Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок!

Холодный воздух сразу ощутимо прошёлся по коже.

— Чересчур, — прошептала я едва слышно и… позорно сбежала.

Нет, я не влепила Винсенту пощёчину за дерзость, не гордо удалилась по лестнице, окинув его презрительным взглядом. Краснея и бледнея, я пятилась к лестнице, сшибая столы и стулья, а потом припустила зайцем наверх.

Всю ночь я не сомкнула глаз. То закутывалась в одеяло по самый нос, то вскакивала и открывала окно настежь. Настроение скакало от «Пресветлая Ина, как я счастлива!» до «Что же я наделала! Отвечала на поцелуи, плавилась в руках Винсента, словно распутница… Что он обо мне подумает?!»

Утром Диди подлила масла в огонь моего самобичевания. Она молча взирала на мои попытки наладить рабочий процесс, а потом заявила, что не удивлена, понимает, принимает и, вообще, какая леди, такие и нравы. Но самое главное, что Ди была права. Я влюбилась, пропала, да как ни назови… Моё сердце больше не принадлежало только мне, и это радовало и пугало одновременно. А ещё Ди была права насчёт тайны. Я тоже чувствовала, что Винсента что-то гложет, и это нависало над нами мрачной тенью, но никак не могла понять, в чём дело.

Звон дверного колокольчика напомнил о наступавшем рабочем дне, поэтому я поспешила встретить Агнию. Мы быстро пробежались по меню и наметили план дел на сегодня, а после я слегка отвлеклась.

По сложившейся доброй традиции ещё до открытия в кофейню заглянула Амелия. Я обрадовалась подруге. Накормить её — хороший повод отвлечься от грустных мыслей.

— Амелия? Доброе утро, заходи! — проводила подругу к столу и побежала варить кофе.

Через пять минут перед Амелией уже стояли тарелки с салатом, ветчиной и другими лакомствами, а мне осталось только сварить кофе. Кажется, моё волнение вибрировало в воздухе, потому что она воскликнула:

— Ника, да сядь ты уже! И тоже поешь.

Я звякнула кофейником о столешницу и приземлилась на стул.

— Как дела? — внимательно посмотрела на меня гадалка. — Я так закрутилась с открытием салона, что даже не успевала забегать к тебе.

— Да всё хорошо… — неуверенно ответила ей.

— Точно? Мне кажется, ты всё время о чём-то тревожишься. О… «хмыре»?

Я хмыкнула, вспоминая, что ещё недавно действительно называла Винса этим противным прозвищем… Попыталась объяснить Амелии всё, но так, чтобы не выдать своих истинных чувств. Откровенничать о поцелуе я точно была не готова. Мысли путались, устроив чехарду в голове.

— Знаешь, помещение ведь принадлежит не только мне. Винсент полноправный владелец… Не то, чтобы он был в этом виноват… Мы стали жертвами мошенничества, но я очень злилась на всю эту ситуацию и на него тоже… А сейчас я узнала его лучше и… Он неплохой человек, но… — замолчала, подбирая слова. — Он словно не тот, за кого себя выдаёт, и это смущает. Вдруг он всё же обманывает меня? Или не меня, а кого-то другого, что нисколько не лучше… В общем… я запуталась.

С тоской посмотрела в окно. Налетели тучи, и погода совсем испортилась. Казалось, что сейчас не утро, а глубокий вечер.

— Иногда обманывать — это не плохо, — тихо произнесла Амелия, словно обращаясь к самой себе. — Порой ложь — это защита, а не вред. Может быть, Винсент как раз не хочет причинять зла, поэтому что-то скрывает?

— Может быть… — задумчиво побарабанила по столу. — А ты можешь мне на этот вопрос погадать?

— Я не гадаю на других людей, только на самих вопрошающих, — Амелия покачала головой. — Вопрос: «Кому врёт пекарь и с какой целью?» не про тебя, и Ошур не даст мне заглянуть в чужую жизнь ради твоего спокойствия. Но я могу посмотреть, угрожает ли этот секрет тебе лично, хочешь?

Запреты, ограничения… как они были некстати сейчас. Что ж, если есть возможность узнать хоть каплю истины, пусть будет так. Амелия протянула мне блюдце, на которое я перевернула чашку с кофейной гущей.

— Знаешь, это действительно что-то серьёзное, но лично тебе не угрожает… Только ты сама захочешь принять участие в решении этой проблемы. Будь осторожна, Ника.

Второй раз за утро я слышала это предостережение. Прикусив кончик большого пальца, с сомнением спросила:

— Хочешь сказать, что я сама впишусь в сомнительную авантюру? Из-за Винса? Очень вряд ли…

Сказала, а сама подумала, что да… кажется, впишусь и сделаю больше, чем сама могу от себя ожидать.

— Есть воля Ошура, но есть и воля самого человека. Каждый всегда делает выбор самостоятельно и получает те последствия, которые заслуживает.

— Это правда, — кивнула и взглянула на подругу. — А у тебя как дела?

— В целом хорошо, — бодро сказала она, но потом помрачнела и призналась: — Мэр сильно обиделся, что я не дала ему взятку, и вечером при свидетелях мне придётся доказать, что мои предсказания правда сбываются.

— Ох… — я округлила глаза. — А как тебе вообще удалось получить разрешение на открытие без взятки? Мало кому так везёт. Меня предупредили, поэтому я испробовала на господине Пансе волшебные пироженки и получила нужную подпись. Но он вроде остался доволен, даже делает заказы время от времени. Да и что ещё с кондитера возьмёшь.

— Саюши помогла. Она зачаровала его, и он все подписал, — поймав мой непонимающий взгляд, Амелия пояснила. — Миларская пушистая коббарра. Я оставила её себе и назвала Саюши.

— Отлично! — я хлопнула в ладоши. — Знала, что вы созданы друг для друга.

— Да, ты была права, — неуверенно согласилась девушка.

Из кухни к нам выпорхнула Диди.

— Болтушка! — заворчала птаха. — Ты видела время?

Я взглянула на часы и охнула.

— Ой! Надо же открываться! Совсем заболталась!

В очередной раз отмахнувшись от попытки Амелии оплатить заказ, побежала встречать первых утренних посетителей, которые уже толпились на пороге.

* * *

— Присаживайтесь, леди Виттерн, — я слегка отодвинула стул для клиентки и присела напротив, раскрыв перед собой блокнот с зарисовками. — Я приготовила для вас несколько вариантов начинок для медовика: клюква, апельсин-корица и вишня. Попробуйте, пожалуйста.

— О, благодарю! Какое разнообразие!

Леди Виттерн взяла маленькую вилочку и отломила кусочек медовика с клюквой. Положив его в рот, она прикрыла глаза и улыбнулась.

— Превосходно, — довольно кивнула женщина.

Затем она пригубила кофе, отломила кусочек второго торта, и история повторилась. Я не торопила, не спрашивала, какой лучше, а терпеливо ждала. Когда рецепторов коснётся тот самый вкус, реакция будет другой. Так и случилось. Положив в рот кусочек медовика с прослойкой «пряная вишня», леди Виттерн замерла, а затем её глаза удивлённо распахнулись. Она посмотрела на тарелку с тортом, отломила кусочек побольше и, распробовав, немедленно пододвинула тарелку мне.