Воспитательные часы

– Ты хорошо пахнешь, - выпаливаю я, бушующие гормоны внутри меня уже должны остыть.

Самодовольно вздергиваю подбородок, когда он целует меня в макушку, довольная, что он начинает привыкать к этим встречам.

– Что происходит на этой неделе?

– У меня встреча, помнишь? Домашняя, но очень важная, так что я не смогу тебя часто видеть. Мы должны есть вместе и учиться вместе на этой неделе. Тренер все еще злится из-за дедовщины.

– Что он сказал о хижине?

– Мне он пока ничего не сказал, но знаю, что он несколько раз приглашал Осборна и Дэниелса к себе в кабинет, - Ретт смеется.

– Эти придурки даже не вернулись в хижину в воскресенье утром.

– Слава богу, все остальные явились.

– Да.

– А откуда твой тренер знает, что все разрешилось?

– Я почти уверен, что несколько парней сочинили какую-то чушь про костры и падения на доверие.

– И он купился?

Ретт пожимает плечами.

– Думаю, да. Он никого не отстранил.

Шестеро из двенадцати борцов вернулись на следующее утро, как раз к завтраку, размахивая тремя дюжинами пончиков и бутылками с водой и прилагая серьезные усилия, чтобы оставить все это дерьмо позади. Затем, проведя некоторое время на пирсе, ловя рыбу и болтая, мы все отправились домой. Провели остаток ночи, смывая жир с машины.

Неторопливо возвращаясь к моему дому, мы добираемся до бетонной дорожки, делая каждый шаг по одному. Это крошечное крыльцо с небольшим пространством для нескольких человек, поэтому я прислоняюсь к сетчатой двери.

– Не хочешь зайти ненадолго?

Он кусает нижнюю губу.

– Нет, мне пора домой. У меня всего двадцать минут, чтобы поесть, переодеться и пойти в спортзал. Тренируюсь до десяти.

Я морщу нос.

– Когда твоя встреча? Я, наверное, приведу Лану и Донована, если они не будут работать — ненавижу сидеть одна.

И я ни за что не сяду одна в студенческой секции после того, как увидела знаки всех этих девушек.

– В субботу рано утром. Матчи начинаются в девять. Мы должны быть там в пять.

Я ломаю голову над своим расписанием.

– В десять у меня занятия, но я их пропущу.

– Не стоит пропускать занятия из-за меня; будут еще несколько домашних встреч, на которые ты можешь успеть.

– Знаю, но я хочу. У меня все получится.
– Делаю паузу.
– Значит, завтра вечером комендантский час?

– Боюсь, что так.
– Он прижимается ко мне, улыбаясь своими красивыми белыми зубами.
– Я должен быть дома к девяти и оставаться там.

– Значит займемся чем-нибудь у тебя дома? Это разрешено, верно?

– Да, это разрешено.
– Утыкается носом мне в шею.
– И чем же займемся?

– Предполагается, будет дождь… мы можем посмотреть кино?

– Netflix и развлечение?(прим.: Это выражение - тонкий способ заманить девушку, чтобы она пришла к вам, сначала как «друг». Потом ситуация может привести к тому, что барышня станет близка с вами, пока в фоновом режиме идут фильмы на Netflix)

– Да.
– Стопроцентное «да» подурачиться во время фильма.

– Черт, - он ухмыляется.
– Я всегда хотел Netflix и развлечение.

– Люди все еще называют это так?
– Постукиваю себя по подбородку, изображая нерешительность.

– Сомневаюсь. Я никогда не был крутым, поэтому понятия не имею, что люди делают.
– Его бедра встречаются с моими, эрекция в джинсах давит мне на живот. Я испытываю искушение провести рукой по ткани, свести его с ума, прежде чем он уйдет.

– Мне пора.

Мой подбородок поднимается, губы тянутся к его лицу.

– Ты уверен, что не хочешь войти?

– Не могу.
– Он сглатывает.
– Я уже опаздываю.

– Тогда иди — не делай меня причиной своего опоздания.

Меньше всего я хочу, чтобы у него были неприятности с тренерским штабом из-за того, что он флиртовал на моем крыльце.

– Давай. Иди.

– Ладно.- Он слегка склоняет голову.
– Tu me manques.

– Аналогично.
– С каждым порывом ветра волосы Ретта вьются вокруг его ушей.

Он смеется мне в макушку.

– Ты даже не знаешь, что я только что сказал.

– Это не имеет значения.

Целует мои волосы.

– Ты действительно нечто, ты знаешь это?

– Я стараюсь.
– Действительно пытаюсь быть той женщиной, которую заслуживает Ретт - честной, которая любит его таким, какой он есть.

– Мне пора.

– Поцелуй меня?
– Просить все легче и легче, и он с радостью делает это.
– Как сказать по-французски?

– Embrasse moi.

– Embrasse moi, - эхом отзываюсь я, повторяя его интонацию до слога.

– Отлично. У тебя талант.

– Embrasse moi.

И Ретт делает.

Целует меня и целует так хорошо, как будто Ретт не увидит меня до конца года, прямо посреди моего крыльца, в середине дня.

Пальцы моих ног подгибаются внутри ботинок, все покалывает, язык обвивается вокруг его. Целуемся с открытым ртом, и к черту соседей.

Когда он отстраняется, мы задыхаемся, от холода поднимается пар.

– Увидимся завтра вечером?

– Да, пожалуйста.

Я смотрю, как его крепкая задница идет по тротуару несколькими широкими шагами, рюкзак перекинут через плечо. Смотрю, как Ретт останавливается и поворачивается.

– Лорел?

Боже, почему мое сердце так сильно бьется? Я слышу его в ушах.

– Раньше, когда ты не поняла, о чем я говорю?

– Да?

– Я сказал, что скучаю по тебе.

Я прикусываю нижнюю губу. Ухмыляясь, как сумасшедшая.

– Я тоже по тебе скучала.

Ретт: Что ты делаешь сегодня вечером?

Я: Доклад - тот, которым я собиралась заниматься в субботу. Пытаюсь наверстать упущенное.

Ретт: Я действительно не расстроюсь, если ты пропустишь встречу.

Я: Странно ли признаваться, что я, возможно, гуглила тебя, чтобы посмотреть твои старые матчи?

Я: Один раз… или два.

Ретт: Правда? Когда?

Я: После того, как узнала твою фамилию. Я смотрела твои матчи в интернете, потом искала фотографии.