Воля Императрицы

Браяр уставился на неё, открыв рот, по-настоящему ошарашенный. Он быстро пришёл в себя, и спросил:

— Зачем мне менять то, что уже идеально? Все то — ваше, и форму этому придали вы. Я изменил бы это не больше, чем изменил бы вас.

Берэнин опустила взгляд. Наконец она тихо произнесла:

— Маг, который не думает, что всё становится лучше благодаря магии. Не уверена, что я смогу выдержать такое потрясение.

Она взяла его за руку, и провела пальцем по линиям на его ладони:

— Я могу сделать тебя величайшим садовником в мире, знаешь ли. Я могу предоставить в твоё распоряжение все ресурсы империи.

Она приложила палец к его губам:

— Пока что не говори ничего. Сейчас мне твой ответ не нужен. Но подумай об этом — подумай о том, что может значить пост моего главного садовника. Будь уверен, я снова задам тебе этот вопрос этим летом.

Она сделала шаг в сторону:

— Увидимся за обедом, Браяр.

Ошеломлённый, Браяр наблюдал за тем, как она возвращалась обратно к Сэндри, которая пила воду из колодца. Сегодня Берэнин была одета в нижнее платье цвета весенней зелени и кремовое верхнее платье, расшитое золотыми цветами. «Она — самый прекрасный цветок в этом саду», — мечтательно подумал он. «Но она — не для таких, как я. Я знаю, что думают девчонки — что я бы переспал с ней, если бы мог. Но она слишком великолепная. Слишком выдающаяся. Я бы предпочёл оставить её как есть, чтобы не разочароваться в ней, когда узнаю, что она — человек.

Ему в рёбра впился острый локоток. Он обернулся. Кэйди гневно глядела на него пылающими светло-карими глазами:

— Я всего на ночь отлучилась, и ты уже забыл обо мне? — опасным тоном спросила она, на её белых щеках от раздражения распустились бутоны румянца. — Ты готовишься штурмовать дворец, когда уже почти захватил замок.

— Мне помешали, — сказал он, пытаясь казаться раскаивающимся. — Ты так хорошо защищаешь свой замок. И вообще, разве ты не привыкла к тому, что все в неё влюблены?

— Тогда «всем» лучше не думать о поцелуях со мной, — предупредила она. — Потому что поцелуи у меня кончились. Пойду посмотрю, может у Джака ещё остались.

Она потопала прочь, задрав подбородок.

Браяр осклабился. «Нравятся мне, когда у девушки есть шипы».

«А ещё лучше — когда девушка настоящая, которую можно целовать, а не поклоняться ей. Поклонение — это, конечно, здорово, но оно не согреет, когда ночью станет холодно. Нужно придумать что-то, чтобы Кэйди снова порадовалась».

Думая о том, что он может создать, чтобы заставить её улыбнуться, Браяр осторожно сошёл по ступеням, которые вели через давно исчезнувшие этажи вниз, к прудам.

* * *

После экскурсии по саду их компания разбилась на разные группы. К удивлению Даджи, в середине утра Берэнин пошла на совещание со своими секретарями. Похоже, что секретари следовали за императрицей повсюду, и работали прямо в седле, если была необходимость. «К счастью для них», — подумала она, «им не нужно работать в седле, когда на территории крепости есть домик смотрителя».

Амброс, Элага и несколько дворян постарше ушли загорать на разрушенной террасе, окружённой сиренью и пышно цветущими кустами померанца. Вверху, на краю этой же террасы, Даджа увидела оживлённо беседовавших Трис и Ишабал.

«Наверное говорят о чём-то, что обозначается словами длиной в десять слогов», — весело подумала Даджа. «По виду, разговор именно такого рода».

