Воспитательные часы

Грязные? Пристрелите меня.

– Мам, все в порядке.

– Мы так взволнованы! Хотели навестить тебя на твой день рождения.
– Ее руки сжимают мое лицо.
– Ты так хорошо выглядишь, милый!
– Она снова оборачивает руки вокруг меня.
– Твой отец и я…

Я знаю, что в этот момент, ее глаза замечают Лорел через мое плечо, через щель в двери, никогда в жизни не забуду ее ошеломленного молчания. Оно осязаемо, за ней следует драматический вздох.

– Кто… Я имею в виду, о боже! Я… Боже!

Никогда не видел свою мать в растерянности, а сейчас? Она понятия не имеет, что сказать. Отводит широко раскрытые глаза, краснеет.

Я вытягиваю шею, ловлю гримасу Лорел, простыни натянуты до шеи, блестящие рыжие волосы спутаны, каскадом падают на обнаженное плечо. Очевидно, что она голая, смущенная и полностью оттраханая.

Лорел задыхаются.

– О боже, Миссис Рабидо, привет. Я… Мы… О боже.
– Она исчезает под простыней.

– Мне так жаль! Ребята не сказали, что у тебя гости.
– Мама еще раз заглядывает через мое широкое плечо; ей любопытно, теперь, когда шок, кажется, прошел.
– Мне так жаль!

Лорел издает еще один стон.

– Мам, можешь дать нам пять минут, ну, знаешь… переодеться.

– Конечно! Да. Хорошо.
– Через две секунды она начнет вращаться по кругу.
– Я просто… вы переоденетесь. Я подожду в гостиной с отцом.

– Иисус. Кто-нибудь еще приехал с тобой?

– Твои братья. Моему ребенку исполнился двадцать один год, конечно, мы приехали!
– она тихонько взвизгивает.
– У вас большая встреча в эти выходные, и твой отец решил, что пришло время проведать тебя после всего… - она понижает голос до шепота.
– Всех этих неприятностей с командой.

Я прислоняюсь к дверному косяку, продолжая закрывать ей вид на спальню.

– Она знает о драме, ма. Не надо шептаться.

– Она такая хорошенькая!
– моя мать разражается театральным шепотом.
– Как ее зовут? Это твоя девушка? Вы пара?

– Мама, пожалуйста, просто…

Она поднимает руки.

– Я ухожу, ухожу.

Раздраженно выдыхаю воздух.

– Пять минут.

– Я задержу твоего отца.
– Она целует меня в нос. Похлопывает меня по щеке.
– Отлично выглядишь. Надень штаны и выбрось обертки от презервативов в мусор.

Я медленно закрываю дверь спальни. Стою в ошеломленной тишине, глядя на дыры в темном дереве.

И поворачиваюсь.

– Итак… мои родители здесь.

– Как мне идти туда, Ретт? Твоя мама практически видела меня голой.

– Уверен, моя мама знает, что мы здесь занимались сексом.

Ее голова высовывается из своего укрытия.

– По крайней мере, она знала, что ты с кем-то встречаешься, верно?

Я ерзаю.

– Ретт, пожалуйста, скажи мне, что она знала, что ты встречаешься со мной, чтобы я могла отмахнуться от этого как от неловкого, но не безнадежно неудачного происшествия.

Дерьмо.

– Она не знала. Я имею в виду, мы… я… дерьмо.

Лорел выскальзывает из кровати, великолепно обнаженная.

– Ты можешь сказать маме, что я твоя девушка, если хочешь, хорошо? Не хочу, чтобы твои родители думали, что я какая-то случайная девушка, которую ты подобрал в центре города на ночь.

– Поверь мне, эта мысль не придет им в голову.

– Знаю, но все же. Мне станет легче. Меньше… - она машет рукой.
– Знаешь, как будто я все время это делаю. Ее мнение обо мне имеет значение, Ретт. Это не то впечатление, которое я хочу произвести, когда впервые встречаю твоих родителей.

Она планировала встретиться с моими родителями?

Когда?

Она продолжает болтать:

– Моя мать умерла бы прямо сейчас, если бы увидела меня. Умерла. Затем она бы убила меня.
– Лорел сгибается в коленях, поднимает лифчик и, застегивая его, оглядывается через плечо.
– Представляешь, что сказал бы мой отец?

Ее тело дрожит.

Забрав свое нижнее белье, она подходит к тому месту, где я стою, привинченный к полу. Целует меня в губы.

– Я знала, что у тебя хватит выносливости.

Детка, не трогай меня. Последнее, что мне нужно, это еще один гребаный стояк.

У нее злой взгляд. Восхищенный.

– Там твои родители.

– Вот именно.

– Бедняжка.
– Лорел оборачивается и шлепает меня по заднице.
– Лучше не оставлять их слишком долго с твоими соседями. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Лорел

Мать Ретта встает с дивана, ее каштановые волосы до плеч уложены модными прядями, ее гибкая фигура - шар энергии. Клянусь, она точно лопнет при виде меня. Двое его соседей по комнате слоняются по кухне, прислонившись к стойке, и слушают весь разговор. Братья сидят по обе стороны дивана.

Я шаркаю в гостиную, смущенная, только моя сумочка болтается в моих руках, когда делаю прогулку стыда через гостиную Ретта, волосы спутаны, губная помада сцелована, рот запачкан.

Покраснев, он делает движение, чтобы представить нас, но Гандерсон опережает его и кричит из кухни:

– Никто из вас не знаком с Джинджер, девушкой Ретта?

Брови его матери взлетают вверх, взгляд останавливается на моих огненно-рыжих волосах.

– Тебя зовут Джинджер?

Почему его соседи по комнате такие идиоты?

Мое лицо горит.

– Нет, мэм. Лорел.

– Приятно познакомиться. Жаль, что мы не знали…

— Ну и ну, Рабидо, ты не сказал родителям, что у тебя есть девушка?
– снова вступает в разговор галерка.

Я хочу, чтобы он замолчал. Он смущает Ретта и все портит.

– Девушка?

– Ээ…

– Это твоя девушка?
– практически кричит один из братьев Ретта.
– Срань господня. Ты горячая штучка.

– Остин!
– его мать задыхается.
– Манеры!

– Мы, э-э, встречаемся, я думаю, - говорит Ретт в качестве объяснения, засунув руки в карманы своей луизианской толстовки.

– Мы с твоей мамой решили проехать пятнадцать часов, чтобы подождать в гостиной, пока ты переоденешься.

– Чарльз!
– ругает его мать Ретта. Поворачивается ко мне.
– Вот что мы получаем за то, что пришли без предупреждения. Мы собирались поужинать, но уже так поздно, у Ретта комендантский час, и он не может уехать, так что я, пожалуй, соберу ребят и поедем в отель.

Смущенно приглаживаю волосы, уверенная, что они выглядит так, будто я каталась по кровати всю ночь, занимаясь потным, горячим сексом… что и было на самом деле.