Воровка. Ты не убежишь

Знание того, что я влияю на него.

— Тише, звёздочка, — хрипло смеётся молодой человек. — Тише, а иначе я не сдержусь.

Мне хочется сказать, что я не против, если он перестанет сдерживаться. Но я не решаюсь. Послушно убираю руки. Мир целует меня в уголок губ, разворачивается, падает на спину и кладёт голову мне на колени.

Я запускаю волосы ему в волосы, начинаю перебирать пряди. Мирон поднимает руку и указывает пальцем на небо.

— Смотри, это Большая Медведица. Когда я был маленьким, у меня был сосед, он рассказывал мне про звёзды. Давай, расскажу тебе. Смотри туда, — я поворачиваю голову в ту сторону, куда указывает Мирон, и вижу созвездие, ярко светящееся на ночном небе. — Видишь, вон, ту самую яркую звезду? Это Дубхе, она образует передний край ковша. А вон та, чуть пониже и левее, — Мерак.

Мирон рассказывает мне о звёздах, а я слушаю его, как заворожённая. Мне интересно, действительно интересно. А вкупе с низким голосом и завораживающей хрипотцой, я забываю о времени.

«В каждой звезде — мечты отраженье,

К свету несём свои мы стремленье.

Нет предела в краях бесконечных,

Звёздная ночь — свидетель у встречи».

— Красиво, — мои пальцы замирают в волосах молодого человека. — Чьё стихотворение?

— Моё, — Мир опускает ресницы, прячет свой взгляд.

Но даже в лунном свете я замечаю, что его скулы становятся красными. Я улыбаюсь.

— Какой ты невероятный, — вырывается из моей груди восхищённый выдох. — Ой!

Выкрикиваю испуганно, когда молодой человек дёргает меня за плечи на себя, из-за чего я оказываюсь распластанной на его груди. Он смотрит на меня так, что в груди всё звенит и трещит от восторга. На меня никто и никогда так не смотрел, будто я… самая большая драгоценность.

— Расскажи о себе, Мир, — прошу ласковым шёпотом, пальцами рисуя узоры на его груди и жалея лишь о том, что не касаюсь горячей кожи.

— Звёздочка, это не то, что я хочу обсуждать на первом свидании. После разговоров о семье у меня всегда портится настроение.

— Ну… — я вздыхаю, не зная, что сказать.

Мы молчим некоторое время, потом Мирон всё же начинает говорить. Он рассказывает мне забавные истории из жизни, из-за которых я хохочу, как ненормальная.

— Чёрт, звёздочка, уже половина десятого. Нам с тобой нужно возвращаться, — Мир проводит пальцами по моей щеке.

— Да. Конечно, — с грустью выдыхаю я.

Мирон собирает всё в корзинку, мы возвращаемся к академии. Молодой человек перекидывает корзину, подсаживает меня. Я спрыгиваю на траву, делаю несколько шагов и обо что-то запинаюсь.

Падаю на спину, а, когда поворачиваю голову, чтобы посмотреть, что стало причиной моего падения, начинаю орать.

30

Аврора

От собственного крика уши закладывает. Но я не могу успокоиться, когда смотрю в бледное, почти серое лицо Милены, которая лежит в неестественной позе на траве.

— Аврора, что ты кричишь? — Мирон хрипит, когда обращает внимание на девушку. — Вот же чёрт. Тихо, звёздочка, — молодой человек оказывается возле меня и обхватывает меня руками за плечи. — Не смотри, хорошо?

— Что с ней? Что с ней случилось? — плачу жалобно.

— Я не знаю. Иди в комнату, малыш, — Мирон гладит мои щёки, смотрит в глаза. — Иди в комнату, чтобы никто не знал, что ты здесь была. Я сам разберусь.

— Нет! Нет, Мир. Мы вместе нашли. Потом… нужно ей помочь! Я сейчас, Мир, — я падаю на колени возле Милены, пальцами хватаю запястье и выдыхаю с облегчённым стоном, когда нащупываю пульс.

— Кто-то пытался её задушить, — говорит Мир, присаживаясь рядом.

— С чего ты взял? — спрашиваю срывающимся от ужаса голосом.

Его пальцы осторожно прикасаются к шее девушки, там, где алеют тёмные следы от чужих пальцев. Милена лежит без сознания, но только сейчас я замечаю, что она дышит. Хотя, её дыхание очень слабое и прерывистое.

Мир встаёт на колени, склоняется над Миленой низко и начинает изучать раны, явно стараясь не навредить ещё больше. В тусклом свете фонарей, на шее виднеются красные полосы, напоминающие глубокие царапины.

— Её поцарапали.

— Скорее всего, сама. Когда сопротивлялась.

— Нужно вызвать скорую, — отводя взгляд от лица девушки, говорю я.

Мой голос задрожал от ужаса, я крепче обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь отогнать собственный страх.

Кто и зачем мог пойти на такой жестокий поступок? Неужели это обычный грабёж, или же мотивы нападавшего скрывают куда более тёмные тайны? Милена, конечно, не самый приятный человек, но я очень сильно сомневаюсь, что она уже успела нажить врагов, желающих её отправить на тот свет.

— Нужно найти кого-то из преподавателей, Аврора. Мы оказались на месте преступления, уходить никак нельзя. Сможешь сбегать? Или…

— Я сбегаю! — выкрикиваю я, сотрясаясь от одной только мысли, что мне придётся остаться один на один с бессознательной Миленой.

— Малышка, — Мир не дал мне рвануть в сторону академии, поймал аз руку и заключил в крепкие объятия, — всё будет хорошо.

— Да, — прошептала я, отчего-то предчувствуя, что дальше будет только хуже.

Я осторожно высвобождаюсь из объятий Мира и бегу в здание академии.

— Девушка, почему Вы не в кровати? — незнакомый мне преподаватель окидывает меня с ног до головы изумлённым взглядом.

— Простите! В саду девушка. Без сознания! Её кто-то пытался задушить. Я не знаю, куда идти и что делать.

— Так, — молодой привлекательный мужчина подходит ко мне и кладёт руки на плечи, призывая меня успокоиться, — медленнее. Что случилось?

— Я… В саду я споткнулась обо что-то. Оказалось, что это тело. Девушка. Милена. Фамилию я ещё не успела узнать. Она тоже первокурсница. Она там лежит на траве. Без сознания. Но пульс есть. Она ещё жива. Ей нужна помощь.

— Так, — мужчина улыбается и кивает. — Всё. Всё хорошо. Выдыхай. Ты молодец. Пойдём, покажешь.

— А полиция? Мы никого звать не будем? — спрашиваю в растерянности.

— Потом. Пойдём.

Как сомнамбула, я переставляю ноги и веду мужчину в сад. К забору, где оставила Мирона и Милену.

— Вот чёрт, — выдыхает мужчина себе под нос, когда замечает, что там ярко горят фонари и толпятся люди.

Молодой преподаватель ввинчивается в толпу, но я теряю к нему интерес, ища взглядом Мира.