Сама Даджа стояла на краю круга подстриженной травы. По краю круга на разложенных покрывалах бездельничали дворяне помоложе. В центре круга находились Ризу и ещё какие-то юные леди, предаваясь игре в мяч. Даджа была рада просто наблюдать, опираясь на свой посох Торговца. Посох она взяла с собой, чтобы пробираться по неровной местности, чтобы заглядывать под камни и проверять отсутствие там засад вставших пораньше змей, и чтобы показать его Ризу. Когда она обнаружила, что каждая метка на посохе Торговца отражала часть жизни человека, Ризу заставила Даджу дать обещание рассказать какие-нибудь истории о её метках. Теперь Даджа наблюдала, как Ризу грациозно ловит мяч и высоко подбрасывает его, наслаждаясь в этом прекрасном окружении в прекрасный день радостью своей новой подруги.

Её взгляд зацепился за движение в кольце смеющихся дворянок. Трое мужчин повернулись, чтобы послушать четвёртого. Что-то было такое в возбуждённом состоянии четвёртого, в том, как он говорил, подняв ладонь, чтобы скрыть от посторонних движения своих губ, и в лукавых, нетерпеливых взглядах, которыми обменялись его спутники — всё это сказало Дадже, что наклёвывались неприятности. Когда они все побежали к обрушившейся стене, она уверилась в своей догадке окончательно. Будучи Торговцем и магом, она знала признаки взрослых детей, настроившихся похулиганить.

Проводя экскурсию, Берэнин держала Браяра рядом. Некоторые придворные — в том числе трое из только что убежавших — были недовольны вниманием, которые императрица уделяла Браяру. Многие из этих придворных также ворчали, когда Берэнин повела Браяра в оранжереи, куда им было запрещено ходить. Торговцев с пелёнок учили замечать, кто жалуется, и когда: часто именно эти люди устраивали нападения на Торговцев. Теперь же императрица была занята, а Браяра нигде не было видно.

«Браяр?» — позвала Даджа по иссохшей нити, оставшейся от их прежних уз. Она ничего не услышала и не почувствовала. «Разве ты не хочешь дать людям знать, что ты в порядке?». Ответа по-прежнему не было.

Даджа послала по их связи импульс магии, чтобы увидеть, в каком направлении она тянется. Двигаясь медленно, посылая магию волнами по соединяющей их нити, Даджа пошла вдоль этой нити в сад. Она, сама того не осознавая, проворно вертела посох по над головой, разминая мышцы перед боем.

Ей пришлось перелезть через четыре стены, прося у цветов прощения, когда она на них наступала. «Надеюсь, императрица на узнает, что это была я», — подумала она, расправляя раздавленный ею участок мха. «Придётся попросить Браяра всё это исправить, когда я его найду».

Она спустилась по двум пролётам разрушенных ступеней, затем прошла по открытой внутренней галерее, теперь используемой в качестве опоры для роз. Нить привела её к ещё одной лестнице, или, точнее, проходила через ступени; Дадже пришлось вскарабкаться по ним, и спрыгнуть со стены высотой в шесть футов. Она прошла мимо нескольких деревьев на поляну у ручья. Там полукругом стояли молодые люди дворянского происхождения. Они наблюдали за Браяром, стоявшим лицом к лицу с мужчинами, так часто поглядывавшими на императрицу.

«Олфеон фэр… что-то там», — вспомнила Даджа. «Мастер Арсенала. Который снимает сливки с оружейников Наморна, когда приходит время покупать оружие для имперской стражи. Он что, один из бывших любовников императрицы, которые ревнуют, как упоминала Ризу?»

— …как я и думал, — с презрением в голосе говорил Олфеон. — Вы, маги, трусы поголовно. Если приходится помериться силами с настоящим мужчиной, то это можете только с помощью своей вонючей магии.

«Браяр на шесть дюймов ниже этого кака», — подумала Даджа, входя в полукруг. Находившиеся рядом с ней мужчины были слишком поглощены начинавшейся дракой, и лишь скользили по Дадже взглядами. «Но мускулов у них примерно поровну», — подумала Даджа, продолжая сравнивать Браяра с Олфеоном. «Возможно, он из воинов — тот шрам на щеке явно не от губ какой-нибудь дамы».