Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом
Шрифт:
Хоть я это лицо и так прекрасно помню. Такое забудешь, ага.
Мы надели наши единственные, но теперь уже чистые платья. Они были старыми, залатанными, но на фоне моей новой, шокирующей внешности, это создавало странный контраст. Я выглядела как принцесса, решившая поиграть в нищенку.
Ну что, пойдём знакомиться с электоратом? — мысленно усмехнулась я, заплетая свои густые медовые волосы в простую косу. — Посмотрим, как местные относятся к двум ведьмам с проклятой фермы. Наверное, с хлебом-солью
Мы вышли из нашей долины. Мир за её пределами оказался на удивление ярким и живым. Солнце светило, пели птицы, порхали бабочки с крыльями цвета радуги. Мой внутренний ландшафтный дизайнер пищал от восторга, отмечая красоту пейзажа. А мой внутренний параноик ожидал засады за каждым кустом.
Мы нашли заросшую тропу, которая вывела нас на укатанную грунтовую дорогу. Цивилизация! Пройдя по ней с полчаса, мы увидели крыши домов. Деревня. Кажется, она называлась «Каменные Броды».
Как только мы ступили на главную улицу, я поняла, что была права. Нас ждали.
Разговоры смолкли. Женщины у колодца замерли с вёдрами в руках. Мужики, сидящие на завалинке, перестали смеяться. Дети прекратили играть и уставились на нас. Наступила мёртвая тишина. Все взгляды были прикованы к нам. В них не было любопытства. В них был страх, неприязнь и суеверный ужас. Нас здесь не просто не ждали. Нас здесь ненавидели.
Но было и кое-что ещё. Я чувствовала это кожей. Взгляды мужчин. Они тоже были испуганными, но в их взглядах я видела и другое. Сальное, оценивающее любопытство. Они смотрели на моё лицо, на мою фигуру, и я впервые в жизни поняла, что значит чувствовать себя куском мяса на рынке. В своей прошлой жизни я была обычной. Незаметной. А здесь… здесь моя внешность была как красная тряпка для быка. Женщины смотрели на меня с откровенной, ядовитой завистью.
Отлично. Просто шикарно. Я теперь не просто ведьма с проклятой фермы. Я ещё и красивая ведьма. Комбо!
Стиснув зубы, я взяла Элину за руку и пошла через площадь. Нам нужна была информация. А где собираются все сплетни? Правильно, в местном трактире.
Вывеска гласила «Хромой кабан». Внутри было темно, пахло кислым пивом и жареным луком. За столами сидело несколько хмурых мужиков. Когда мы вошли, все разговоры снова смолкли.
— Чего надобно? — пробасил из-за стойки трактирщик, огромный мужик с бородой лопатой и взглядом тюремщика.
— Добрый день, — сказала я как можно дружелюбнее. — Мы хотели бы узнать, когда у вас в деревне бывает рыночный день?
— Не бывает, — отрезал он, вытирая стойку грязной тряпкой.
— А где можно купить… ну, например, соль? — не сдавалась я.
— Нигде, — буркнул он.
Всё было ясно. Нам объявили бойкот.
И тут от одного из столов поднялись трое. Местная шпана. Здоровые, небритые лбы с пустыми, пьяными глазами. Они медленно подошли к нам.
— О, какие гости! — протянул один из них, самый крупный. — Ведьмочки с Затерянного Ручья пожаловали. Что, соскучились по людям?
— Красивая, — сказал второй, бесстыдно пялясь на меня. — Слыхал я, что на ферме поселилась девка, глаз не оторвать. Не соврали.
— А ну, иди сюда, красавица, — ухмыльнулся первый. — Угостим тебя пивом. Поговорим. Расскажешь, какие
вы там с сестричкой своей колдовские дела творите.Он протянул свою грязную лапу к моему плечу.
Я похолодела. В голове пронеслось: «Бежать! Срочно бежать!» Но я знала, что не успеем. Я оттолкнула Элину себе за спину и приготовилась драться. Кочерги у меня не было, но я была готова вцепиться этому уроду в глотку зубами.
И в этот самый момент, когда его пальцы почти коснулись меня, дверь трактира распахнулась.
В помещение не вошли. В него внесли холод и абсолютную, первобытную власть.
На пороге стоял он. Лорд Кейден.
На нём не было его пафосного чёрного плаща. Он был одет просто, в тёмные штаны и кожаную куртку. Но эта «простота» стоила, наверное, как вся эта деревня вместе с её жителями. Он не смотрел на меня. Его золотые, бездонные глаза были устремлены на троицу, что окружила нас.
И в этих глазах не было гнева. В них было что-то гораздо хуже. Ледяное, равнодушное обещание полного и окончательного уничтожения.
Шпана замерла. Крупный урод медленно опустил свою руку. Его лицо из багрового стало мертвенно-бледным.
— Л-лорд Кейден, — пролепетал он.
— Мы… мы ничего, — забормотал второй. — Мы просто… э-э-э… хотели дорогу спросить.
— Вон, — произнёс Кейден. Одно-единственное слово. Тихое. Но от него, казалось, задрожали стены.
Троица испарилась. Они не вышли. Они буквально вылетели из трактира, сшибая стулья. Трактирщик нырнул под стойку. В помещении воцарилась гробовая тишина.
И только тогда Кейден перевёл взгляд на меня.
И впервые он увидел меня. По-настоящему. Чистую. С распущенными волосами, которые сейчас, в тусклом свете трактира, казались жидким мёдом. Я видела, как его золотые глаза на долю секунды расширились. В них промелькнуло удивление. Изумление. И быстрая, холодная переоценка. Он смотрел на меня не как на забитую девчонку. Он смотрел на меня как на… новый, неожиданный фактор в его уравнении. Этот взгляд был таким пронзительным, таким изучающим, что мне стало хуже, чем от сальных ухмылок деревенских мужланов.
— Смотрю, вы решили познакомиться с моими… подданными, — пророкотал он, и от его голоса у меня по коже побежали мурашки.
— Мы просто хотели купить соли, — пролепетала я, чувствуя себя полной идиоткой.
— Не советую, — его губы скривились в холодной усмешке. — Они не любят, когда их беспокоят бродячие ведьмы с дурной репутацией. Сидели бы на своей ферме и не высовывались.
Ах ты… спаситель хренов! — взорвалась я мысленно. — То есть, это я ещё и виновата?!
Он не помог мне. Он просто навёл порядок на своей территории. Убрал мусор, который посмел шуметь в его присутствии. А мы были таким же мусором, просто другого сорта.
— Ваш ультиматум не включал в себя пункт о домашнем аресте, — осмелилась съязвить я.
Он вскинул бровь. Кажется, мой тон его снова удивил. — Считай это дружеским советом, человечка. Этот мир не любит таких, как ты. Особенно, когда они выглядят… вот так. — Он снова окинул меня своим оценивающим взглядом, и я почувствовала, как краснею от злости и смущения.