Волшебная трубка

– Но в нашей академии нет экономического факультета,- растерянно сказал ректор,- У нас только археологически-трактороведческий и вот этот (в этом месте ректор указал рукой на доску с темой лекции).

– Тогда, может быть, мы осмотрим лаборатории?- нашелся Семен Борисович.

– Но у нас нет лабораторий. Финансирование, знаете ли, не поспевает за требованиями текущего момента,- продолжал тормозить ректор.- У нас только типография - где дипломы печатают.

– Так давайте осмотрим хоть ее!- воскликнул Семен Борисович в отчаянии.

Горь с Биндюгой бегло осмотрели хату, в которой два ухаря ловко печатали на примитивном ручном ротаторе какие-то серые бумаги, быстро попрощались с ректором Академии и направились к джипу. Морпехи уже закончили заправку и ремонт техники - можно было двигаться дальше.

– Черт меня побери,- тихо сказал Семен Борисович, когда колонна снова выбралась на чумацкий шлях.

– Вот видишь!- заметил только Биндюга.- Но вреда в этом особого нет, пока они до генной инженерии не добрались, во всяком случае, а до этого им еще ой как далеко.

– Я не хочу больше обсуждать эту тему!- воскликнул Семен Борисович.- И вообще - оставьте меня в покое!

Дальнейшее путешествие продолжалось в гнетущей тишине. Наконец, Зайчонко не выдержал и сделал предложение:

– Здесь недалеко есть молочная ферма. Хозяин - мой должник. Может, заедем - молочка парного попьем? На яхте-то молочка не увидишь...

– Я не против,- сказал Биндюга, записывая что-то в книжку обтянутую шкурой гавайского осьминога.

– А вы, адмирал?- спросил Зайчонка, поворачиваясь к Горю.

– Ну, не знаю, право,- Семен Борисович колебался, опасаясь снова попасть в переделку.- Разве что топленого? Есть там топленое молоко?

– Конечно! Сколько угодно!- воскликнул Зайчонка, а затем повернулся к водителю-морпеху и сказал.- На втором перекрестке направо! Ес?

– Ес!- ответил водитель и нажал на педаль газа.

Молочная ферма поразила Семена Борисовича своим аккуратным европейским видом и отсутствием каких-либо неприятных запахов. Хозяином фермы был приветливый окраинский селянин по имени Оппанас. После короткого дружеского разговора с Зайчонкой господин Оппанас охотно согласился угостить странствующих менестрелей молочком. Он снял с забора эмалированное ведро и повел их в длинное приземистое здание, располагавшееся в дальнем конце двора. Когда компания оказалась внутри, Семен Борисович понял, почему в хозяйстве господина Оппанаса отсутствуют не только неприятные запахи, но и характерные звуки. Все внутреннее пространство фермы было разделено на квадратные загоны, заполненные невысокими пальмами. Но пальмы эти были не совсем обычными - их стволы были покрыты короткой пятнистой шерстью, а на высоте одного метра от земли висели странные меховые мешочки, отдаленно напоминающие козье или коровье вымя. Господин Оппанас присел возле одной пальмы на низенький стульчик, расположил между ногами ведро и взялся обеими руками за вымя. В тот же момент пальма вздрогнула и затрепетала широкими листьями.

– Тпру, Зорька, стоять!- воскликнул господин Оппанас и хлопнул пальму ладонью по стволу.

Процесс дойки не занял много времени, и вскоре перед путешественниками уже стояло ведро, наполовину заполненное вязкой желтоватой жидкостью.

– Угощайтесь,- приветливо сказал господин Оппанас и протянул Зайчонке чистую эмалированную кружку.- Молочко парное, отличное! Холестерину - 0%!

Зайчонко зачерпнул полную кружку молока, и тут же влил ее в себя, быстро дергая кадыком.

– Эх, х-хорошо, п-парное,- сказал он, вытирая губы, и передал кружку Биндюге.- В Мировом Океане такого не найдешь!

– Это точно,- заметил Биндюга.- Ни капли!

