Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок!

Бранс-старший усмехнулся, ещё и ещё, пока не рассмеялся в полный голос. Он хохотал, утирая слёзы из уголков глаз, а в моей душе разливалась чернота. Ошур, как же я хотел ошибаться, но увы…

— Поумничал? — резко перестал смеяться отец. — Ну и хватит. Пока не скажешь, куда запрятал артефакт, будешь гнить в темнице, а станешь сильно упрямиться, то и до простушки твоей доберусь. Неужели ты этого хочешь, Виктор? Бедная девушка и так работает не покладая рук. Как обидно будет потерять всё, а потом попасть в руки злодеям.

— О-о… Очень не советую трогать Веронику, папа, — покачал я головой. — Для начала, уж раз ты такой стратег, покопайся в её родословной. Поверь, несмотря на её самостоятельность, за ней приглядывают. Не делай опрометчивых поступков, пусть лучше она пребывает в святом неведении и считает меня преступником.

Я блефовал. Вряд ли высокородному деду есть дело до нелюбимой внучки, но по тому, как менялось выражение лица моего родителя, я понял, что попал в цель, а значит, Веронику не тронут, по крайней мере, пока…

— Заковать, — последовал тем временем приказ. — Никакой еды и воды. Одумается, дайте мне знать.

— Отец! — снова окликнул я мужчину.

Он развернулся и посмотрел на меня с чувством превосходства. Наверное, подумал, что я уже решил сдаться.

— Зачем тебе это? — спросил, пытаясь прочитать ответ в его глазах. — Зачем ты разрушаешь всё то, что делало нас счастливыми?

— Неужели ты думаешь, что я буду объяснять что-то предателю своего рода? — процедил мужчина, вмиг ставший мне чужим. — Считаешь себя героем? Ошибаешься, сынок. Ты глупец, недальновидный мальчишка, посмевший перейти дорогу мне. Одумаешься и сохранишь себе жизнь, а пока нам не о чем говорить.

И он вышел, кивнув двум головорезам, чтобы они исполняли отданный приказ. Меня тут же скрутили и больно приложили коленями о каменный пол. Пара затрещин, для потери ориентации в пространстве, и вот, я уже прикован к сырой каменной стене короткими цепями, наедине со своими мыслями и мрачной мелодией капавшей с низкого потолка воды.

Не знаю, сколько я сидел, бесцельно уставившись в темноту. Кажется, вечность. В голове проносился хоровод воспоминаний, и все они были посвящены моей маленькой сахарной фее. Вот я вхожу в новое помещение и вижу хрупкую фигурку с облаком золотых волос. Вот эта фигурка разворачивается ко мне, и я перестаю дышать, утонув в зелёном омуте больших глаз. Вот мы едем в карете, и все её эмоции и мысли отражаются живой мимикой на хорошеньком, словно у фарфоровой куколки, лице. Мы ссоримся, миримся, пьём кофе по утрам и создаём совместные творения тёмными уютными вечерами. Огни ярмарки, её губы и наши откровения. Вот то, что яркими картинками мелькало в голове, заставляя забыть, что подо мной ледяной каменный пол, над головой плесневый потолок, в углах на ошмётках прелой соломы кто-то шуршит, а руки нещадно ломит от неестественного положения. Шум и радостная суета ярмарки, наши поцелуи, объятия и тёплый свет, сиявший в любимых глазах. Наверное, так и умереть не страшно… однако я ещё поборюсь.

Усилием воли сосредоточился на насущной проблеме. Сейчас я мог только тянуть время, но как?

Тот старик, что спас меня из тёмных вод Иридиры, говорил, что не владеет магией и всю жизнь был простым травником, однако я сомневался в этом, поэтому внимал всем откровениям, которыми он делился со мной в моменты наших бесед. Например, наставник рассказывал о том, что есть травы, которые все принимают как обыкновенные целебные настои от кашля и температуры, но при правильном использовании эти травы помогают магу не просто восстановить ресурс, но и преумножить его. А ещё старик рассказывал о том, что при определённом настрое мы можем дотянуться до человека во снах, но для этого нас должно связывать что-то сильное — будь то любовь или ненависть, неважно. Он учил меня магии убеждения, гипнотическому влиянию, делился своим опытом так открыто и щедро, словно предполагал, что однажды все эти знания пригодятся, а может, спасут мне жизнь. Вот и пришло время это проверить.

