Воспитание грубиянки

Мужчина даже теряется, он жаждал моего страха, хотел посмотреть как я буду забиваться в угол и молить не прикасаться к нему. Именно это возбуждало его и доставляло удовольствие. Без страха в глазах он не чувствовал вкуса.

Дато был не доволен, но смолчал, а я закружила по комнате, виляя бёдрами и не думая о нем. В моих мыслях был Джо.

Так странно, но в день нашей первой встречи, когда он взял меня силой, я не испытывала такого отвращения и леденящего душу ужаса как сейчас. Почему? Потому что мы с Джо были родственными душами? Это глупости. И все же, к Джо меня тянуло с первой встречи.

— Иди сюда. — Дато начинал надоедать мой танец, хотел уже причинить боль. — Хочу потрогать тебя…

Послушно запрыгиваю рядом с ним, расплываясь в улыбке. Меня охватывает злорадство. Не хочу сдаваться так просто, не хочу приносить ему истинное удовольствие. Это его злит. Глаза наливаются кровью, мужчина злобно сжимает стакан своими жирными пальцами, пыхтя от негодования.

— С чего начнём? — поддеваю пальцами лифчик и слегка его стягиваю. Я зря надеялась, что мне удастся победить его в этой битве. Мозг Дато примитивен и жесток, он просто с размаху бьет меня по щеке. Прикладывает так сильно, что я слетаю с дивана на пол, харкая кровью.

— С окончания концерта, сука! — его голос меняется, мерзкие хрюкающие звуки вылетающие из его рта пугают не меньше ножа у горла. — Думаешь, сможешь провести меня этой херней?

Отрицательно мотаю головой, возвращая себе покорный вид пресмыкающейся твари.

— Думала, так будет лучше.

— Тебе вообще думать вредно. — он рывком за волосы поднимает меня на ноги. Понимаю, что Дато возбуждает только такое. Извращенец.

Он заносит кулак, и я понимаю, что он хочет опять меня ударить. Закрываю глаза, чтобы не смотреть на жирную руку у моего лица. Мои зубы спасает настойчивый звонок, кто-то очень хочет поговорить с Дато. Он чертыхается и отходит от меня, поднимая телефон.

— Да! И что? Не понял? Алло! — именно в этот момент входная дверь слетает с петель, пролетает несколько метров и врезает в шкаф. Такое я видела только в кино. С замиранием сердца, слежу за происходящим как в замедленной съемке.

На пороше показывается Джо в широких джинсах с заниженной посадкой, белой футболке и кожаной куртке. С бледным лицом и горящими глазами он напоминал посланника смерти.

При виде меня с перемазанным кровью лицом в пошлом белье, он приходит в еще большую ярость. Просто как робот оборачивается к Дато и идёт на него. Он сносит на своём пути деревянные стулья, разбрасывая их в разные стороны. Подлетает к отчиму и ударяет его с размаху в лицо.

Я знаю этого Джо. Он способен убить человека с одного удара, проломить ему череп.

Он наносит удар за ударом. Дато не способен ему сопротивляться, он лишь хрипит, пытаясь позвать на помощь свою охрану. В этот момент больше всего на свете я хочу, чтобы он убил сукина сына. Я даже помогу ему спрятать труп. Если понадобится я буду расчленять его по кускам и смывать в унитаз. Но я совсем не хочу, чтобы Джо попал в тюрьму.

— Джо, хватит! Хватит! Ты убьёшь его! Ради Арианы не делай этого! — парень останавливается, осматривая свои кулаки, измазанные кровью. Сбитые костяшки почернели от сильных ударов.

— Пошли. — говорит Джо в приказном порядке, утягивая меня за собой. Но я остаюсь на месте, не двигаясь и прикусывая язык. Отрицательно качаю головой.

Побег

— Эмма! — восклицает Джо, требуя, чтобы я ему подчинилась. Но я не могу двинуться с места от страха, меня парализовало. Я жутко боюсь за Ариану. Что Дато сделает что-нибудь с ней.

По моим щекам текут слезы, размазывая тушь по щекам. Одними губами я шепчу: «Ариана», и Джо лишь фыркает, подхватывая меня под мышку и утаскивая за собой.

— Тебе конец, Пиздюк. Я уничтожу тебя, твою бабу и ребенка! — взвывает Дато, шипя на нас. Но Джо выглядит спокойным, он выпустил пар и не собирается больше срываться.

— Тронешь Эмму или дочь, и я уничтожу твою жизнь, опубликую компромат.

— Не ври, Даня, нет у тебя компромата больше никого. — Дато мерзко усмехается. Я ничего не понимаю, мужчины говорят как будто на другом языке.

— Хочешь проверить? — с вызовом говорит Джо, пряча меня за свою спину. Дато отступает.

Мы выходим из дома во двор. Джо скидывает кожаную куртку и укутывает меня в неё вместе со своим запахом. Так непривычно быть рядом с ним. Так страшно.

— Все хорошо, Эмма. Твоя мама с Виталиком. — словно читая мои мысли, он говорит самое успокаивающее из всего, что я хотела от него услышать. — Идём, нужно уходить отсюда.

Он берет меня на руки и относит в машину, усаживает на пассажирское сидение впереди и садится за руль. Он не торопится мне ничего сказать. Кажется, что он боится начать.

— Не переживай, Дато ничего не сделает Вам. Я смогу Вас защитить. — коротко говорит он, не глядя на меня. Джо очень напряжен.

— О каком компромате ты говорил? — спрашиваю его о том, что меня волнует. — Он поможет избавиться от Дато?

— Не помню. — туманно отвечает Джо, пожимая плечами и бросая на меня быстрый взгляд. — Мне выстрелили в голову, Эмма, и я потерял память… некоторые картины из прошлого вернулись ко мне, но в основном туман и пробелы.

Моя челюсть отпадает от такого заявления. Хочется рассмеяться и сказать, что не куплюсь на этот розыгрыш, но чем больше смотрю на него, тем сильнее убеждаюсь в искренности слов. Такого я не ожидала.

— И что ты помнишь? — осторожно спрашиваю его, сжимаясь в кокон. Ответом мне служит тяжёлый вздох.

— Давай поговорим об этом дома, когда позаботимся о тебе и Ариане. Это не так важно сейчас. — Джо уклонился от ответа, и мне стало страшно. Не знаю, чего я боялась больше, что он не вспомнит наше прошлое или наоборот вспомнит то, что мне хотелось бы вычеркнуть.

Лишь киваю. Всю оставшуюся дорогу до дома мы молчим, думаю каждый о своём, это выглядит странно. Напряжение, образовавшееся в машине, способно запустить ракету в космос.

Джо привозит меня в наш дом, и мне становится физически больно. Смотрю на место, где когда-то я была самым счастливым человеком, и мне становится невыносимо грустно.

Побег.

В доме на диване сидела Мама с дядей Витей, удерживающего малышку на руках. Он укачивал ее, с нежностью рассматривая крошечное личико. У меня в груди защемило от этой картины.

Лицо мамы припухло от слез, она прижималась к дяде Вите, положив руку ему на плечо. Со стороны могло показаться, что они пара. Мне бы хотелось, чтобы между ними возникла искра, связавшая их как пару. Дядя Витя мне нравился, он был мужчиной с большой буквы, про которых обычно говорили, что таких уже не делают.