Волчья стая

Здесь тоже было некогда раздумывать. Крылов вдавил спусковой крючок и перечеркнул длинной очередью спину, а заодно и жизнь неприятельского снайпера. Тело врага швырнуло вперед. Не сомневаясь, что тот уже мертв, Крылов осторожно выглянул из квартиры. Никого. Тогда Крылов побежал наверх. Четвертый этаж. Две квартиры с дверьми, одна распахнута. Он торопливо ее осмотрел — чисто. Открыл другую. Внутри было полно дерьма летучих мышей и даже валялось несколько их трупов.

Третья квартира тоже пустовала. На пятый этаж! В одном жилище обвалился потолок. Во втором — о чудо! — возле окна росла, впиваясь корнями в бетон, молодая береза. В третьей, с окнами на разные стороны, тоже не было никого, но пост вражеской группы был устроен именно здесь. На полу, близ окна большой комнаты, стояла на сошках СВУ-АС. [7] Четыре рюкзака у стены. Пустые консервы и вскрытые сухпайки. Термос. Карты. Два спальных мешка. Еще какое-то барахло. Все это сейчас Крылова интересовало мало. Главное, что в доме больше никого нет. Он тут же выскочил из убежища врага и бросился вниз. Уже почти спустившись на третий этаж, где и разыгралась основная драма, он вдруг увидел, как почти с пола средней квартиры, в клубах еще не осевшей пыли и дыма после взрыва гранаты, на него смотрит автоматный ствол.

7

СВУ-АС — результат эволюции снайперской винтовки СВД. Патрон тот же, ТТХ схожие. Компоновка «буллпап» позволила сделать оружие менее габаритным, что в условиях городского боя мобильных групп немаловажно. (Прим. авт.).

— Ванька, это я! — заорал молодой снайпер, оступился и покатился по лестнице.

— Тьфу, черт. — Булава опустил ствол и выплюнул насыщенную бетонной пылью слюну, почти готовый цемент. — Я мог бы догадаться, что только ты и способен носиться по дому, как хренов кабан.

Крылов уселся на нижнюю ступеньку и принялся раскачиваться, схватившись за ушибленное правое колено.

— Тсс, а-а-ах, тсс, а-а-ах.

— Кончай скулить, слышь. В меня две пули всадили. Я уже молчу про гранату.

— Что, больно? — простонал Крылов, продолжая держаться за колено и качаться.

— Да нет, что ты — приятно, как с телкой. Сейчас прям кончу. Больно, мудила!

— Иди на хер! Мне тоже больно! Тсс, а-а-ах!

— Что там наверху?

— Да чисто. Всё. Одни трупы.

— Как одни? А пленный?

— Я его зарезал, — морщась, проговорил Крылов.

— То есть как? И что, теперь и поговорить не с кем? Ты баран, да?

— Выхода, тсс, а-а-ах, не было. Отвали.

— Ну епт. — Булава сокрушенно вздохнул. — Дал же бог попутчика. А этого как? — Он кивнул на вражеского снайпера. — В спину, в упор?

— Да, тсс…

— То есть можно было одну пулю в голову, а ты ему… Раз, два, три… Восемь пуль? Да ты вообще спятил?

— Не стоит благодарности, тсс, а-а-ай, козел. Если бы не я… ты бы сейчас не гундел там…

Иван приподнялся, оперся спиной на стену и медленно сполз, присев на корточки. Затем наконец через силу улыбнулся, превозмогая желание морщиться от боли.

— Да ладно, братуха. Я пошутил. Прощаю. На славу мы тут пошухарили, да?

— Ага.

— Бывал в таких переделках?

— В переделках бывал. В таких — нет.

— Ну, теперь да, — подмигнул Иван. — Но ты бывалый — вон как спокойно держишься среди трупов и расчлененки.

Крылов только теперь оценил масштабы побоища и кивнул.

— Н-да. Бывалый.

