Вопреки. Том 2

– Хорошо, - улыбнулся он, - Но ты должна заснуть.

Он посмотрел на неё в ночи и улыбнулся. Волосы Алисы высохли и теперь рассыпались по сумке, которую Блэквелл принёс из Мордвина. Он смотрел, как она искала удобную позу, чувствовал, как она ворочается рядом. Девушка была ещё очень слаба, но силы понемногу приходили к ней.

– Что ты так ёрзаешь?
– нарочито возмущённо спросил он.

Алиса смущённо на него посмотрела и прошептала:

– Тошнит.

Это был один из немногих ответов, который мог расстроить Герцога. Всё вдруг в один миг померкло от досады, его распирало от обиды:

– От меня?

Но тут она прижалась сильнее и тихо сказала:

– Нет. Но мне будет неловко, если меня стошнит на вас...

– Могу представить, что ты сгоришь от стыда! Не переживай, я к этому готов, можешь блевать, - сказал Блэквелл ей и просунул свою руку девушке под голову, - Я, молюсь, чтобы до тебя дошёл смысл моего деликатного приказа: спи! А пока...
– она закрыл глаза и сконцентрировался на книге, телепатически читая её и повторяя текст вслух:

"...Природа демона - самая суть магии, вопреки представлениям простого люда. Демон - есть персонификация силы в разных вариациях, иначе говоря, демон - и есть магия. И я призываю магов всех времён воспринимать демонизм не как проказу, а как верховную сущность, божество.

Едва ли Единого Бога можно воспринимать как милосердного создателя, доброго отца или же любящую мать-прародительницу. Бог коварен и жесток, иначе не было бы столько войн в его честь, не было бы жертв и чумы. Зевс убил своего отца и женился на сестре, низвергнул брата в ад, но восседал на троне Олимпа, люди молились ему, обожали, боялись. Люди древности обладали мудростью и знанием, они поклонялись силе и имя силе - Бог.

Бог - есть демон черноокий..."

Блэквелл на секунду прервался и задумался. Алиса не спала, он это чувствовал и решил спросить:

– Ты всё ещё не спишь, Алиса?

– Я заслушалась. Теперь понимаю, почему в Ординарисе столько разных преданий и легенд. Вся мифология, религия - всё настоящее.

– Ну как сказать... люди сильно раздули реальные события.

– Атлантида, Гиперборея, Лимурия и так далее - всё это порталы в Сакраль. Боги Олимпа - сильные маги...

– Да, эти сильные маги часто навещали Ординарис, чаще положенного. И не стеснялись показывать силу.

– Совет создан по образу двенадцати Олимпийцев?

– Двенадцать Олимпийцев, Двенадцать Апостолов... тут одно за другое цепляется, но в целом да. Слушай дальше...

"...Сомнение - есть свобода. Свобода - есть бесконечность, высшее знание. Сомнение зародилось у высшего существа, низвергнутого из Священного мира. То существо посеяло смуту в сознании других, что вкусили запретный плод, и так было совершено знаменитое Грехопадение, но суть его иная, нежели описано в людских библиях, суть в расширении сознания, в обретении свободы..."

– Никого не напоминает?
– спросил Блэквелл.

– Что за намёки?

– Да какие намёки!? Как будто про тебя писали!

– Про меня!?

– Твой фанат про тебя, либо сама ты. Одна даже фраза "сомнение - есть свобода"!

– Роковое совпадение...

– Ты стремишься к свободе - это раз, я изгнал тебя из Сакраля - два, ты постоянно действуешь самостоятельно, сомневаешься, рождаешь сомнения в других - это три и четыре! Колдуешь без кольца, что уже само по себе выход за рамки...

– Притянуто за уши...
– она сказала это тихо и прижалась к нему, - Тогда уж скажу защиту того, о ком на самом деле речь: он был любящим сыном многодетного занятого отца, но просто возгордился. Он любил Бога, просто был сложным ребёнком, которому не хватило внимания.

– Он упал на дно.

– Он упал туда в стремлении быть замеченным. Но это конечно не искупает его вины, не спорю. Человека определяет выбор.

– Подожди... тебе мало внимания?

– Кто сказал?

– Ты.

– Я ведь говорила не про себя, а про Сатану!

– Ну вот и я думаю, что не сходится! Тем более, я и так провожу с тобой столько времени, что перебор!

– Не путайте то внимание, о котором шла речь, с временем, что вы тратите на похоть, - сказала Алиса недовольно, а Винсент засмеялся, - Если бы у вас были дети, вы бы понимали о чём речь.

Блэквелл сглотнул комок, который вдруг появился в его горле. У него не могло быть детей, ведь он Примаг, а магия слишком жестока к таким как он. Когда Винсент заговорил, его голос прозвучал шутливо:

– Хочешь, чтобы я взял над тобой опеку?

– Вряд ли мне понравится. У вас неуёмная жажда играть в игры, плюс с детства проблемы с женским полом, нереализованное желание иметь если не мать, то хотя бы сестру. Вы, по сути, не знаете, что делать с женщинами, хотя в физическом аспекте воздействия на мой пол наверняка себя реализовали. Вы бы играли с дочерью, как с куклой: переодевали, покупали пони табунами, оберегали и растили в тепличном режиме. Ваша дочь скорее всего, воспитываясь только вами, была бы пышкой с розовым бантом на шоколадных волосах и пончиком за щекой.

– Читаешь меня? Неужели всё так запущено?

– Нет, при условии наличия адекватной матери, которая будет брать на свои плечи долю того нездорового внимания, что вы припасли для своего ребёнка. Продолжая вашу фантазию, скажу: я вам не по зубам. Я бы сбежала из дома, я сложный ребёнок.

– Ты не сложный ребёнок. Особенный, но не сложный. Вот раб - да, пиздец полный!

Алиса улыбнулась с закрытыми глазами и спросила:

– Вы ведь не зря взяли именно эту книгу?

– Верно. Здесь описание твоей метки:

"...Сигил Люцифера, так зовётся сей знак. Несущий Свет, сын Божий был прекраснейшим из всех детей и обладал мудростью, затмевающей мудрость прочих. Знак той силы - есть метка способного мага, великого воина, мудреца, красноречивого и свободомыслящего. Люцифер - прародитель демонов, создатель их..."

– Что за бред?
– усмехнулась Алиса.

– О, ты снова сомневаешься? Да-да, сомнения и гордыня - это твоё. Есть ещё одно доказательство. Стихотворное...
– он вздохнул и зачитал: