Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок!

— Развлекаться без меня вздумала? — прищурилась птаха. — Совсем от рук отбилась!

— Ди, — я рассмеялась и погладила пёструю макушку. — Я думала, ты отдыхаешь.

— Мне, по-твоему, сколько лет, Никки? Пять сотен? С чего мне спать посреди дня! Может, ты хотела улизнуть потихоньку? А? Конечно, зачем я теперь нужна, когда у нас вокруг брутальные пекари бегают, булками размахивают. А я всего лишь фамильяр, что с меня взять!

Ди забавно возмущалась, явно пытаясь разрядить обстановку и отвлечь меня от переживаний, за что я была ей очень благодарна.

— Ну… ты последнее время только и делаешь, что ворчишь, как почтенная матрона, — поддержала игру. — Вот я и подумала… Надо же брать отдых от постоянных нравоучений.

— Негодяйка! — возмутилась пташка. — Да я самый лояльный фамильяр в мире! Бабка твоя, будь жива, голову бы мне открутила за то, что её внучка в поросячьей пижамке с пекарями обжимается, а я!.. А ты!..

Я не смогла сдержать смех, глядя на этот крошечный вихрь, бушевавший перед глазами.

— Идём в Центральный парк, Ди. Погода наладилась, а я ужасно хочу мороженого.

— Ваниль-шоколад, — Диди мгновенно вернулась на плечо.

— Договорились.

Ноги сами несли меня по гладкой брусчатке прямиком к большим кованным воротам, ведущим в красивый городской парк. Меж короткостриженых лужаек были проложены ровные дорожки и разбиты живописные клумбы, полные самых разнообразных цветов. То тут, то там журчали небольшие фонтанчики, украшенные белоснежными статуями из виргийского мрамора, а под тенью вековых елей мерно покачивались лавочки-качели, на которых расположились молодые нянюшки с детьми и старики со свежим выпуском «Вестника». Солнце снова выглянуло из-за туч и осветило яркую сочную зелень, согревая и завораживая, переливалось алмазными гранями в струйках воды фонтанов.

Диди притихла, цепляясь коготками за моё плечо. Купив рожок, наполненный ванильным мороженым с кусочками тёмного шоколада, я присела на лавочку, расположенную на смотровой площадке, с которой открывался потрясающий вид на город.

— Как тут хорошо, — довольно сощурилась, прикрываясь ладонью от пронырливого солнечного зайчика. — И почему мы так мало гуляем, Ди?

— Потому что ты трудоголик, Никки… — меланхолично ответила птаха, опуская клювик в каплю растаявшего мороженого на моём пальце. — Но отвлекаться таким способом неплохо, согласись?

— Да… — я запрокинула голову в бескрайнюю синеву неба. — Кажется, работа — не самое важное в жизни.

— Кажется, что так…

Я задумалась. Было ощущение, что прошло не пару месяцев, а целая жизнь.

— Как интересно, — усмехнулась своим мыслям. — Ты говоришь, что наша связь крепнет. А я сейчас думаю, что так было всегда. Просто раньше эта самая связь ощущалась по-другому. Одни вкусы, одни взгляды на жизнь. Мне казалось, что ты моя близкая подруга, Ди.

— Ну, — Диди спикировала ко мне на колени и устроилась в складках платья, как в гнезде. — Я же твой фамильяр.

— Думаю, что всё не совсем так… Думаю, что ты часть меня, Ди. Моя душа. Сейчас я, как никогда, ощущаю то, о чём ты мне говорила. И… я впервые действительно хочу иметь хоть каплю бабушкиной силы.

— Почему? — Диди подняла на меня свои глазки и пытливо наклонила голову.

— Не знаю… — пожала плечами. — Кажется, что это та самая недостающая часть меня. А ещё… что она таит в себе ответы на множество вопросов, что порой разрывают голову.

Мы замолчали, вдыхая прохладный вечерний воздух. Сердце было подобно океану. Волны то успокаивались, то вздымались до небес, поднимая со дна весь спектр чувств и эмоций. Повлиял ли на меня так поцелуй Винсента, или волнения прошедшего дня? А может, всё вместе… Я не знала, но ощущала острую необходимость в покое, хоть на миг.

— Становится прохладно, Никки, — через бесконечность отметила Диди. — А ты в тонком платье с коротким рукавом. Идём домой.

Открыв глаза, я увидела, что солнце практически скрылось за полосой горизонта, оставляя на редких облаках прощальные золотые отблески. Кожа мгновенно ощутила влажную вечернюю прохладу и покрылась мурашками. Сколько мы так сидели? Пора было возвращаться.

Кофейня встретила уютным светом уличных гирлянд, самостоятельно загоравшихся после заката солнца. Сквозь приоткрытые окна сквозил тонкий аромат кофе и шоколада. В этот момент я отчётливо ощутила щемящую нежность в сердце. Это мой дом. Настоящий и любимый.

Открыв дверь, попыталась шагнуть внутрь, но в этот момент на ноги с шуршанием что-то упало. Темнота мешала обзору, поэтому, подняв два небольших квадратных свёртка бумаги, я направилась к стойке, зажгла свет и зарядила кофемашину. Сначала согревающий напиток, а потом всё остальное.

Поставив чашку на столешницу, я внимательно осмотрела находку. Два конверта. На одном оттиск личной печати мэра, а на втором витиеватая подпись с до боли знакомой петелькой в конце. Винсент. Почему он написал? Не застал меня дома? Но что мешало ему поговорить после моего возвращения? Если только не…

Отложив письмо пекаря в сторону, я раскрыла конверт из мэрии и вчиталась в ровный почерк секретаря:

«Госпожа Стоун! Будем рады видеть Вас на балу…»

— Меня? — удивлённо пробежалась по строчкам приглашения. — В качестве гостьи?

«Приглашение рассчитано на две персоны…»

— Вот это да… — я удивлённо уставилась на Диди.

— Вторая персона в твоей голове, конечно же, не я, — съязвила птаха. — Ничего, переживу. Полечу стресс заедать, а ты… не забудь про второе письмо.

Она упорхнула на кухню, а я отложила пригласительный и уставилась на конверт, оставленный Винсентом. Забудешь про него, как же… Открыть так и не решилась. Забрала с собой в комнату и, положив на стол, забралась в ванну, в которой просидела долгих сорок минут, будто письмо способно раствориться, исчезнуть или изменить своё содержимое за это время.

Не исчезло.

Тогда я положила его под подушку и улеглась сверху, зарываясь в одеяло по самый кончик носа. Стрелки часов отмеряли минуты, но сон не шёл. В итоге, я села в кровати и, нашарив под подушкой конверт, уставилась на него. Тянуть дальше не было смысла.

— Ну, наглец, если ты только подумаешь сбежать, то я тебя найду, а потом… потом…

Дрожащими пальцами я всё же развернула листы и бездумно уставилась на твёрдый мужской почерк.

Глава 16

Несмелые шаги навстречу

'Я не дождался тебя, сахарок, а как хотелось до отъезда увидеть твою милую мордашку и сказать, что я совсем не так представлял себе наш первый поцелуй, но ни о чём не жалею.