Воровка. Ты не убежишь

Я не говорю ей, что я так поступил лишь по одной причине — на лошади была моя любимая девушка. Я никогда не лгу сам себе и признаю, что будь на месте Авроры другая — я бы не сообразил. Я бы не кинулся следом.

— Спасибо, — я киваю женщине.

— На коня и поехали, я буду сзади.

— Аврора, я посажу тебя на коня, — склоняюсь к её бледному лицу.

— А если он рванёт? — пальцами цепляется за мою толстовку.

— Он не рванёт, потому что не будет команды. Не бойся, звёздочка, — шепчу ласково, отводя волосы с её лица. — Я сразу же сяду сзади.

Несмотря на дрожь и страх, девушка кивает. Я руками обхватываю тонкую талию. Поражаюсь тому, насколько это девчонка лёгкая и хрупкая. Усаживаю её в седло. Вижу, как она цепляется за поводья. Запрыгиваю сзади неё. Девчонка немного ёрзает, из-за чего её округлая попка несколько раз елозит по моему паху. Я сцепляю зубы и сипло выдыхаю. И, видя напряжённую спину Авроры, понимаю, что она даже не догадывается, какое влияние на меня оказывает. Я мимолётно целую её в макушку, беру поводья и мягко давлю пятками на бока Тумана. Конь трогается, а я тут же начинаю говорить Авроре на ухо:

— Смотри, какой дуб. Мой сосед рассказывал, как можно определять его возраст. Чем толще он, тем старше дерево. Но основной способ определения возраста дерева заключается в изучении его годичных колец. Каждый год в стволе дерева образуется новое кольцо.

Аврора послушно поворачивает голову и внимательно меня слушает, постепенно расслабляясь и переставая сжимать поводья с такой силой. А через десять минут и вовсе откидывается на мою грудь. Я чувствую её острые лопатки. И как часто колотится сердце. Улыбаюсь, будто невзначай зарываюсь носом в волосы на её макушке.

Я не знаю, как она будет вести себя в академии. Может, снова наденет маску безразличия и холодности.

У конюшни я снимаю Аврору с коня, отдаю Тумана конюху и поворачиваюсь к девчонке, которая щурит глаза и смотрит куда-то в сторону.

— Василиса! — вдруг взвизгивает счастливо. — Спасибо! — кидает мне, а потом разворачивается и убегает, из-за чего её волосы развиваются за спиной.

Наблюдаю за тем, как она подлетает к подруге, прерывисто её обнимает, а потом и вовсе приподнимает над землёй. Иррациональная ревность колет сердце. Я настолько эгоистичен, что хочу спрятать её ото всех. Хочу, чтобы она мне так на шею кидалась.

Трясу головой и поворачиваюсь к Еве Кирилловне, которая выходит из конюшен.

— Вы пойдёте к ректору? — спрашиваю напористо.

— Пойду, — женщина кивает.

— Могу я пойти с Вами?

— Мирон, я решу этот вопрос, — женщина немного виновато улыбается.

— Я знаю, чья дочь Милена, — говорю спокойно. — И я уверен, что этот инцидент пропустят мимо ушей. Она подвергла жизнь студентки опасности. Аврора могла свалиться и сломать шею.

— Не пропустят, Мирон. Иди, пожалуйста, на обед.

Я скриплю зубами, но ухожу. Я был свидетелем каждой сцены, когда эта тварь унижала Аврору. И каждый раз я хотел схватить её за волосы и хорошенько оттаскать. Как бы не злился на девчонку, я готов за неё рвать глотки.

Аппетита нет, поэтому я иду в комнату. Место, где меня укусила лошадь, саднит. Я иду в душевую, скидываю грязную одежду в стиральную машину и запускаю стирку, а сам встаю под струю воды. Я стою под лейкой с закрытыми глазами, поэтому не сразу замечаю, что погас свет. Выключаю воду, смахиваю рукой капли с лица и выхожу из кабинки. Сначала думаю, что вырубили электричество, но замечаю, что стиральная машинка всё ещё работает. Мне кажется, что я слышу шаги за спиной. Оборачиваюсь, и в то же мгновение на голову обрушивается что-то тяжёлое. Я пошатываюсь. Пытаюсь ухватиться за остатки сознания. Смотрю в лицо урода, который скалится, как шакал. И всё же заваливаюсь на спину, на кафель. Я пытаюсь удержать ускользающее сознание, не дать уроду добить меня. Но чёртова темнота накрывает.