Он зачерпнул жидкости и сделал несколько вежливых глотков. Семен Борисович от дегустации отказался, воспользовавшись тем, что Зайчонко с Оппанасом отошли о чем-то переговорить.

Перед выездом колонны за ворота фермы господин Оппанас прицепился к стальному катку одного из БМП.

– Эх, что за славное колесо!- говорил он, поглаживая стальную поверхность.- Какое замечательное крепкое колесо! Эх, мне бы такое колесо! Такое колесо доедет до самого Русланда, вернется обратно и даже не нагреется!

– Не переживайте, товарищ,- обратился к нему Биндюга.- Скоро в Одессе откроется подшипниковый завод, и все окраинцы будут обеспечены прекрасными стальными колесными парами по вполне приемлемым ценам! Не теряйте времени, товарищ, запасайтесь новой мировой валютой под названием "шустригорь"!

После того, как джип выехал с молочной фермы, Семен Борисович молчал довольно долго, рассматривая проплывающий за окном пейзаж. Наконец, Биндюга решил нарушить молчание:

– В целом сельское хозяйство Окраины хорошее, здоровое,- сказал он рассудительно.- Изменениям подверглись всего несколько сельскохозяйственных видов.

– Да ну?- отозвался Семен Борисович с иронией.- Всего несколько? Надо же, кто бы мог подумать?! И каких же это, интересно знать?!

– Ну, есть еще летающая клубника. Это свойство оказалось очень полезным, потому что ее теперь проще собирать - нужно только накрыть поляну сеткой и громко хлопнуть в ладоши. И еще я видел поля пасущейся сои, которые во время цветения издают острый чесночный запах - вот, пожалуй, и все.

– Это радует,- заметил Семен Борисович,- Изменения и впрямь невелики. И далеко еще до Одессы?

– Часа три,- сказал Зайчонко,- Это если на селян не нарвемся. Оппанас говорит, что в окрестностях Одессы шастает несколько крупных конных банд. Уже два обоза с гарбузами пограбили.

Через час колонна миновала прямоугольный щит с надписью "Шлемасловка" и въехала в село, которое тянулось по обеим сторонам от чумацкого шляха. По обочинам сидели дородные селянки и торговали разной нехитрой снедью - вареной кукурузой, солеными огурцами, вишнями и мочеными яблоками. Семену Борисовичу вдруг страшно захотелось вареной кукурузы, вкус которой он уже успел позабыть, скитаясь по разным монтекарлам и мировым океанам. "Где не крикнет ни зверь, не поет соловей", - подумал Семен Борисович про себя и обратился к Биндюге:

– Послушайте, Адам, а как здесь обстоят дела с кукурузой - она не лает, не кусается?

– Про кукурузу я ничего такого не слышал,- ответил Биндюга.

– Тогда остановимся, пожалуй,- решился, наконец, Семен Борисович.

Он выбрался из джипа и пошел вдоль торгового ряда, разминая ноги и осматривая лежащую на земле снедь. Селянки не обращали на него никакого внимания, увлеченные громким содержательным разговором со своими товарками и случайными прохожими людьми. Наконец, Семен Борисович, остановился возле тучной селянки, которая торговала вареной кукурузой.

– Сколько за кучку?- спросил он, указывая тонким пальцем на оранжевые початки.

– Мильен карбованцев,- ответила селянка и, сощурившись, бросила в покрытый железными зубами рот подсолнечное зерно.

– Что?- растерянно спросил Семен Борисович.

– Один миллион карбованцев,- медленно проговорила селянка и сплюнула лузгу прямо под ноги адмирала.

– Да это же чистый грабеж!

– А ты хоть знаешь, паныч, сколько раз над той кукурудзой нужно согнуться? Сколько раз ее нужно потом своим полить? А вам, городским, все дорого! Понаехали тут, понимаешь, и носы воротят!- во время этой тирады селянка как бы горестно покачивала головой из стороны в сторону, совершенно однозначно принимая торг близко к сердцу - в конце тирады она уже встала на крепкие ноги и уперла руки в бока. Мощные груди селянки тревожно колыхались под белой запаской.