Восходитель. Том 5

— Мы действительно можем сотрудничать, но без знания языка понять друг друга это будет очень сложно. Скорее всего его придется запереть в одном из трюмов и постоянно следить, — видно, что Андрес сомневается.

— У меня есть возможность перевода чужеродных языков. Будет лучше, если сначала мы попробуем найти общий язык и, возможно, больше узнать об орках перед тем, как что-то предпринимать, — тут я использую новый аргумент, с которым на самом деле трудно спорить.

Скорее всего второе судно тоже сможет достичь Великой Арены, хотя мне страшно представить, что сейчас происходит на том корабле, где собрались все остальные выжившие орки. Людей и орков там может быть примерно равное количество, и скорее всего ни о каком сотрудничестве они даже не подумают.

— Хорошо, тогда оставлю это на тебя, — кивает Андрес. — Если у кого-то есть новые аргументы против этого решения, прошу сказать об этом прямо сейчас.

Присутствующие молчат, так как кроме вероятности неожиданного нападения орка ничего нет. Мы слишком разные и не понимаем друг друга, а я не могу упустить такого шанса для изучения их языка и культуры.

— В таком случае решено, — кивает Андрес. — Север, он твой. Остальных прошу проследовать к задней части корабля, нам нужно согласовать график дежурств и распределить имеющиеся запасы еды и воды.

Все расходятся, а я напротив подхожу к орку ближе и создаю новый Эпсилон-Словарь. Гилберт Трат-Адрок, специалист Девятого Архива, на третьем этаже научил меня основам арканистического изучения языков и чтения рунных азбук. Существуют универсальные принципы, которые не зависят от языка, на котором происходит общение. Изученный навык позволяет сотворить самообучающийся словарь, который можно использовать для того, чтобы быстро наладить общение с кем угодно. Как это работает на фундаментальном уровне? Гилберт объяснить этого не смог, так как многое, связанное с арканой, остается тайной даже для богов.

Над моими ладонями формируется куб, похожий на кубик Рубика, пока что пустой, но уже светящийся зеленым светом. Конкретный цвет я выбрал не потому, что собеседник имеет зеленую кожу. На самом деле Эпсилон-Словарь сделал это сам, мне лишь нужно подобрать первые важные ключи к чужой языковой группе. Думаю, у миров орков общий языковой предок, как у человеческих или эльфийских языков, так что можно попробовать базовые подходы.

Орк с интересом смотрит на представление и при этом молчит, так что его нужно разговорить. Ниэламийский Эпсилон-Словарь на третьем этаже Гилберт Трат-Адрок помог мне составить, туда уже включены языки эльфов, альвов и фей. Эпсилон-Словарь Дальних я составлял при общении с Центральным Нервом через «Транспозицию». Тогда другого выхода у меня не было, но зато куча свободного времени в режиме статуи из серебра. Сейчас я попробую просто общаться с орком, пытаясь найти точки соприкосновения.

— Я — Север, — указываю себе на грудь. — Ты?

Теперь указываю на собеседника, который переводит взгляд с пальца на мое лицо и обратно.

— Таска, — немного грубыми голосом произносит орк.

«Надеюсь, это его имя, а не приглашение пройти на хер», — думаю я, отмечая тем не менее прогресс.

Куб начинает вращаться в разных плоскостях, значит, процесс пошел. Следующие полчаса я провожу в том, чтобы указывать на разные вещи, называть на родном языке, и жестом просить обозначить на орочьем. К счастью, Таска не похож на безмозглого варвара, так что словно понимает, что я от него хочу, говоря всё больше и больше. Речь орков имеет выраженные ударные согласные, но при этом это не просто набор жутких звуков, как можно было бы ожидать. У меня возникает ощущение, что орк из мира, который тоже является частью Конгрегации, как и мир эльфов.

Но работы у нас впереди еще много. Гилберт научил меня только самым базовым приемам изучения чужого языка. У меня нет навыка, который бы без моего участия всё бы переводил, да и такое на самом деле опасно. Даже пассивный навык «Без языковых границ», даваемый каждому восходителю, где-то незримо поддерживается чьим-то сознанием, так как существует Языковой Сумбультум, аномалия, возникающая при неправильном и, главное, неосознанном переводе. Если при помощи арканы создать автоматизированного переводчика, то велик риск каких-то очень плохих вещей. Поэтому в Конгрегации живые переводчики очень важны, а традиционное изучение языков не кануло в лету.