Первым делом я устроил небольшой эксперимент. Собрав последние силы, я громыхнул цепями так, что заложило уши. В этот же момент около решётки появился человек в чёрном балахоне. Он мрачно оглядел меня и камеру, а затем снова удалился в тень. Отлично. За мной приглядывают, а значит, нужно приступать ко второй части плана. Я действовал интуитивно. Может, у моего отца никогда не было любви к своему наследнику, но терять источник ценных знаний, из-за жажды мести и жестокости, он точно не станет. По крайней мере, хотелось в это верить.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, сильно раскашлялся. Затем ещё и ещё раз. Когда в коридоре началась суета, я притих, а затем разразился новым приступом.

— Вода, — выступив передо мной из темноты, страж протянул мне деревянный черпак на длинной ручке.

— Спасибо, — кивнул я и сделал два глотка, после которых снова раскашлялся. — Жаль, без толку…

— С чего бы? — буркнул страж. — Промочи горло и дело с концом.

— Если бы… — хрипло выдохнул, делая маленькие неторопливые глотки. — Всё началось ещё тогда, когда я сбежал и чуть не утонул в Иридире. Тогда я выжил благодаря леснику-травнику. Он отпаивал меня соком Аскольдской травы, разведённым в чае с мёдом. Только она и помогла вернуться из-за грани, но как последствия остались вот такие приступы, однако я всегда имел пузырёк с соком при себе, а сейчас… истощение, переохлаждение и вот опять. Теперь уж точно сдохну. Даже обидно так просто обыграть отца. Жаль, что он так глуп и недальновиден…

— Болтаешь много, — процедил страж и скрылся в темноте.

Мне оставалось только верить, что мой маленький спектакль сработает, и ждать.

— Нам нельзя допустить… — конец фразы заглушило бряцание связки ключей.

Через несколько минут у решётки появилась служанка. Страж открыл ей дверь, позволяя внести небольшой поднос, на котором лежал кусок чёрствого хлеба и кружка с отваром. Девушка, не поднимая головы, подошла ко мне и помогла взять в руки кружку.

— Благодарю, красавица, — шепнул, прикармливая возможную сообщницу. — Не даёшь умереть каторжнику.

— Оставь и выйди! — рявкнул на неё страж.

Она тут же отскочила от меня и, поклонившись, поспешно покинула помещение. Я проводил девушку задумчивым взглядом.

— А хлеб — это поиздеваться? — звякнул короткой цепью, которая не позволяла дотянуться до пола.

— Жить захочешь — извернёшься, — издевательски хохотнул стражник и скрылся в тени.

— Дирхово отродье… — процедил, подтягивая голову к кружке.

Отвар пах мёдом, имбирём и Аскольдской травой. Да-а, этот специфический запах сложно было спутать с другим, как и кисло-сладкий вкус, оседавший на языке вяжущей терпкостью. Удалось. Мне удалось!

Покашляв для поддержания образа, я выпил отвар и отбросил кружку. Всего несколько дней, и магический резерв восстановится, а пока можно заняться практикой вхождения в транс.

Не успел я настроиться, как дверь в подземелье снова заскрипела. Я услышал бурное обсуждение, тяжёлые шаги, а потом и увидел… отца.

— Второй раз за сутки, папа, — улыбнулся ему. — Соскучился?

Родитель внимательно оглядел меня и камеру. Увидев отброшенную кружку, сделал свои выводы и рявкнул:

— Ты думаешь, что решишь все проблемы, просто сдохнув от лихорадки? Ошибаешься, самоуверенный щенок! Я не отпущу тебя на тот свет без артефакта! Я буду вливать в тебя это лекарственное пойло своими собственными руками, пока ты не придёшь в себя, и мой тебе совет: постарайся сделать это поскорей. Встреча с менталистами в болезненном состоянии может лишить тебя разума, а я приведу самых сильных, будь в этом уверен!

Сказав это, он вылетел из помещения, а я устало привалился к стене. Тело била крупная дрожь, голова горела. Менталисты… и как я мог забыть?

Глава 19

Пробуждение дара

Вероника

Сидя в тёмном углу пекарни, незаметно для себя задремала. Из мрачного полусна, в котором я сначала брела по густому, непроглядному лесу, а потом свалилась в ледяную реку, меня выдернула вспышка яркого света. Заклинания, блокировавшие магию, отступили, и в помещении зажглись все магические светильники разом.