— Болит коленка-то?

— Болит, зараза.

— А знаешь, что это значит?

— Что же?

— Что ты живой. Как и я. У меня тоже раны чертовски сверлит.

Молодой снайпер снова окинул взглядом вражеские трупы. Сейчас он даже испытывал к ним нечто вроде сострадания. Они мертвы, и можно себе позволить посочувствовать, да и Черный так говорил.

«Это неплохо, если вы сочувствуете павшему врагу. В какой-то мере это даже хорошо. Получается, вы не озверели. Вы люди. И можете сострадать врагу после того, как убьете его, у вас есть на это полное право. Но покуда враг жив и держит в руках оружие, не смейте даже думать о жалости. Такого врага вы должны уничтожать, и это уже ваша обязанность. А потом сострадайте. Мертвый враг не ставит вас перед выбором „либо вы, либо он“. Мертвый враг безопасен, он уже в лучшем из миров. Если хотите, можете за него помолиться, но сделайте все для того, чтобы ваше право на сострадание было подкреплено делом и враг не ходил по нашей земле безнаказанно».

Молодой снайпер покачал головой:

— Пожалейте убитого врага, но заслужите право на жалость, убив его.

— Ага. Одна из заповедей Соловья Черного, — вымученно улыбнулся Булава. — Слыхал. Как же. А вот Серафим выражается проще: мочи их подряд, а Всевышний рассортирует.

— Это тот Серафим, что пастырем в казачьей станице? Девицкий который?

— Именно. — Иван кивнул.

— Знаю такого. Но не разу не слышал, чтобы он так говорил.

— Значит, ты ни разу с ним не бухал и не видел его пьяным в лоскуты. — Рейтар, морщась, приложил ладонь к ране.

— Пулю из тебя надо достать, — вздохнул Крылов.

— А то я не знаю, — скривился Булава. — Ты сам-то идти сможешь?

— Конечно смогу. Только не быстро.

— Ладно. Сейчас нам надо собрать трофеи. Оружие. Барахло прочее, рации. Только со всех ихних приборов придется первым делом снять батареи.

— Это я знаю.

— И славно. — Морщась и сопя, Иван поднялся. — Давай сейчас займемся этим, а пулей — потом.

* * *

Бойцы батальона уже заканчивали «уборку». Последние тела представителей неприятельского конвоя были брошены в болото и погружались в трясину. Наверное, через десятки миллионов лет их окаменелые останки найдут какие-нибудь разумные существа и будут собирать по каменным косточкам, пытаясь представить себе картину происходившего здесь в доисторические времена, как люди когда-то гадали над горами костей динозавров. Хотя, быть может, это слишком оптимистичный прогноз при той ненасытности людей в кровопускании и разрушении, которая проявилась даже после глобальной войны и Великой Смуты?

Колонна «обозников» уже покинула зону боевого столкновения и двигалась к месту промежуточной стоянки и сбора всех участников операции. Вскорости туда должны были отправиться и основные силы батальона. Соловей распорядился оставить лишь разведячейку. Сейчас он стоял у своей БМП, с тревогой взирая на Острогожск и грозовые отсветы.

— Ну что, так и не связался? — спросил подошедший Федор.

— Нет. — Черный мотнул головой и сплюнул сквозь зубы в сторону. — Помехи жуткие. Из-за этой грозы там сейчас, наверное, полно активных аномалий.

— И что будем делать?

— Ты с основными силами уйдешь на временную стоянку. Организуйте помощь раненым, ну и все по схеме. А я с разведячейкой пойду в Чертог.

— В грозу? — Лицо заместителя выражало протест.

— Ну а что делать? Может, им помощь нужна.

— Да, но гроза…

— Знаю. Не вовремя она, мать ее. Пойдем окраинами. Постараемся подойти ближе к зоне предполагаемого нахождения, а там по обстоятельствам.

— Мне это не нравится.