Но при этом аркана и Эпсилон-Словари позволяют сократить срок обучения на огромные значения. Внутри куба создаются векторные магические связи между словами и тем смыслом, что я в них вложил. Теперь Языковой Сумбультум не сможет просто так изменить значения слова «корабль» на «яд», который вдруг действительно наполнит воздух вокруг тебя.

Я «проговорил» с Таской до утра, если это можно так назвать. Постепенно я набираю всё больший языковой запас, а Эпсилон-Словарь слушает чужую речь и разбирает её на составляющие, обращая внимание не только на лексику, но и на правильное составление предложений и прочие особенности орочьего языка. Ночь без сна прошла продуктивно, ведь теперь я могу говорить на очень ломаном орочьем karbudw, как они называют свой язык.

— Я удивляться, — говорит Таска, который за ночь как будто вовсе не устал. — Как ты быстро овладевать наш язык?

— Эпсилон-Словарь. Навык, — говорю я, впрочем, собеседник наверняка об этом догадался. — Ты хотеть сотрудничать?

— Конечно, — без промедлений отвечает зеленокожий.

— Или тебе приказать напасть, когда время приходить?

— Меня есть мало, — пожимает плечами орк. — И если всех убить, то как один доберусь?

Что же, в этом есть логика. Даже если это какой-то хитрый план орков, то просто так мне об этом не расскажут. При этом, я хочу продолжать беседовать с орком, чтобы узнавать больше слов. И это не самоцель, мне важно изучить орков как отдельную расу со своей историей и культурой. И, конечно, понять границы их возможностей. И лучше всего это сделать, имея живого представителя их народа.

— Я отдыхать. Ты пока быть здесь, — говорю я.

На удивление Таска спорить не стал и лишь кивнул. Тем временем небосвод светлеет, скоро начнется жара. Вокруг еще много интересного, на что хочу обратить внимание. Например, сам корабль, который станет нам домом на целый месяц. Замечаю, что тот седой мужчина в порванной рубашке продолжает сидеть неподалеку и не сводит глаз с орка. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы измерить его уровень доверия по отношению к иномирцу.

Я подхожу к правой палубе, смотря на приближение торчащих из песков скал. Кажется, что корабль сейчас разобьется о них, но в последний момент судно само меняет направление, уклоняясь от всех преград. Решаю кое-что проверить, поэтому спрыгиваю за борт и при помощи телекинеза лечу к камням впереди, чтобы посмотреть на плавный ход судна спереди.

Если не считать того, что корабль плывет по пустыне, выглядит картина очень знакомо. Остов у транспорта деревянный, а белые паруса раздуваются ветром, причем, не только обычным. Сейчас вокруг штиль, но паруса натянуты, что может указывать на совсем другую толкающую вперед силу. Раскрываю психическое око шире и вижу, как вокруг меняется мир.

Теперь потоки арканы становятся более различимыми, и я могу увидеть, что паруса надуваются магическими ветрами, если можно так выразиться. Их самих я не вижу, только проявление движущей силы. Скорее всего потоки арканы на пятом этаже формируют над пустыней мощные течения, которые могут наполнять паруса. Вероятно, это дополнительно отличает песчаную флотилию эльфов от кораблей моего родного мира, а не только возможность пересекать пустыню.

Опускаю взгляд к гибельным пескам и вижу не песок, а черное болото. Если в воздухе резвится аркана, то под ногами смрадное темное болото, будто бассейн из нефти. Выглядит достаточно неприятно, чтобы не искать прямого контакта, но мое любопытство не позволит мне спокойно сидеть, пока не испытаю на себе.

Осторожно приземляюсь на большой плоский камень и готов в любой момент оторвать тело от поверхности. Пока что ничего интересного не происходит, хотя возникает неприятное чувство в районе ног. Наверное, чтобы было понятнее, придется соприкоснуться с песком. Встаю на четвереньки, чтобы опустить руку с камня и дотронуться до песка. На ощупь песок холодный и вполне обычный, а вот потом началось…