Волчья стая

— Может, в этом сарае? — Павел кивнул на ближайшую гнилую постройку, обросшую мхом.

— Вполне может быть, — согласился Артем. — Дайте-ка мне что-нибудь.

Поискав в траве, Мустафа протянул ему кусок трухлявого полена. Полукров повертел сей предмет в руках и отшвырнул.

— Нет, дайте что-нибудь металлическое.

Отсутствие гула и характерного запаха озона говорили о том, что аномалия не электромагнитная, а значит, можно кинуть в нее железо и в дождь. Павел осторожно двинулся назад, к ржавому корпусу легковушки. Он без труда оторвал передний бампер, вернулся и протянул его Артему.

— Блин, ты бы еще всю машину принес.

— Слышь, — фыркнул Павел, — иди и сам бери что тебе нужно, зануда.

— Ладно, не психуй. — Полукров взял бампер.

— Да от непсихуя слышу.

— Все, заткнись. — Полукров привстал, покачал в руках бампер и швырнул его в сторону сарая.

Железяка кувыркнулась в воздухе, ткнулась в траву и с глухим стуком привалилась к деревянной стене сарая.

— И ни фига, — вздохнул Мустафа.

— Тихо, тихо! — Павел вдруг поднял ладонь. — Слышите?

Гул нарастал, и через пару секунд его стало слышно отчетливо. Он доносился из сарая. Чуть позже затрещали доски. Вот они задрожали, и некоторые запрыгали, словно клавиши пианино, которых касались невидимые пальцы великана. Выходит, бампер все-таки потревожил аномалию.

— Отходим, отходим! — крикнул Полукров, быстро пятясь. Они выскочили на проплешину, свободную от высокой травы. Сарай уже весь исходился ходуном. И вдруг он мгновенно, со страшным грохотом преобразовался в мелкие щепки, которые брызнули мощным деревянным взрывом. Бампер затянуло в эпицентр, и тут же пасмурный сумрак Острогожска озарила яркая вспышка молнии, чья изогнутая жила соединила сердце разлетевшегося в щепки сарая и низкие проливные тучи. Тут же раздался оглушительный раскатистый грохот.

— Гроза! Мать ее, только не гроза! — раздосадованно воскликнул Полукров.

Их обдало волной из гнилых древесных щепок, и сразу же запах озона заполнил ноздри.

* * *

Иван, прятавшийся в кустах, пристально смотрел на вход в здание. Тот практически весь утопал в зелени, и окон первого этажа почти не было видно. То и дело поглядывая на остальные окна, Иван возвращался взором к узкому лазу в кустарнике, за которым чернел проем подъезда старой пятиэтажки.

— Струну видишь? — прошептал Булава, чуть подавшись к напарнику.

— Где?

— Да вон, перед входом. У самой земли.

— Ага, точно. — Крылов наконец обратил внимание на мерцание капель дождя, переливавшихся на натянутой струне. — Растяжка?

— Именно. Только странная она.

— Слишком заметная?

— Молодец, Крылов. Ты не безнадежен.

— Ну, спасибо, — фыркнул снайпер.

— Либо ее ставили идиоты, либо рассчитывали на идиотов. Но мы ведь не идиоты, а, Крылов? Ну я-то точно. А ты как? — Булава усмехнулся.

— И что делать? — парировал снайпер, игнорируя вопрос.

— Ни в коем случае не исходить из того, что и враг идиот. Неправильно это.

— А дальше?

— А дальше? — Иван осторожно, чтобы не шевелить кустарник, снял рюкзак и принялся в нем копошиться. — Дальше, как говорит мой друг Паша Ходокири, яйца не пускают.

Он извлек из кармана рюкзака брезентовый мешочек. В нем хранились болты, шайбы и гайки разных размеров. К каждому предмету была привязана пестрая матерчатая лента, и каждый был ею же обмотан, чтобы железки не звякали на ходу. Еще там находились подковообразные скобы, которые Иван собрал и переложил в нагрудный карман разгрузочного жилета.

— Прикрывай. Подойду ближе и посмотрю, что за фокусы нам приготовили.

Напрямик он, конечно, не пошел. Двигался кустами, пока не выбрал наиболее узкое свободное пространство между зарослями у дома и теми, где остался Крылов. При этом Булава внимательно изучал каждую веточку и травинку. Мины-ловушки могли оказаться где угодно, и это замедляло его движения. Царство мертвых — единственное место, куда торопиться не надо ни при каких обстоятельствах.

Ловушек пока не было, но очевидность растяжки свидетельствовала о том, что таковые существовали. Булава остановился в четырех метрах от струны и присмотрелся.

Так и есть! Перед видимой растяжкой, примерно в метре от нее, тянулась еще одна стальная нить, совсем тонкая и незаметная. И натянута она была значительно ниже, скрываемая травой. Иван проследил за ее ходом и обнаружил справа от себя прямоугольный предмет защитного цвета со слегка выпуклым корпусом, укрытый глубоко в кустах. Именно от него и отходил тросик, а надпись — «Front toward enemy» [4] — недвусмысленно выдавала противопехотную мину направленного действия «клеймор».

4

«Сторона к противнику» (примерный перевод).

«Ах ты, ведьмина дочка! — подумал Иван, даже обрадовавшись находке. Лучше найти мину глазами, а не ногой. — Ну, привет!»

Он осторожно приблизился и стал внимательно рассматривать мину в поисках новых сюрпризов, но ничего не нашел. Очевидно, те, кто установил «клеймор», решили, что будет достаточно приманки в виде заметного тросика, который был просто привязан к двум кустам по обе стороны от входа.

Булава извлек из кармана стальные подковообразные скобы. Выбрал подходящую и подкрался к мине вплотную. Иван аккуратно блокировал скобой обрывной датчик детонатора, от которого шла едва заметная нить, и начал медленно выкручивать сам детонатор из пластикового тела мины.

Обезвредив эту мелкую, но свирепую и подлую убийцу, он вытянул руку и показал Крылову кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. Затем кулак разжался, и Булава поманил снайпера к себе.

Крылов двинулся тем же маршрутом. Попутно он не забыл прихватить оставленный рейтаром рюкзак.

— Ну, чисто? — шепнул снайпер.

— Похоже, что да. — Булава взял в руки мину и показал напарнику. — Знаком с этой штучкой?

— А… монка? [5]

5

МОН-50, советский (российский) аналог американской мины «клеймор». (Прим. авт.).

— Почти. «Клеймор». Ну, все. Вещмешок оставь вон под тем кустом, входим в дом. И смотри в оба, там тоже могут быть мины.

— Лады, — кивнул Крылов.

Как только они вошли в полумрак подъезда пятиэтажного здания, опостылевший шум бесконечного дождя отступил и отдавался лишь сырым эхом в потрескавшихся и облупленных стенах здания.

Иван изучал пороги пустых квартир первого этажа. Штукатурка, пыль и грязь, нетронутая пожухлая листва — в эти помещения уже очень давно никто не совался. Значит, можно идти выше, не опасаясь за тыл. Что Булава и сделал.