Воровка. Ты не убежишь

Давит ледяными ладонями на грудь, пытается меня отодвинуть. Да только я совсем не желаю увеличивать между нами расстояние. Напротив, дёргаю Аврору на себя и губами вжимаюсь в её ухо.

— А иначе, что? — злость бурлит в груди.

— А иначе я буду жаловаться в деканат. Слушай, Мирон, ты не унижайся. Я отшила тебя, слышишь?

Она вскидывает на меня глаза. Ледяные. Равнодушные. Лишённые вчерашнего света.

— Слышу, звёздочка, — я улыбаюсь уголком губ и пальцами прикасаюсь к её щеке.

Аврора вздрагивает, как кошка, выпутывается из моих рук и бежит к лестнице, ведущей к комнатам девушек. Я неотрывно смотрю на неё, пока девчонка не скрывается из поля зрения.

Я не поверил ей. Вчера, когда она говорила про свой первый поцелуй, она явно не лгала. Какого лешего у неё вдруг появился парень?

Пообещав себе, что разберусь с этим, иду в больничное крыло.

— Привет, — Милена здоровается первая, когда я подхожу к её кровати.

— Привет. Ты как? — смотрю на её шею, сплошь заклеенную пластырями.

— Жить буду, — девушка ведёт плечом. — Мне сказали, что это ты меня вчера нашёл. Ты и Аврора, — имя моей девчонки она выплёвывает со злостью.

— Да, — коротко отвечаю ей.

— Ну, спасибо. Ей тоже передай, — девушка складывает руки под грудью и отворачивается к окну.

— Сама передашь, — я веду плечом. — Я не гонец.

— Тогда без моей благодарности обойдётся.

На это я могу только выгнуть бровь, смотря на Милену, чей жалкий внешний вид расходится с её словами.

— Говорят, сюда на территорию часто залезают лисы и волки из леса. Так что тебе стоит поблагодарить человека, который не дал тебе быть загрызенной диким животным.

Я преувеличиваю. Слышал, что охранник жаловался на енотов, которые часто забираются на склад и сжирают часть заготовок.

Но судя по распахнувшимся в ужасе глазам Милены, я смог напустить на неё страху.

— Ладно, — она закатывает глаза и поджимает губы. — А что вы вообще делали в той части сада? Я видела, как вы перелезали через забор.

— Ты видела, кто это сделал? — задаю встречный вопрос в лоб, не желая говорить о вчерашнем свидании с Авророй, к которому я готовился, как сопливый романтик. Благо, Дан подсказал, как всё устроить. Я, как идиот, пришёл к фонтану за час. Сидел и ждал…

Трясу головой, как пёс, выкидываю ненужные мысли.

— Нет. Мирон, не нужно всех этих разговоров. Выметайся. Я не хочу ни с кем разговаривать.

— Пожалуйста, — хмыкаю тихо и выхожу из больничного крыла.

До того, как я сворачиваю в холл, до ушей доносится мужской голос:

— Ну, что, Аврора? Ты послушалась меня?

Выглядываю, как вор, из-за угла и задыхаюсь от ярости и незнакомого мне ранее чувства сжигающей дотла ревности. Моя девчонка стоит, запрокинув голову, и смотрит в лицо какому-то уроду. Она даже не пытается сопротивляться. Смотрит ему в лицо предано и влюблённо, вспарывая мне грудину острым клинком.

Всё же она лгала мне. Так достоверно играла, что я повёлся. Осёл слепой.

Что же, Аврора, теперь мы будем играть по моим правилам.

*****

Аврора

Две недели спустя

— Милая, — подруга сжимает мою ледяную ладонь, пальцы которой дрожат, — ты сейчас заплачешь.

Я с огромным трудом отрываю взгляд от Мирона, который входит в столовую с очередной девушкой. Пусть всё в рамках приличия, они даже не прикасаются друг к другу, но сердце разрывается на куски, когда он улыбается другой.

Когда он выглядит таким счастливым. В то время, как я места себе не нахожу.

Знаю, что ужасно глупо его в чём-то обвинять, но каждый день для меня — пытка. Самая настоящая пытка. Видеть его и не иметь права прикоснуться. Чувствовать его запах, когда намеренно пройдёшь мимо него в коридоре. Слышать его голос, который уверенно отвечает на вопросы преподавателей.

Он самая огромная заноза в моём сердце. В моей душе. В моих снах.

В моих чёртовых снах, которые преследуют меня каждую ночь.

Там он не смотрит сквозь меня, будто я пустое место. Там он вновь улыбается смущённо и немного робко, там он прикасается ко мне, как к самому большому сокровищу на всём белом свете.

Там он любит меня.

И каждое пробуждение, сродни острому ножу, который всаживают в сердце и медленно, с особой жестокостью прокручивают. Я ненавижу утро. Я ненавижу звонок будильника. Я ненавижу походы в столовые, где всякий раз мои мечты с громким треском рассыпаются, стоит увидеть Быкова с другой девушкой.

Я ненавижу Олега, который всякий раз садится за соседний стол и сверлит меня взглядом.

Я не имею понятия, почему он поумерил свой пыл.

Последний раз он зажимал меня в холле, после моего тяжелого разговора с Миром. Быков ушёл, а я, глотая слёзы, пыталась убедить себя, что делаю, как можно лучше. Ведь я хочу сделать всё, ради его счастья.

— Ну, что, Аврора? Ты послушалась меня?

Олег снова держит мои плечи, не позволяя дёрнуться и удрать.

— Твоими молитвами и угрозами, — выплёвываю.

— Ты плачешь? — в голосе сводного брата неподдельное изумление, а руки на моих плечах вздрагивают.

— А тебя разве это не радует, Олег? Вот, смотри, я перед тобой — жалкая, раздавленная и плачущая. Всё, как ты мечтал с самой первой встречи.

Олег вздрагивает от каждого моего слова, будто я не говорю, а бью его. Медленно парень разжимает руки на моих плечах и первый отступает, что я за ним никогда раньше не замечала.

— Иди в комнату, Аврора. Ты на грани истерики.

— Я сама разберусь, что мне делать!

И назло Олегу направляюсь в противоположную от него сторону. В сад. К фонтану.

Сад стал моим любимым местом времяпрепровождения. Несмотря на холодные порывы ветра и дождливую погоду, я каждый день выхожу к фонтану. Зачем? Не знаю.

Хотя, лгу. Знаю. Фонтан стал для меня негласным местом встречи с Мироном. Мы дважды договаривались о встречи здесь. И я каждый день ждала, что он придёт. Чтобы… Я придумывала тысячу сценариев, каждый из которых невозможно было воплотить в жизнь, потому что взгляд Олега неотрывно следует за мной, куда бы я не пошла.