Волк Спиркреста

На следующий день мама зовет меня вниз. Рядом с ней на столике у входа стоит огромный букет белых роз.

— Ты знаешь, что это такое? — спрашивает мама.

Я качаю головой: — Нет.

Она достает открытку среди длинных зеленых стеблей.

— Здесь написано, что это от Рега. — Она ждет моей реакции, а когда я не реагирую, добавляет: — От дяди Реджинальда, то есть. Ты знаешь, почему он прислал их тебе?

Мое сердце начинает учащенно биться. У меня замирает чувство, будто я сделал что-то не так. Я не осмеливаюсь посмотреть на нее или что-то сказать. Я сжимаю пальцы и смотрю на мрамор под ногами.

— Захара. — Мама откладывает розы и подходит ко мне, нежно беря мое лицо в руки. — Милая моя. Дядя Реджинальд что-то сказал тебе? Что-то… необычное или странно звучащее?

Я признаюсь во всем: в моей груди слишком тесно, чтобы сдержать правду. Я рассказываю ей о том, как тайком вышла на балкон, как Реджинальд нашел меня, назвал красивой, коснулся моих волос и губ. Мама молча слушает, а когда я заканчиваю, говорит: — Спасибо, что рассказала мне, дорогая. Думаю, будет лучше, если мы отправим их обратно, не так ли?

Я киваю.

У меня нет неприятностей, но позже я понимаю, что как-то все испортила. Мой отец злится так, как я его никогда не видел, его голос сотрясает воздух, как гром. Вечером он уезжает, и я не вижу его до следующего утра. Он долго не смотрит мне в глаза, а вскоре сообщает, что я отправляюсь в школу-пансион во Франции.

Я знаю, что не сделала ничего плохого — я и сейчас это знаю. Я также знаю, что дядя Реджинальд не должен был трогать мои волосы и рот, называть меня красивой и посылать мне цветы.

Но я не могу отделаться от ощущения, что это я виновата в том, что он сделал все эти вещи. Если бы это было не так, зачем бы еще отец отправил меня так далеко от него, как только мог?

— Ты можешь попросить того, кто владеет твоим многоквартирным домом, установить камеры наблюдения в атриуме.

— Или ты можешь наконец рассказать об этом своему отцу. Герцог наверняка наймет команду детективов, чтобы найти этого ублюдка и… не знаю… возможно, он свяжет его в пучок и бросит в Темзу.

— Я могу поговорить со своим отцом, если ты не хочешь говорить со своим.

— Или! Как насчет телохранителя? Ты ведь достаточно богата для телохранителей, верно?

— Охрана — не самая плохая идея, Ри, но в реальности они совсем не такие, как в кино. С ними так неудобно находиться рядом. И Захаре придется пожертвовать большей частью своей частной жизни.

— Какой приватности? Жуткому преследователю известно, где она живет, и ты думаешь, он будет уважать ее личную жизнь?

— Может, ее парень мог бы переехать к ней?

— Фу, этот старик Джеймс Верма? Не называй его ее парнем. И вообще, разве у него нет внуков, которых нужно нянчить или что-то в этом роде?

— Дамы, я сижу прямо здесь. — Я отворачиваюсь от окна, за которым деревья в сквере исполняют печальный танец под ветром и дождем. — Я слышу все, что вы говорите?

За столом две мои лучшие подруги обмениваются взглядами, а затем снова поворачиваются ко мне.

— Пожалуйста. Ты не слушала ничего из того, что мы говорили, — говорит Рианнон, закатывая глаза.

— У нее сейчас трагический момент, — говорит Санви. — Заслуженно, конечно.

Рианнон Бирн и Санви Даял — две мои лучшие подруги и единственные люди в мире, которые знают о моей проблеме с преследователями.

Я знаю Санви с детства. Ее отец тоже входит в Палату лордов, и у наших родителей один и тот же круг общения. Мы оба познакомились с Рианнон на первом курсе университета, когда жили в одном доме. Хотя прошло уже много времени с тех пор, как мы жили вместе, они по-прежнему кажутся мне ближе, чем сестры. Мы видимся каждую неделю без перерыва и столько раз в неделю, сколько можем.

С Рианнон все просто. Я изучаю историю и политику, а она — историю искусства, поэтому наши лекции и семинары обычно проходят в одном здании. А вот Санви, настоящий гений со своей степенью по математической физике, немного более неуловима.

Тем не менее, все, что мне было нужно, — это сказать им, что я получила новое письмо. Мы договорились о времени и месте встречи уже через пять минут после того, как я написала им.

Это место — не самый красивый ресторан в Лондоне, но оно идеально подходит для подобных встреч. Он деревенский и немного хаотичный, но уютный. Здесь много студентов, поэтому шумно и многолюдно, а все официанты тоже студенты, поэтому никто не пытается вытеснить нас из-за стола, как только мы закончили есть.

— Я слушала, — говорю я со вздохом. — Прости. Я просто думала.

— Ты собираешься рассказать отцу или нет? — спрашивает Рианнон, наклоняясь над столом и скрещивая руки. — Наверное, стоит. Я бы рассказала отцу, если бы со мной случилось что-то подобное.

— Твой отец, вероятно, явился бы в Лондон с винтовкой и был бы немедленно арестован, — говорит Санви с легким смешком.

Они выглядят полной противоположностью друг другу и часто напоминают мне ангела и дьявола из мультфильма. Санви — ангела, с ее тонкой костной структурой, сияющей улыбкой и шелковистыми волосами, а Рианнон — дьявола, с ее сверкающими зелеными глазами, огненно-рыжими волосами и мальчишеской ухмылкой. Рианнон — та, кто придумывает безумные планы, а Санви — та, кто придумывает умные решения.

— Ну, да, это правда, — признает Рианнон. — Но Дай, скажи честно. Разве ты не поступила бы так же, если бы твою дочь преследовал жуткий извращенец?

— Технически, мы не знаем, что он извращенец, только то, что он жуткий, — замечает Санви.

— Выслеживать адрес девушки, а потом посылать ей жуткие сообщения — это извращение. — Рианнон поморщилась. — То, что он еще не сказал ничего сексуального, не делает это несексуальным. С мужчинами, которые занимаются подобным дерьмом, это всегда сексуально.

— Как, по-твоему, он узнал мой адрес? — спрашиваю я.

— Наверное, он проследил за тобой до твоей квартиры, — с содроганием говорит Рианнон. — Чертов чудак.

С ее ирландским акцентом слово "гребаный" превращается в звук "fook'n", и я это обожаю. В ирландском акценте есть что-то такое, что доставляет невероятное удовольствие. Я не могу удержаться от смеха.

— Конечно, нет. Я бы смогла определить, что за мной кто-то следит. — Я смотрю с Рианнон на Санви. — Правда? А ты не думаешь, что смогла бы определить?