*****

Аврора

— Боже, я так сильно по тебе скучала, — я жмусь к Василисе, которая после больницы выглядит ещё худее, чем обычно.

— И я, моя бусинка, — девушка обнимает меня в ответ, целуя в щёку. — Постоянно корю себя за то, что тогда наговорила тебе. Мне так стыдно. Я просто…

— Не оправдывайся, ведь ты права.

— Нет. Послушай, прошу. Я разозлилась, потому что очень тебя люблю и мне больно видеть, как эта… вытирает о тебя ноги. Я просто разозлилась, что ты так плохо относишься к себе. Что не уважаешь сама себя.

— Она сегодня чуть не убила меня, — признаюсь Лисе.

Рассказываю обо всём, что произошло. И о том, как мой любимый спас меня.

— Твой рыцарь на чёрном коне, — Василиса умилённо улыбается. — А Олег что?

— Пока молчит, — я взглядом окидываю столовую и сводного брата не вижу. — Я пока не говорила ни с кем из них. Я пока в растерянности.

— Ну, посмотрим, — Василиса подмигивает.

— Ты точно в порядке? — снова спрашиваю её.

— В полном. Мамуля сказала, что судьба полностью избавила меня от того, что может меня связывать с Ярославом. И она права, он бы точно не дал мне спокойно жить, если бы узнал про ребёнка. Он бы попытался забрать, и мой рыжик тут был бы бессилен. Хотя… Данька бы полез в драку, а я не хочу, чтобы он подставлялся.

— Он невероятный парень, Лиса, — говорю с восторгом.

— Я знаю. Мама уже сыном его называет, — подруга смаргивает слёзы. — И папе понравился. Я так боялась, что они не одобрят… А он и их очаровал. Особенно, когда узнали, что Данька собирался стать отцом, несмотря на то, что ребёнок не от него.

— Меня это тоже тронуло до глубины души. Я сначала не могла понять, когда вы так быстро успели.

— Мы с ним не спали, — Василиса говорит в лоб, смущая меня.

Я краснею, бледнею и угукаю, хватаю стакан и залпом выпиваю. Вдруг кругом начинается суета. Преподаватели вскакивают со своих мест и куда-то бегут. Я не зацикливаю на этом внимание, поворачиваюсь в Василисе и продолжаю разговор. После обеда мы идём в комнату. Я настолько рада, что не буду ночевать одна и что Лиса в порядке. Улыбка не сходит с моего лица.

До определённого момента, пока в дверь не стучат.

— О, Дань, проходи, — я отхожу, чтобы пропустить друга в комнату.

Слышу, как возится за спиной Василиса, явно обрадованная тому, что он пришёл. Но улыбка пропадает с моего лица, когда я вижу, что парень слишком серьёзный.

— Что случилось, родная? — спрашивает Лиса, проскальзывая мимо меня.

— Аврора, на Мирона напали в душевой.

— Что? — я пошатываюсь и рукой хватаюсь за косяк.

— Ударили по голове тупым предметом.

— Как он? Что с ним?

— Шишка. Рану зашили. Ещё сотрясение мозга. Но всё в порядке. Он уже пришёл в себя.

— Я к нему, — я выскакиваю из комнаты и лечу в больничное крыло.

Мирон лежит на одной из коек. Белый. С замотанной бинтами головой. Он спит, и я иду на носочках, чтобы не потревожить сон.

— Боже мой, Мирон… Как же так? Любимый мой…

Мирон спит крепко, поэтому не слышит моих слов. Я сижу у его кровати минут пять. Смотрю в лицо, поглаживаю руку, а потом меня осеняет, кто мог это сделать.