Вольный стрелок
Шрифт:
– Много говоришь, Леша. Он в ваших краях, так?
– Думаю, так. Значит, мне нужно…
– Я понял, Леша. Ребят я все-таки пошлю. Успеешь до них управиться, твоя добыча. Не успеешь – никакой конкуренции. Все по этому вопросу, – уже с генеральской ноткой. – Но мне тоже нужна твоя помощь… Ты слушаешь?
– Когда мне так говорят, я обычно свой бумажник из кармана в чемодан перекладываю, под нижнее белье.
– …Так вот, я получил очень тревожную информацию, случайно. Хотелось бы, чтобы ты подключился к работе. Дело редкостное. Я бы сказал, страшное по своим возможным
– Вы меня пугаете, я сейчас трубку брошу. А что же наши вездесущие спецслужбы?
– Тут все очень непросто, Леша. Особенно по телефону. Приезжай, я жду.
– Ну вот, – протянул я недовольно. – А я жениться хотел. Дом построить. Тостер купить. Хоть я его боюсь, вздрагиваю. Яхту со дна моря поднять. А на яхте – паруса, и – в открытое море, лет на десять, от всех этих мирмулек…
– Потом, а? – жалобно протянул Светлов и напомнил: – Тебя ведь генерал просит.
– Это вы там, своим, генерал. А мне вы не генерал.
– Ломаешься? – загремел бас в лампасах. – Торгуешься?
– Ну как вам сказать…
– Что ты хочешь?
– Так бы сразу… А то – генерал! Я, может, тоже полковник. Частного розыска.
– Лешка, не хами! Выкладывай.
– Вот этот следователь, что пытался повесить на меня три убийства, он очень, по-моему, нехороший человек…
– Еще бы.
– …Он ломал меня по указанию Бакса. За что и получил от него, да, собственно, не от него, тот ему «разрешил» присвоить деньги из сейфа Мещерского. Валюту.
– Это серьезно.
– Так вот, его надо размазать по служебной линии, так, чтобы он уже никогда не собрался. И чтоб другим было неповадно.
– Я займусь этим. Сообщи мне попозже в подробностях. Лучше всего – в форме докладной записки. Причем даже не на мое имя. У нас теперь есть специальная комиссия. Она назначит служебное расследование, а потом – уголовное. Но ты не задерживайся, ладно? Можем опоздать.
– И человечество нам этого не простит?
– Не простит, – серьезно сказал генерал Светлов.
– Да, собственно, у меня тут немного осталось. Деньги у следователя отобрать, передать их куда следует… Ну и так, какие-то мирмульки по линии Бакса.
– Что за мирмульки такие?
– Мирмульки, – пояснил я генералу, – это такие пустяки, которые не стоят вашего внимания…
– Не зарывайся, Леша.
– Первым стрелять не буду, мой генерал, обещаю.
– Ну и вредный ты человек, Серый.
– Вы еще не все про меня знаете, – успокоил его я.
От всей души, стало быть.
К обеду вернулся Володя. Шлепнул передо мной на стол бумажку с адресом следователя.
– Я так понял, ты у меня задержишься, угол снимешь?
– Поживу, если не возражаешь…
– Не объешь, потерплю. – И он положил на бумажку ключи от дома. – Виноград только не воруй у соседей.
– Больно надо. Я богатенький, как Буратино. Могу и на рынок сходить.
– Вот я тоже по рынку походил, послушал, что люди говорят…
– И говорят они…
– Да, говорят они, что никаких денег в сейфе Мещерского отродясь не бывало. Одна старушка – она рваными галошами торгует – мне опись его содержимого
показала. Там все есть, даже коробка со скрепками, аттестат зрелости и фотография любимой женщины, но денег в описи – ни копейки. И тем более – ни цента.– Вот видишь, кто был прав, стало быть?
– Это еще не все. На него было два заявления – о вымогательстве. Хода им не дали.
– Этих людей можешь установить и на меня вывести? Сделаешь?
– Попробую сделать.
– Попробуй не сделать. Я тебя расстреляю. Вот как вернусь – так сразу.
– Ладно, напугал. Тогда прими еще информацию, бесплатно. Ко мне водитель автобуса заходил. Он снова похищенную девушку видел в той же машине, но уже с каким-то грузином в страшной кепке. Номер сообщил, я запомнил.
– Ах, какое совпадение. – Я подошел к окну. – Не она ли?
Володя выглянул, посмотрел на меня, еще раз на машину. Покачнулся.
Я пожалел его:
– Мне ее бандюки Боксера подарили. Когда его имущество делили меж собой, на память о безвозвратно ушедшем командире.
– Так ты поехал? – нетерпеливо спросил он и признался: – Я больше не могу. Передохнуть от тебя надо.
– Поехал, стало быть.
И я опять поехал. В поселок Космонавтов.
Что я там натворю, сам еще не знал. Установлю пока наблюдение, изучу его распорядок, привычки, а там уже – импульсивно, стало быть. Как Бог на душу положит.
Поселок не больно далеко был, как раз на полпути между районом и Майским. Небольшой, уютный такой, совершенно дачный. Весь в садах и виноградниках. Частные домики, дома и домищи с бассейнами. Магазинчик, а вокруг него – базарчик с фруктами и тряпками. Три улицы всего – Первая, Вторая и Третья.
Мой дом был на Второй, центральной, поэтому я поездил по Первой и Третьей, подходы намечал.
Вокруг дома – каменная ограда, за ней хороший сад, в саду – беседка под виноградной лозой. Я остановил машину за несколько домов и вальяжно прошелся по улице, сдвинув шляпу на нос, посвистывая и постукивая по заборам сломленной веткой: собаки у следователя не было.
Приближался вечер. Я выехал из поселка, поставил машину на площадку под большим орехом, поддомкратил, снял переднее колесо и утомленно присел на скамеечку, окружавшую ствол дерева.
В девятнадцать тридцать две проскочил мимо меня зеленый «жигуль» с объектом моего наружного наблюдения за рулем. Стало быть, поборолся с сорняками на ниве справедливости, теперь домой поспешал: в садике повозиться, детишек потетешкать, жену приласкать и чайку перед сном выпить.
Впрочем, об этом уже завтра. Не все же сразу.
И я поставил колесо на место и поехал потрепаться к Володе. Заодно и переночевать.
А к девятнадцати ноль-ноль, оставив машину на обочине, естественно, с той стороны поселка, откуда никак мой следователь не мог приехать, если только спьяну, переодевшись в старое и Анчаров кепок, срезав себе посох, закинув за плечо мешок, вступил на Первую улицу утомленным странником.
Подошел к одному домику (ну понравился он мне, приветливый такой, и заборчик у него общий с одним домом, что на Второй улице), постучал в глухую калитку.