Воспоминания мёртвого пилота

– Попалась?
– с улыбкой прошептал я, приближаясь к ней вплотную.

Упёршись спиной в дверь, она нехотя оторвала руки от себя и положила их мне на грудь, мягко пытаясь остановить моё приближение.

– Не надо, Валера. Давай лучше останемся друзьями.

– Мы ими и останемся. Только на другом уровне. "Просто друзья", это конечно хорошо, а "близкие друзья" - гораздо лучше.

Она хотела ещё что-то сказать, но я прижал свой указательный палец к её губам, затем положил её руки себе на плечи и со словами:

– Мы зря теряем время, - приподнял её за талию и посадил на стоящую напротив зеркала стиральную машину.

Она продолжала умоляюще смотреть на меня, губы мелко дрожали, казалось ещё чуть-чуть, и по её лицу потекут слёзы. Стараясь не допустить этого и не поддаться на мольбу этих красивых глаз, я выключил свет и прижался к ней всем телом.

Перед тем, как вернуться в спальню к Марине, я поднял дрожащую Таню на руки и положил её в ещё теплую воду ванной.

– Ты ведь не скажешь об этом Вадиму, правда?

– Конечно же, не скажу. Помокни немного и успокойся, ничего страшного не произошло.

Марина спала по диагонали кровати. Лечь рядом, не разбудив внучку испанского героя, мне не удалось.

– Почему тебя так долго не было?
– спросила она, обнимая меня.
– Я уже выспаться успела. И теперь тебе спать не дам.

"Тяжело мне сейчас придётся, - вздохнул мой внутренний голос.
– Пришёл час расплаты. Что же ты, подводная лодка, легла на грунт? Всплывай, покажи настоящий боевой дух офицеров Военно-морского флота СССР".

Но принять бой не удалось. Послышался шум лифта, останавливающегося на нашем этаже, и, после короткой паузы, осторожный звонок в дверь.

– Муж, - тихо, со сдавленным ужасом, произнесла Марина.
– Быстро собери свои и Вадима вещи, и иди в комнату к ребятам. Из ванной комнаты донёсся шум воды сливающейся из бачка унитаза. Затем в детскую на носочках пробежала голая Татьяна. Я, обвешанный своими вещами, снимал с вешалки в коридоре нашу со штурманом верхнюю одежду. За моей спиной, застёгивая халат и, пытаясь как можно дольше тянуть время, стояла неверная супруга и разговаривала через дверь с мужем.

– Петя, это ты?

– Я, кто же ещё?
– послышался недовольный голос Петра.

– Погоди минутку, сейчас открою. Ключ от нижнего замка спросонья не могу найти.

– В правом кармане моих рабочих брюк лежит второй. Брюки висят на вешалке. Достань его, раз ты такая бестолковая, - ещё более раздражённо сказал Пётр из-за двери.

– Наоборот, очень толковая, - возразил я ему шёпотом, затем поцеловал Марину в щёку и, унося в охапке всё наше имущество, заскользил босыми ногами в детскую комнату.

Из-под одеяла на меня смотрели испуганные глаза ребят.

– Кто пришёл?
– тихо спросил Вадим.

– Наш "рогоносец" из похода вернулся, - прошептал я ответ и прикрыл ладонью свой рот, призывая их к молчанию.

Я стоял обвешанный одеждой, прижавшись ухом к двери, и старался не пропустить ни одного слова из разговора мужа с женой.

А мой незагорелый голый зад отражал лунный свет, пробивавшийся сквозь полупрозрачные шторы на окнах.

Глава 17

– Что случилось, Петя? Почему ты ночью вернулся?
– донесся из кухни голос Марины.

– Вчера вечером Лёня Кондратьев пошёл заготавливать дрова для костра и рубанул себе топором по ноге, - устало начал свой рассказ турист.

– Мы его десять километров по очереди на себе несли через лес до железнодорожной станции. Потом машину скорой помощи ждали и сопровождали в сельскую больницу. Ну, а дальше, я добрался на попутной машине до кольцевой дороги и оттуда пешком шёл домой. Денег на такси никто из нас не взял. Метро с часа ночи до пяти утра закрыто. Вот я с рюкзаком два часа по ночному городу и топал.

"Лучше бы ты заблудился по дороге, - со злостью подумал я.
– Или вместо своего друга Кондратьева пошёл рубить дрова".

– Мне бы поесть чего-нибудь, а то ведь Лёня за дровами пошёл, чтобы на костре ужин приготовить. Так нам потом, сама понимаешь, не до ужина было.

– Я быстро всё приготовлю, - и, не дожидаясь вопросов о горе грязной посуды на столе, Марина добавила: - Мы тут с девчонками десятилетие создания нашего отдела отмечали. Лена Кузьмина с Олей Распутиной домой ушли, а Таня на Димкином диване спит. Она немного лишнего выпила и решила остаться у нас. Сам знаешь, молодой женщине поздно вечером и трезвой по Москве ходить опасно, а уж выпившей тем более.

– А сын где?
– с раздражением в голосе спросил муж.

– У Таниной мамы вместе с её сыном.

– Не нравиться мне ваша дружба. Что может быть у тебя общего с этой матерью-одиночкой?

– Петя, лучше не начинай. Мне твои ночные походы в лес на субботу и воскресенье тоже не нравятся. Но я тебя дома не держу. Твой отдых с твоими друзьями - это твоё дело, а мой с моими - моё. Вон на холодильнике четыре использованных билета на балет в Большой театр лежат. Хоть один из твоих лесных бродяг пошёл бы туда с тобой? Можешь даже не отвечать, я и так знаю. Они такие заведения за километр обходят. Для них песни Визбора и Высоцкого у костра - вершина культурного развлечения. А я с девочками вчера вечером "Спартака" там смотрела и получила огромное удовольствие.

"Особенно после того, как балет закончился", - мысленно польстил я себе.

Пока Марина балансировала на острой грани между миром и скандалом, голодный турист доел всё, что нашёл на столе. На душе у него стало намного уютнее. Он зевнул, сладко потянулся и, решив, что четыре часа утра это время, когда лучше спать с красивой женой в постели, чем сидеть и ругаться с ней на кухне, миролюбиво сказал:

– Ладно, не заводись. Уж если мы такие разные, придётся нам и дальше мириться с интересами друг друга.

– Это тебя больше касается, - обиженным голосом ответила супруга, продолжая мыть посуду.

– Иди ко мне, я попрошу у тебя прощение.

– Утром попросишь, когда выспишься, а то ты слишком уставший, чтобы довести своё "прощение" до конца.

Он ушёл спать, а Марина, домыв посуду, осторожно заглянула в нашу комнату и, обнаружив меня за дверью, выдала строгие инструкции о том как нам исчезнуть с проваленной явки:

– Уйдёте в шесть часов. Я вставать не буду, чтобы случайно его не разбудить. Таня пусть спит, пока я её не подниму. Вечером встретимся в ресторане "Прага" и отметим ваш отъезд, - она достала что-то из кармана халата и продолжила свою речь.
– На, разведчик. Это твои трусы. Ты, убегая, потерял их в коридоре. Хорошо я их вовремя заметила, и пока он снимал свои болотные сапоги, незаметно подобрала.