Волшебный вкус любви

— Даша, десять минут, — сказал Богосавец, выкладывая в тарелку сладкую пряничную крошку и дольки очищенных от пленок мандаринов. — Мороженое, чипсы.

— Да, шеф! — я поставила перед ним карамельную «черепицу» и достала приготовленные заранее мандариновые чипсы и мороженое.

Богосавец выложил шарик мороженого на сладкую крошку, украсил ярко-желтыми чипсами и золотисто-коричневыми прозрачными пластинками «черепицы».

— Мед, мята.

— Да, шеф!

Три листочка мяты, три капли меда…

— Готово, — Богосавец накрыл десерт крышкой. — Блюдо представляешь ты.

— Вы же хотели сами… — начала я.

— Не обсуждается, — он взял поднос. — Пять минут, Даша.

— Да, шеф, — я взяла бутылку сладкого вина.

— Всё круто, не дрожи коленками, — сказал Богосавец и вдруг наклонился, поцеловав меня в губы.

Поцелуй получился быстрым, но от этого еще более обжигающим. Как будто вспышка в голове — раз! и мысли полетели искрами бенгальского огня.

Я чуть не уронила бутылку и воровато оглянулась. Но повара были заняты своими делами, никто не отвлекался от плиты или нарезки, и выходку Богосавеца попросту не заметили.

— Две минуты, Даша, — напомнил Богосавец, как ни в чем не бывало. — Клиенты ждут

Оставалось только удивляться его выдержке. Но восхищения у меня это не вызвало. Наоборот, я начала злиться, хотя не могла точно определить причину злости. Ведь мне всегда нравилось внимание шефа. Да что там! Я чуть не в обморок падала от его внимания. Что же теперь?..

Только всё это были лишние мысли. Лишние — именно сейчас, когда надо было подавать третье и заключительное блюдо.

Я вошла в приват-кабинет, как будто брала корабль на абордаж.

— Медовик в разборе, — представила я десерт.

Лилиана и Марат невольно наклонились к тарелкам, разглядывая рассыпанную крошку от песочного коржа и шарик мороженого, украшенные каплями меда, дольками мандарина и листочками мяты.

— А это что? — Гасанбердиев осторожно пошевелил десертной ложечкой ярко-желтую пластинку с неровными краями.

— Мандариновые чипсы, — объяснила я, пока Богосавец разливал вино. — Мы приготовили пюре из мандарина в су-виде, чтобы придать десерту насыщенный фруктовый вкус.

— Необычно, — признал Марат.

Он взял на ломтик чипса немного мороженого, положил в рот и почерпнул сладкой крошки. Лилиана тоже попробовала, но по ее лицу невозможно было понять — понравилось ей угощение или нет.

Марат жевал сосредоточенно, прикрыв глаза, а потом взглянул на меня, весело вскинув брови:

— Странно… У чипсов такой выраженный мандариновый запах, а на вкус — кисло-сладко. Добавили лимон? Но запаха лимона нет. Чем добились кислинки?

— Юдзу, — подсказала я.

— Что? — переспросила Лилиана.

— Это фрукт, хорошо известный в Азии, но пока еще редко применяющийся у нас, в Европе, — пояснила я, чувствуя необыкновенный прилив красноречия. Может, причиной тому был Богосавец, который не сводил с меня глаз, будто я была первой красавицей мира, а может, дело в том, что Лилиана и Марат принялись поглощать десерт с завидным аппетитом. — Юдзу — гибрид мандарина и лимона. Сильно выраженный мандариновый запах, но вкус с заметной кислинкой. Сам медовик очень сладкий, и крем для него должен быть кисловатым, чтобы соблюсти баланс. Мы заменили привычный крем на сметанное мороженое, в котором также присутствует кислота, и добавили мандариновые чипсы. Карамель придает веселую хрусткость, а дольки мандарина — вязкость и ещё усиливают вкус. Попробуйте — это как машина времени. Перенесет вас на пятьдесят лет назад. Советская кухня звучит новыми нотками — необычное из обычного.

— Это — обычное?! — засмеялся Марат. — Да вы шутите!

— И все же, это самый обыкновенный медовик, — возразила я, улыбаясь так, словно превратилась в Богосавеца. — Сметанный крем сделали из сливок, молока, сметаны и яичных желтков, растертых с сахаром, а потом заморозили в мороженице. Сладкую крошку сделали из песочного медового теста, из которого делают коржи для медовика. Из нововведений — только чипсы и карамельная «черепица», которые только оттеняют основной вкус.

— Что сказать? Потрясающе! — Марат взял бокал и отсалютовал Богосавецу и мне. — Получил дикое наслаждение. Спасибо, ребята.

— Вам спасибо, что выбрали наш ресторан, — ответила я.

— Ты была на высоте, — похвалил меня шеф, когда мы вышли из кабинета.

— Здорово, что все получилось, — кивнула я, пряча глаза. Отчего-то мне было неловко смотреть на Богосавеца, а он, наоборот, ловил мой взгляд. — У нас сейчас двадцать минут перерыва, я хочу чаю — устала страшно. А потом надо помочь на кухне. Когда мы уходили, там у Йована совсем запарка была.

Я говорила и говорила, будто словами пыталась отодвинуть что-то, что меня очень пугало… А Богосавец слушал и молчал.

— Всё, я за чаем! — я хотела убежать в подсобку, но шеф поймал меня за руку, удерживая.

— Увидимся вечером? — спросил он очень серьезно. — Я ведь не шучу, Даша.

Вечером… Я нервно облизнула губы и поняла, чего я так боялась — возобновления вот этого самого разговора. Но что изменилось?.. Почему все изменилось?..

Богосавец ждал ответа, и я соврала — краснея и смущаясь:

— Сегодня вечером не получится. Не те дни… Не сегодня…

— Да, конечно, — он отпустил меня, и я с облегчением перевела дух.

Руки у меня дрожали, когда я заваривала чай — зеленый, чтобы не навредить рецепторам. Теперь я пила только фруктовые и зеленые чаи, так велел шеф… Велел шеф…

Телефон в моем шкафчике пиликнул, сообщая, что пришло письмо. Совсем не было времени проверять почту, но я взяла телефон, чтобы хоть как-то отвлечься.

Сообщение пришло с незнакомого номера, и я машинально открыла его, даже не подумав, кто это мне пишет.

Но прочтение не добавило мне спокойствия. Всего пара строчек, а я оглянулась на дверь и поспешно стерла сообщение:

«Даша, это Марат Гасанбердиев. Всё было очень вкусно, я в восторге. Встретимся в пабе «Маллоун» в десять? Есть кое-что про вашего шефа».

15. Непристойное предложение

На встречу с Гасанбердиевым я пошла, никому ничего не сказав. И помня о камерах, понатыканных по всему ресторану, спрятала ветровку в мусорный пакет — будто решила прогуляться до мусорного бака. Богосавец мне не встретился, не выскочил из кабинета — как черт из табакерки, и я была очень этому рада. Мне не хотелось снова врать шефу.