Вопреки. Том 3

Блэквелл подошёл к ней и взял за голову.

– Послушай, сегодня истекает срок, мы должны попробовать. Иначе мне придётся убить тебя...

Она сорвалась на истошный крик, когда солнце коснулось её лица, а справившись с болью, она посмотрела в его глаза и потребовала:

– Если не хочешь снова увидеть, как она умирает, пообещай мне кое-что...

– Что угодно, - с готовностью ответил он.

– Между вами больше ничего не будет. Ты будешь любить и дальше, каждую секунду своей жизни, будешь жить ради неё, но... на расстоянии. Никогда не приближайся к ней.

Винсент медлил с ответом. Эта мысль приходила ему и самому, тем более он удостоверился в том, что Алиса его не любит, что в её сердце другой, но обещать... это значило расстаться с надеждой.

– Почему ты этого просишь?

– Потому что, твоя любовь убьёт её снова, но уже безвозвратно. Ты знаешь, что случается с людьми, которых ты любишь. У тебя с ней нет шансов, забудь и никогда не прикасайся к ней!

На решение ушло не больше секунды, но за эти мгновения девушка теряла последние силы под жгущим солнцем и закрыла глаза. Силы покидали её, но она всё же говорила:

– Нечего тут решать, она всё равно тебя ненавидит. Ты сломал её Лимбо, Некромант пытками. Не будет больше прежней Алисы, она вернётся Архимагом, не способным влюбиться в тебя никогда.

Всё это было правдой, каждое слово, сказанное Квинтэссенцией, и Винсент это понимал. Муки девушки отражались болью в его сердце, как и её слова. Он долго молчал, а потом, спустя несколько минут её страданий тихо прошептал:

– Вернись умоляю. Так хочу избавить тебя от боли, но не могу. Не могу и забыть о том, что вижу сейчас...

– Абрикосовый джем...
– тихо прошептала она в ответ, загоняя в ступор Блэквелла, привыкшего искать в словах логику.

– Что?
– переспросил он растерянно.

– Хочешь отвлечься - думай об абрикосовом джеме.

Блэквелл не верил своим ушам. Алиса открыла хитрые серые глаза красными склерами от лопнувших сосудов и на её лице появляется слабая, измученная, но настоящая улыбка. Винсент засмеялся как ребёнок и положил девушку себе на грудь, поглаживая вновь заигравшие на солнце медовые своенравные волосы.

– У тебя получилось! Лис, получилось!
– радовался он, но внезапно его лицо померкло, ведь её возвращение значило лишь одно: между ними всё закончилось.

Эпилог

Издательство "Главная истина", Ксенопорея.

"...Герцог Цитадели собирает пожитки и соскребает остатки зелья с дна кастрюль, чтобы воскресить своих воинов-калек, ведь его гнездо сокрушительно разворовано и разбито нашим народным героем, что борется за законное наследие Сердцем Сакраля. Элайджа Блэквелл - истинный Герцог!"

"Тщетность попыток Винсента Блэквелла справится с Архимагией эквивалентна его власти над Эклекеей. Совет того и дело расщепит государство, уйдя в тень нейтралитета, чтобы позаботиться об оставшихся землях, ведь под эгидой носителя права Вето (Герцог Мордвин) сыпется то, что непомерными силами было создано из праха..."

"Конец Эклекеи отражается в чёрных глазах воскресшей из мёртвых Квинтэссенции в лице Алисы Лефрой, которая подписала смертный приговор Блэквеллу-узурпатору. Дорогу Порфирогенету Некроманту!".

Подобными заметками и статьями пестрили все выпуски "Главной Истины", да и "Гермес" всё чаще грешил отголосками подобных мнений, но Алекс нашёл на последней странице большую статью мелким шрифтом, которую так искал:

"Все жители Сакраля с таким напряжением отслеживают каждый вздох Герцога Мордвин, что даже неприлично. Смешно то, что о концентрации войск Мордвина на границе с нейтральными территориями и за их пределами писали с меньше долей истерики, чем о том, как Герцог распоряжается своим собственным замком. Газеты пестрят цитатами приказом и перевёрнутых с ног на голову распоряжениями Винсента Блэквелла, который по сути волен делать у себя дома всё, что пожелает нужным.

Всё внимание приковано к мастеру гениальных пауз, который молчит и не делает официальных заявлений, но слово "делает" - то самое, что должно было когда-то стать вторым именем этого человека, ведь именно он есть человек действия.

Он делает, но ничего не комментирует, и поэтому окружающие ищут в его бытовых приказах подтекст, но его там нет, он есть в другом, о чём чуть ниже.

Делает:

• Из смертников рабов, взращённых качественным образованием и хорошей разносторонней практикой;

• Из рабов - Примагов, из Примагов - Архимагов, имея теперь на своей стороне сразу двух из последних, включая себя;

• За полтора года приращивает к своим территориями 30% новых земель, и не просто земель, а тех самых: стратегически важных;

• Казалось бы, присоединил старые шахты и ладно, но на этом не всё: он развивает их, вкладывает баснословные средства. Что это даёт? К примеру рудники Аманты богаты вечной сталью, шахты Парборо магическими драг-камнями, а Финилон-Каас подкрепляет победу промышленности лучшим в Сакрале алкоголем;

• О кристаллах силы, что добывают в рудниках Блэквелла под лозунгом "магия без границ". Всё просто, ведь кристалл даётся не только новобранцам, пришедших в армию Эклекеи, но и их семьям для защиты;

• А новобранцев великое множество. Ведь военная служба за полгода стала привилегией. Всем новобранцем дают образование, что в последнее время стало камнем преткновения Сакраля.

• Столица никогда ещё не была так укреплена, как сейчас, каждый шаг Герцога продуман с невероятной точностью и нацелен на приращение мощи магической, стратегической, военной.

И это лишь краткий список того, что постоянно целенаправленно осуществляется руками того самого Герцога, которого "думающие" патриоты Ксенопореи списал со счетов, а ведь мы ещё не рассматриваем тотальную оккупацию книгопечатания, заселения старых городов, поддержка семей и бесконечные досуговые мероприятия, что Мордвин проводит по графику из года в год.

Но всё же что более всего обсуждают? Герцог напился, Герцог подрался, наказал, сослал... уверен, что этому есть причины. Вообще, если послушать пьяного Герцога, то услышишь... молчание! А это значит лишь одно, что у него ВСЕГДА всё под контролем.