другого. Слава богу хоть стражники, по своему вечному обычаю, неприятностей не хотели и гремели ржавым железом на ходу почем зря. Вот и сейчас по переулку летит звон, лязг и протяжные крики, значит скоро из-за угла вывернет десяток. Яков, чертыхнувшись ещё раз, скрылся в тени
— Вот обалдуи, прости господи, — пробурчал под ухом старый сержант, провожая уходящий патруль глазами, — вот не поверите, герр капитан, как у меня при виде этих обалдуев руки чешутся.
Яков молча кивнул. Ему тоже хотелось поставить этих по стойке смирно и прогнать по плацу кругов сто, здравия для. Разленились, забыли службу... Но тут из ниши в стене, у ратушной двери раздался осторожный стук, скрежет. А потом — протяжный, скребущий по нервам скрип несмазанных петель. Маленький итальянец убрал отмычку в карман, осторожно махнул рукой и шепнул капитану:
— Готово.
— Что так долго? Замок хитрый? — так же шепотом спросил его капитан, перебежав к ратушной стене обратно.
— Ржавый, прости господи, — прошептал итальянец в ответ и нырнул в темную пустоту за дверью. Солдаты за ним — по одному, осторожно. Яков пропустил всех вперёд, замер у двери, внимательно слушая тишину — шумную беспокойную тишину ночного города. И услышал. Шаги за углом. Одинокие. Глухой лязг.
"Тебя-то мне и надо", — подумал Яков, замерев и вжимаясь спиной во тьму дверной ниши.
Пауль, городской стражник отстал от своих. Парень он был молодой, слишком юный для своей старой алебарды, но сообразительный. Уже настолько, чтобы заметить на дверях ратуши спиленный замок, но ещё не настолько — чтобы пройти мимо. Так что он развернулся и подошёл, внимательно вглядываясь во тьму. Точно, замок спилен и дверь ... Боковая дверь ратуши полуоткрыта. Странно, — подумал он. И замер, почувствовав холод стали у горла.
— Стоять, — прошептал ему на ухо капитан. Парень застыл, стараясь без нужды не шевелится.
— Кто вы? — прошептал он, осторожно, чуть двинув губами.
— Ревизия мы. Внезапная. Тайная, — ухмыльнулся ему в лицо вынырнувший из тени под аркой сержант. Качнул бородой и сунул парню под нос бумагу с печатью, — уразумел?
Парень кивнул и захлопал большими-большими от удивления глазами.
— Тогда стой здесь и сторожи вход. Спросят зачем и почему в ратуше свет— отвечай, мол майстер фогт с документами работает. И помни, ты у нас на прицеле. — сурово сказал сержант, сунул парню под нос пистолетный ствол и исчез.
— На прицеле, как же. Ищи дурака, — угрюмо подумал незадачливый стражник, — пока курок выбъет искру, пока порох вспыхнет — можно десять раз уйти. Прыжок, перекатом и в переулок. И ищи меня там, солдат. Можно. Только нужно ли? Вдруг и впрямь ревизия ... — парень был местный, в городе у него были мать и сестра и ему совсем не хотелось, чтобы майстер Флашвольф однажды проехал по их улице. Так что, когда из-за угла вывернул
очередной патруль и старшой сурово спросил — что он здесь делает? Тот уверенно ответил, что сторожит — майстер фогт с документами работает.Капитану же было глубоко не до него. Знакомый зал на третьем этаже, высокие своды, тонущие во тьме, забитые ставнями стрельчатые окна. Луч потайного фонаря пробежал по стенам — кривая Фемида опять словно подмигнула Якову с выцветшей фрески. Глухо щелкнул замок, повернулась со стуком резная крышка.
— Благослови господь Гризельду, мужа ей хорошего и детей здоровых, — прошептал итальянец, вытаскивая из ящика на стол огромный, аккуратно сшитый том. Потом еще один и еще. Тот самый свод.
— Кто такая?
— Да дочка у ректора нашего в Падуе. Если б не она — сидел бы я всю жизнь над такими томами. — пробурчал Лоренцо под нос, раскрывая первый.
— Зато в тепле. Не самая плохая судьба, — откликнулся Яков, — давай, работай.
*** Ганс, Магда, Майер
— Давай, работай, — коротко бросил Ганс рядовому Майеру. Тот размахнулся, ударил плечом — и последняя дверь Ведьминой тюрьмы упала под ноги солдатам. Тяжёлая чёрная дверь кабинета мастера дознавателя. Того самого, в котором тот ещё сегодня слушал доклад и раздавал приказы. Теперь кабинет был пуст, лишь трещал забытый камин да сквозняк гонял по полу обрывки бумаги.
— Где? — спросил угрюмый стрелок заботливо прихваченного по дороге служку. Легонько встряхнув на весу, для убедительности.
Служка сделал вид, что не знает. Ганс встряхнул того ещё раз.
— Может, у себя? — выдавил тот наконец, — спит он здесь, ест тоже, больше деваться некуда.
Стрелок усмехнулся, гадая, кем нужно быть, чтобы ночевать на такой работе. Но и тайная комната за кабинетом была тоже пуста. Печка, короткая, по линейке застеленная кровать, книги — вдоль стен, аккуратными стопками. Библия, исчёрканный пометками "молот ведьм" и какие-то совсем неизвестные Гансу тома в тяжёлых кожанных переплётах. Стрелок пинком перевернул кровать — будто майстер дознаватель мог под ней спрятаться. Но нет, ничего, даже пыли.
Потом подобрал библию, поставил на корешок, отпустил — переплет раскрылся, страницы прошелестели, открывшись на книге Иисуса, сына Навинова. "На первенце своем он положит основание его и на младшем своем поставит врата его"
— Господи, покарай еретиков, — прошептал Ганс, дернул губами. Огляделся. Флашвольф исчез.
— И ведь ничегошеньки, гад такой, себе не скопил, — сердито бурчала Магда, методично перерывая шкафы и ящики, — Ничего. Хоть бы куртку свою мне завещал. Даром мы тут что ли носимся на ночь глядя?
— Честный нашёлся, — подвела она итог наконец, вытирая лоб, — не рейд, а убыток сплошной.
— Лучше бы, чтоб воровал, — оскалились вокруг все. Ганс методично сгреб в мешок все, похожее на "вещественные доказательства". Магда выхватила у него из рук измятый листок, усмехнулась во весь рот и протянула Майеру — твоё, мол, ты искал.
Тот схватил, вгляделся, узнал потерянный договор.
— Спасибо, — ответил рядовой, внимательно разглядывая бумагу.
— Наплюй, все одно, недействительный.