Воспитание бабочек

Коротая время в ожидании, Серена разглядывала стены, полные благодарственных грамот, перемежающихся с фотографиями пятидесятилетнего мужчины в форме: светлая кожа, светлые волосы, голубые глаза. Типичные для горца черты лица и суровое выражение, свойственное некоторым блюстителям закона. Гассер был запечатлен за работой. По окончании спасательной операции после схода лавины. Перед перевернувшимся и опрокинувшим груз лесовозом. Рядом с грудой оленьих туш, вероятно изъятых у какого-то браконьера. В этих снимках было что-то неподобающее. Макабрическая галерея смерти и разрушений.

Но внимание Серены особенно привлекла одна фотография. Серена поднялась с кресла и подошла поближе.

На снимке рядом с Гассером стоял мужчина лет сорока в наручниках. Тщедушный, растрепанные волосы, впалые щеки под густой бородой. На губах легкая вызывающая улыбка.

На заднем плане — сгоревший лес.

При виде этого кладбища обугленных деревьев и пепельной пустоши Серене стало не по себе. К тому же мужчина в наручниках, казалось, уставился с фотографии прямо на нее. Взгляд его излучал странный магнетизм. В глубине его глаз таилась завораживающая жестокость.

Отсветы пламени.

Не успела Серена успокоиться, как за спиной у нее раздался чей-то голос.

— Здравствуйте, — поприветствовал ее запыхавшийся Гассер. — Извините, что заставил ждать.

— Ничего страшного, — ответила Серена и снова села, позабыв о фотографии.

По сравнению со снимками на стене во внешности командира что-то изменилось. Затем она поняла, в чем дело: полицейский отрастил усы.

Он протянул ей вспотевшую руку. Серена пожала ее и, получше разглядев начальника полиции вблизи, сочла, что ему вовсе не пятьдесят, а лет на десять меньше, но он очень плохо сохранился.

Прежде чем закрыть дверь, Гассер проверил, нет ли перед кабинетом любопытных, — излишняя мера предосторожности, учитывая, что, если не считать сотрудницы на входе, они были одни.

— Я примчался, как только мне сообщили, что вы здесь, — без нужды оправдался Гассер. — У меня у самого две маленькие дочери, мне жаль, что с вами такое случилось, — добавил он.

Серене он показался искренним.

Сняв фуражку и форменный китель, он сел за стол.

— Что привело вас обратно в Вион? — вежливо осведомился он.

Было довольно очевидно, что появление Серены его обескуражило. Она не сомневалась, что с тех пор, как ему позвонила подчиненная, Гассер ломал голову над причиной ее визита.

— Как много вы знаете о биржах и акциях? — спросила она без всяких вступлений.

Гассер скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Не так уж много, — осторожно признал он, вероятно подумав, что она хочет предложить ему какие-то инвестиции.

— Чтобы работать в сфере больших финансов, нужно обладать особым талантом, которому нельзя научиться ни по книгам, ни в университете.

Командир явно недоумевал, к чему она клонит, но пока не нашел причины ее перебить.

— В моей работе необходимо применять одновременно логику и чутье, рациональность и непредвзятость.

— Почти как в азартных играх, — заметил Гассер.

— Точно, — подтвердила Серена.

Полицейский кивнул, довольный ее одобрением.

— Вы когда-нибудь слышали о так называемом «проклятии победителя»?

Гассер вскинул брови. На сей раз он даже не попытался ответить.

— Когда участвуешь в аукционной войне и хочешь обойти конкурентов, рискуешь сделать предложение, которое намного превышает реальную стоимость актива.

— Из стремления обскакать других ты платишь больше за то, что стоит меньше, — упростил Гассер, продемонстрировав понимание.

— Именно поэтому, прежде чем делать предложение, необходимо собрать как можно больше информации, — продолжила Серена. — Иногда одного неверного вводного оказывается достаточно, чтобы допустить непоправимую ошибку. А порой случаются неожиданности. Непредвиденные события, которые переворачивают ситуацию. В нашей отрасли их называют рыночными аномалиями.

— Рыночные аномалии, — повторил Гассер, совершенно растерявшись.

Серена продолжала говорить на темы, которые не имели никакого отношения к ее появлению в участке этим утром. Но не упускала из виду свою цель, а главное, знала, как ее достичь. И теперь решила, что пора кое-что объяснить.

— В ночь пожара термометр показывал минус восемнадцать градусов — исключительное похолодание.

— И что? — Командир все еще не улавливал связи.

— Вы говорили, что моя дочь задохнулась от дыма еще до того, как огонь добрался до мансарды.

— Так утверждают в письменном отчете пожарные эксперты, — подтвердил Гассер, словно желая избавиться от ответственности за их выводы.

— Тогда кто открыл окно в комнате Авроры?

Мужчина хотел было ответить, но осекся и ошеломленно посмотрел на нее.

— Есть видео случившегося, снятое в первые минуты пожара, — пояснила Серена. — Вы тоже его получили?

Гассер покачал головой.

— Мы не получали никакого видео, — заверил он.

— На записи хорошо видно, что окно мансарды лишь слегка притворено.

Командир ничего не ответил и на этот раз.

Серена наслаждалась его молчанием, которое было равносильно ответу. Если ошарашен даже полицейский, возможно, ее сомнения не совсем беспочвенны. Проклятие победителя. Возможно, чтобы поскорее закрыть это жуткое дело, следователи сразу остановились на самой простой версии. Теперь же они рисковали потерять доверие из-за того, что появилась аномалия.

Подождав несколько секунд, Серена продолжила:

— То, что окно открыли до пожара, исключено. Учитывая температуру на улице, в этом не было смысла.

Гассер колебался. Он хотел что-то добавить, но медлил. Тем не менее Серена догадалась, о чем он подумал, но воздерживался сказать, потому что это привело бы к досадной корректировке официальной версии. О том, что окно могла открыть сама Аврора. Это подразумевало, что она пыталась спастись, но ей не удалось и она сгорела заживо.

Серене хотелось опровергнуть милосердную версию смерти от удушья в дыму, поскольку это означало бы, что у ее дочери по крайней мере был шанс выжить. Из окна Аврора могла бы позвать на помощь или выбраться на карниз и дождаться, пока кто-нибудь ее спасет. К сожалению, никак невозможно, что окно открыла она.

— Окно открыла не моя дочь, если вам это пришло в голову, — сразу уточнила Серена. — Я ездила посмотреть, какую комнату отвели Авроре, фотографии есть в брошюре организаторов. — Для наглядности она достала из рюкзака толстую папку, извлекла из нее рваный и мятый лист бумаги и предъявила собеседнику. — Внутренний подоконник находился в паре метров от пола.

Гассера, похоже, впечатлила такая уйма документов. Он взглянул на фото мансарды.

— Рост Авроры — метр и двадцать три сантиметра, — продолжила Серена. — Даже взобравшись на стул, она бы не дотянулась.