Волшебники Гора
Шрифт:
— Мне повторить команду? — осведомился я.
— Нет, Господин, — ответила девушка, быстро поднимаясь на ноги, но встав, тут же упрямо повторила: — Я получу свой ошейник!
— Интересно, будешь ли Ты так же нетерпеливо носить его, — усмехнулся я, — когда обнаружишь, что он сомкнулся на твоём горле, и тебе уже не избавиться от него, когда Ты поймёшь, что отныне Ты, действительно, беспомощная рабыня.
— Я постараюсь хорошо служить своему господину, — побледнев, прошептала она.
— Давай будем надеяться, что он окажется добрым человеком, — сказал я и пояснил, прочитав испуг
— Да, Господин, — тяжело сглотнув, прошептала девушка.
— А теперь шагай впереди нас, — приказал я, и она повернулась и пошла по Лорне, куда я и направил её изначально.
— Иди красиво, — предостерёг я её.
— Да, Господин, — отозвалась девица, выправляя походку.
— По-моему, это неправильно, позволять такой прекрасной шлюхе оставаться на свободе, — проворчал Марк.
— Можешь не сомневаться, что такой соблазнительной красотке, как она, просто не позволят оставаться на свободе слишком долго, — заверил его я.
Какое-то время мы старались придерживаться крупных улиц. Просто, на мой взгляд, мы могли бы привлечь даже больше внимания, если бы повели нашу пленницу задами, через чёрные ходы и переулки, словно пытаясь спрятать её. А так, она была, по-своему, прекрасно замаскирована, поскольку никто бы не смог потом опознать её в одежде и вуали.
Вскоре мы добрались до места назначения. За это время, пройдясь нагишом по улицам города, как мне показалось, наша маленькая плутовка изрядно возбудилась. Впрочем, как и мы оба, шедшие позади неё.
Мы не стали даже подходить к главным дверям магазин, сразу же, направившись в переулок позади него. Перед чёрным ходом мы задержались. Когда я начал сматывать поводок, постепенно выбирая слабину, девушка повернулась ко мне лицом и, вызывающе посмотрев на меня, осведомилась:
— Судя по тому, что Вы вернули меня сюда, можно сделать вывод, что я отвергнута как женщина, не так ли?
Не обращая внимания на её вызов, я передал поводок Марку, а сам повернул её к себе спиной и освободил руки. Ошейник поводка пока оставался на прежнем месте.
— Значит, Вы думаете, что я недостаточно красива или недостаточно умна, чтобы быть рабыней? — сердито спросила она, стоя лицом к стене.
— Ой! — внезапно пискнула девушка, грубо схваченная мной за плечи и резко повёрнутая ко мне лицом.
Она была явно напугана, вдруг почувствовав свою полную беспомощность передо мной.
— Вы сделали мне больно, — прошептала она дрожащим голосом. — Ой!
Я ещё крепче сжал свои пальцы на её руках, чтобы её ощущение своей беспомощности стало ещё глубже.
— Да, Господин, — вдруг, закрыв глаза, тяжело задышала она.
Я видел, что теперь она по-настоящему поняла, что такое власть мужчины, и готова правильно на неё реагировать.
Честно говоря, чтобы убрать от неё свои руки, мне пришлось приложить весьма значительное усилие.
— Ты достаточно красива и достаточно умна, чтобы быть рабыней, — заверил её девушку, на руках которой похоже надолго останутся синяки от моих пальцев. — Можешь в этом не сомневаться.
— Тогда не возвращайте меня сюда, — прошептала она. — Уведите меня к ямам
трофеев, или оставьте себе, или продайте, но не оставляйте меня здесь. Это больше не мой дом. Отныне мой дом находится там же, где и дом моего владельца, или, если у него это будет, то в его клетках.Я окинул девушку пристальным взглядом.
— Мне стучать? — спросил Марк.
Глядя на девушку, я не мог не признать, что она прекрасно выглядела на моём поводке.
— Стучи, — кивнул я.
— А если бы Вы не чувствовали себя обязанным перед моим отцом, — поинтересовалась она, — Вы привели бы меня сюда?
Я ненадолго задумался над этим вопросом, не сводя с неё изучающего взгляда.
— Нет, — вынужден был признать я.
Девушка улыбнулась сквозь слёзы. Почему-то это получилось у неё почти вызывающе, и я, внезапно схватив её за волосы, запрокинул её голову назад, и ещё раз оценив прекрасный изгиб горло и тонкие черты лица, повторил:
— Однозначно — нет!
— Значит, я и вправду достаточно красива и умна, чтобы быть рабыней, — заключила она.
— Да, — заверил её я, полюбовавшись на блестевшие в её глазах слёзы. — Вот только как бы ни были хороши красота и ум, но лучшая рабыня та, которая любит глубже других.
— Мой господин будет для меня всем, — пообещала девушка.
Да, вынужден был признать я, в который раз любуясь её лицом и телом, она никогда не будет по-настоящему счастлива, пока она не окажется на своём месте у ног мужчины.
— Кто-то идёт, — предупредил меня Марк, и я выпустил волосы девушки.
— Значит, всё дело в воле мужчин? — сквозь слезы спросила она. — Все долги, все расчёты, все платежи? И ничего для меня? Мне никто ничего не должен?
— Нет, — улыбнулся я. — Ничего для тебя. Ты — рабыня. Тебе никто и ничего не должен.
— Да, Господин! — всхлипнула девушка.
В этот момент из-за двери послышались скребущие звуки движения засовов, лязг цепей, а в конце кто-то поднял пару брусьев. Двери в гореанских домах принято запирать с максимальной надёжностью.
— Сними с неё поводок, — сказал я Марку.
Парню не потребовалось много времени на то, чтобы избавить нашу пленницу от ошейника.
— Встань на колени вот сюда, — приказал я девушке, — голову опусти и прикройся.
— Да, Господин, — одними губами ответила она, и в этот момент дверь распахнулась.
— Живо внутрь, — скомандовал торговец своей дочери, и она подскочив на ноги, юркнула мимо него в магазин, прикрывая себя руками, насколько это было возможно.
Уже за порогом она на мгновение обернулась, бросив последний взгляд на нас с Марком, и устремилась дальше.
— Я ждал вас, — сказал торговец.
— А откуда Вы узнали, что мы вернёмся? — поинтересовался мой друг.
— Вы — люди чести, — пожал плечами торговец.
— Полагаю, что для вас было бы разумно, — заметил я, — поменять имя, и начать дело в другом месте.
— Я уже принял меры на этот счёт, — заверил он меня.
Изнутри донёсся пораженный крик девушки.
— Они всё ещё не забрали трупы, — прокомментировал торговец.
— Они пришлют фургон, — объяснил я. — И подозреваю, прибудет он только после наступления темноты.