Воспитательные часы

Две пары напряженных взглядов фокусируются на этих пакетиках из золотой фольги.

Его.

Мой.

Секс, секс, секс, - вещают пакетики презервативов в комнату. Оргазм, оргазм, оргазм.

Я знаю, что Ретт тоже так думает, и даже не могу сожалеть о том, что нас прервали, потому что и не думала покупать их, и насколько я знаю Ретта, у него их тоже нет. Если бы мы собирались заняться сексом, он бы не планировал этого, ему пришлось бы встать, пройти по коридору и попросить своего соседа.

Вид их, кажется, приводит нас обоих в возбужденный туман, и он устраивается на мне, опираясь на локти, паря. Вращая бедрами. Я чувствую его длинную, твердую эрекцию через спортивные шорты, через джинсы.

Он гладит мои распущенные волосы. Проводит пальцем по подбородку. Вниз по шее, к тому месту за ухом, которое способно свести меня с ума от похоти.

Ретт не торопится, прежде чем целомудренно поцеловать меня в висок. Край глаза. Рот. Подбородок.

– Лорел?
– выдыхает он.

– Да?
– ловлю я

– Ты… - Когда он делает паузу, я выгибаюсь всем телом, сокращая расстояние между нами, кончики моих грудей касаются его.

Покачиваются.

– Что?
– Обнюхиваю его шею. Лижу.
– Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

Наши рты снова сливаются, прежде чем он отвечает, проглатывая свой вопрос, четыре руки внезапно повсюду. Неистовые. Ретт снова перекатывается, увлекая меня за собой; теперь я сверху, оседлав его бедра.

Глядя вниз, пока он смотрит на меня, я располагаюсь над его эрекцией. Расстегиваю металлическую пуговицу на джинсах, пока он смотрит, приковывая свой взгляд к этому месту. Тяну вниз молнию, пока руки блуждают по моему телу. Ласкают нижнюю часть моей груди.

Играет с поясом моих штанов.

Я наклоняюсь так, чтобы моя грудь касалась его обнаженной кожи.

– Тебе это нравится?
– спрашиваю я, проводя носом по раковине его уха.
– Мне нравится твоя кожа. Ты такой теплый.

Его руки пробегают по моему позвоночнику, зарываются мне в штаны. Я приподнимаюсь, когда он осторожно стягивает джинсы с моих бедер. Большие пальцы цепляются за мое нижнее белье.

– Я отчаянно нуждаюсь в тебе, - стону я между поцелуями.
– Отчаянно.

Боже, он мне так нравится. Я утопаю в его совершенстве. Его добродушии и чистом сердце. Романтике его второго языка. Милых карих глазах и красивой улыбке.

– Ты?

– Да, Ретт, я.

– Ты хочешь, чтобы я… - Он с трудом сглатывает, кадык подпрыгивает. Смотрит на мою грудь, потом на дверь. На пол.
– Ты хочешь, чтобы я… поднял их с пола?

Я целую его в челюсть, посасываю нижнюю губу.

– Думаю, мы готовы сделать следующий шаг, не так ли?

Его гигантская лапа обхватывает мою челюсть, глаза изучают меня.

– Я знаю, но не хочу давить на тебя.

– Забавно — я думала о тебе то же самое.

Мы смеемся, нервы посылают мой смех в небольшие припадки. Нижняя половина трясется, тело опустошено, когда он бросает меня на кровать, чтобы оставить, крадется через комнату, хватая презервативы с пола. Бросает их на покрывало, чтобы они были рядом.

Стягивает шорты вниз по мощным бедрам. Стоит в одних трусах и, раскрасневшийся, забирается обратно на середину кровати.

Притягивает меня вплотную к своему большому, сильному телу и целует, раскинув руки на моей спине, на ягодицах, сжимая; пульсация удовольствия уже нарастает внутри меня.

Боже, как я люблю, когда он сжимает мою задницу.

– Я рада, что мы покончили с разговорами о сексе.
– Смеюсь, когда его рот движется к моей ключице, задыхаюсь, когда он облизывает ложбинку между моими сиськами. Ударяет мой сосок кончиком носа, прежде чем втянуть его в рот и пососать. Щелкая по нему языком.
– Т-так рада.

– Похоже, кто-то принес мне еще печенья, - шепчет он в мою обнаженную плоть.

– Ты голоден?

– Изголодавшийся.

Мы, очевидно, говорим не о печеньках; мы говорим о сексе, и мне это нравится. Мне нравится его сексуальная, но осторожная сторона. Он рискует со мной, что ему не совсем комфортно, и восхищаюсь им за это.

Я настолько вне его зоны комфорта, что это смешно.

И вот мы здесь.

– Это будет наше кодовое слово для секса? Печенье?
– Я приподнимаю бедра, когда он засовывает руки за пояс моих штанов, стягивает их вниз.

Он улыбается от уха до уха. Целует мой пупок.

– Ты думаешь, у нас будет достаточно секса, чтобы нуждаться в кодовом слове?

– Господи, надеюсь, - я стону, когда мои штаны падают на пол.
– Но не думала о сексе, когда пекла тебе печенье, так что выкинь это из головы.

– Может, я и не разбираюсь в некоторых вещах, Лорел, но знаю, что значит, когда ко мне заходит девушка с выпечкой.

Я игриво закатываю глаза.

— Ладно, попалась. Я хотела, чтобы ты съел мое печенье.

– Они были хороши. Растаяли у меня во рту.
– Его губы касаются моего горла. Ключицы.

– Сладкие?

Прижимается к моему соску.

– Очень вкусные.

Ох, этот мальчик. Эти слова. Этот язык.

– Ты такой милый.
– Убираю волосы с его глаз, чтобы получше его рассмотреть.
– Я нахожу тебя неотразимым.

Он изучает меня, опираясь на руки.

– Вот как?

Его голос - глубокий тембр, от которого меня бросает в дрожь, карие глаза завораживают.

– Иначе меня бы здесь не было.
– Я провожу руками по его мускулам, по твердым, как камень, бицепсам. Ох, эти руки.
– Embrasse moi (перев с фран.: Поцелуй меня). Давай залезем под эти простыни.

Он откидывает угол одеяла, чтобы мы могли забраться под него. Когда мы это делаем, я снимаю трусики и бросаю их рядом с кроватью.

– Вот, голая.

Ретт сглатывает.

— Не знаю, смогу ли я долго продержаться - прошло уже несколько лет. Я не хочу ставить себя в неловкое положение… или разочаровывать тебя.

– Разочаровать меня? Это невозможно.

Интересно, стоит ли мне отсосать ему, чтобы он кончил поскорее, и когда мы, наконец, займемся сексом, он продержится дольше. Я такая эгоистка.

Отбросив одеяло, под которое мы забрались, опускаю грудь вниз по его громоздкому телу, обхватив руками эластичный пояс его темно-синего нижнего белья. Тащу его вниз, прижавшись ртом к его толстой эрекции.