Восход Черной луны

— Ну, Джека, ты все тот же простофиля. На такую примитивную приманку сейчас даже трехлетние дети не попадаются.

— Ой, больно, отпусти, — прогундосил Каминский голосом, которым на вокзале сообщают об отправлении поезда.

— Давай букет, тогда отпущу, — пошутила Ирина, но тут же милостиво отпустила друга. — А платье черное надела потому, что знаю тебя: в ресторане одной черной икрой кормить будешь. Чтоб пятен не было видно, — язвительно пояснила она. — Мог бы и сам догадаться.

Женька тер покрасневший кончик носа и с удовольствием разглядывал подругу.

— Ну, Соколова, Москве по части девушек до провинции далеко! Такая неотразимая красавица, как ты, достойна и более изысканного блюда, чем черная икра!

Ирина изобразила преувеличенное смущение. Опустив глаза вниз и поводя плечами, она кокетливо спросила:

— Какого же, например?

— Ну, маринованные лягушачьи лапки или, скажем, жареный дождевой червь, думаю, вполне подошли бы, — злорадно сообщил Евгений, за что тут же удостоился затрещины.

— Лучше скажи, куда поведешь кормить червями и лягушками? Надеюсь, не на болото? — спросила Ирина, нюхая цветы и выражая блаженство поднятыми к небу глазами.

— А сначала поцеловать старого друга ты не хочешь? — обиженным тоном спросил Каминский.

— Мы даже толком не поздоровались.

Ирина охнула и упала в его объятия.

— Ох, Женечка, конечно, хочу! — воскликнула она, целуя одноклассника в щеку. — Здравствуй, дорогой, рада тебя видеть.

— А как я рад, — ответствовал Каминский, прижимая подругу к себе и нежно чмокая ее в ухо. — Просто безумно рад!

— Боюсь, это последняя твоя радость, — нарушил их идиллию грозный окрик.

Ирина резко повернулась на голос и, радостно вскрикнув: «Роман!», отпрянула от Евгения.

Тут же удар внушительной силы сбил Каминского с ног.

— Я же предупреждал тебя, Ира, — тяжело дыша и раздувая от гнева ноздри, сказал Роман. — Сейчас я буду делать из твоего поклонника отбивную. Цветочки тебе пригодятся чуть позже, на его могиле.

— Слушай, парень, это несмешно, — миролюбиво произнес Евгений, поднимаясь с асфальта и с тоской поглядывая на свои брюки. — Здесь произошла какая-то ошибка, я…

Новый удар не дал Жене договорить, вернув его на асфальт. Каминский разозлился и, ловко подскочив, постарался не остаться в долгу. Но силы оказались слишком неравны. Роман был и старше и крупнее. Когда из носа Евгения закапала кровь, испуганная Ирина повисла на шее поклонника с истеричным криком:

— Не бей его, это мой брат!

Тело девушки содрогалось мелкой дрожью, лицо побелело, глаза горели лихорадочным огнем, к тому же какая-то нервная икота одолела ее. В общем, вид Ирины был настолько плачевным, что Роман предпочел поверить ее утверждению и прекратить драку.

— Что, правда, что ли, брат? — растерянно спросил он окровавленного Евгения, удрученно разглядывающего распоротый пиджак. — Ну прости, дружище, погорячился я значит.

— Я такой же «брат», как и «дружище», — заупрямился униженный Каминский, гордо не обращая внимания на энергичные знаки Ирины. — Одноклассник я! По уши влюбленный в Ирку еще с первого класса одноклассник!

Роман бешено завращал глазами, но Ирина снова повисла у него на шее.

— Да врет он все, — с мольбой в голосе воскликнула она, — До четвертого класса я в другом городе училась. Это он тебе назло так говорит, — и повернувшись к Каминскому, Ирина произнесла извиняющимся тоном: — Женечка, прости, что так получилось. Это мой жених Рома, мы любим друг друга.

После подобного сообщения «жених Рома» на несколько секунд потерял дар речи, но потом так возликовал, что стал представлять опасность уже для Ирины. Она опомниться не успела, как оказалась в его дюжих объятиях.

— Ой! Больно! Пусти! — смущенно отбивалась девушка. — На нас люди смотрят!

Люди действительно были крайне заинтересованы странным поведением молодого человека, который сначала энергично занимался избиением, а потом без всякого перехода так же энергично перешел к объятиям.

— В самом деле, давайте переместимся в пространстве, — безмятежно предложил Роман, бросая взгляды в сторону любопытных. — Надо отметить наше знакомство. Я вас приглашаю. Евгений, приношу свои извинения. Прости, дружище. Пойдем с нами.

— Нет уж, ребята, мне в другую сторону, — сердито ответил Каминский и, картинно поклонившись, удалился.

Роман виновато уставился на Ирину.

— Черт! В самом деле плохо получилось. Парень обиделся. Ты на меня сердишься? — опасливо поинтересовался он.

Ирина ласково улыбнулась и сказала:

— Я просто счастлива! Ромка, как ты здесь оказался? Я уже не надеялась тебя увидеть.

Глава 23

По утрам Андрей, удивляя обитателей палаты, начал тренироваться. Он снова проходил сам с собой курс рукопашного боя, которым занимался еще в училище. Отрабатывая серии ударов и блоков, он настолько увлекался, что останавливался лишь тогда, когда замечал собравшуюся вокруг толпу зрителей.

— Ну ты даешь, летчик, — уважительно сказал как-то молодой десантник с ампутированной ногой.

— Высокий класс. Интересно было бы посмотреть на тебя во время боя.

Он с завистью взглянул на Андрея и горько добавил:

— Эх, лучше бы мне мозги вышибло, да ноги целы остались.

Арсеньев подошел к стоящему на костылях парню и, немного стесняясь своего сильного мокрого от пота тела, обнял его.

— Хрен редьки не слаще, браток, — произнес он виноватым тоном. — Мозги тоже вещь нужная. Они, оказывается, и руками и ногами управляют. Вон у меня начинают сбои давать, хожу как пьяный. До кончика собственного носа дотянуться не могу, промахиваюсь. Ну, да ничего. Мы еще поборемся. Держись, мы еще доживем до победы. Не до той, которая нам с тобой и там, в Афгане, нужна была, как зайцу триппер, а до той, которую мы завоюем здесь, на гражданке, назло всем тем, кто сейчас называет нас убийцами и смеется над нами и друзьями нашими погибшими. У меня и руки целы, и ноги целы, и голова временами на месте, а вот летать уже не придется.