Воспоминания

Я не принадлежу ни к какой партии. Я не беру на себя обязательств ни перед какими классами. Мое дело – истолкование невнятных стонов ныне большинства русского народа, лишенного прав, большинства, которому нельзя посылать своих представителей в Советы, большинства, которому крайне надоела революция и ее так называемые завоевания, большинства, которое требует простой мирной жизни и личного счастья. Я исполняю свой долг и учу сына идти по моим стопам.

Он говорит хорошо, с интонациями мудрого разочарованного престолонаследника, который понимает, что девятнадцатый век в России, как, кстати, и в других странах, давным-давно закончился. Его слова весомы, но… как можно создавать «новый свод здоровых национальных идеалов», сидя в деревне Сен-Бриак? Как провести различие между «конструктивными» и «деструктивными» элементами в современной русской жизни с расстояния в 1400 миль, которые разделяют скалистое побережье Бретани и страну с огромными красными флагами и бледными, анемичными лицами?

Ничто в загадочном поведении великого князя Кирилла не станет ясным посторонним, пока они не узнают историю его жизни, ибо в его случае претендент считает себя человеком, имеющим предназначение.

4

Старший сын моего кузена Владимира и племянник императора Александра III, он провел юность как типичный великий князь: кутил, давал щедрые чаевые, часто путешествовал, хорошо танцевал. Сложенный как Аполлон, добросердечный и веселый, он унаследовал от отца большое состояние. Благодаря подобному сочетанию он был чрезвычайно популярен. Даже придирчивый метрдотель парижского «Ритца» ни в чем не мог бы его упрекнуть.

Мы, старшие члены клана, немного завидовали его дарованиям. Куда бы мы ни приезжали, встречали людей, которые ожидали, что мы будем соответствовать стандартам красоты и щедрости, заданным нашим племянником Кириллом.

Кумир всех женщин и друг большинства мужчин, он управлял петербургской «молодежью», блистательный в своей форме Гвардейского экипажа, благожелательный и высокий. Когда началась Русско-японская война, 27-летний великий князь попросился на фронт, что вполне соответствовало его положению. Он не боялся смерти, хотя, естественно, надеялся вскоре вернуться и жить по-прежнему.

Он воевал с улыбкой, часто писал письма и получал ответы на них. Такому безмятежному существованию положила конец японская торпеда. Однажды – это случилось весной 1905 года [38] , когда он служил на броненосце «Петропавловск», – взрывной волной его выбросило в воду; он обгорел, получил сотрясение мозга и терял сознание. Из восьмисот офицеров и матросов после взрыва выжили лишь пятеро, в том числе великий князь Кирилл [39] .

Невозможно не измениться после того, как смотрел смерти в лицо. После такого чудесного спасения нельзя не стать фаталистом. Высшему свету, который готовился к пышной встрече своего кумира, и в голову не приходило, что беззаботный молодой великий князь, которого они знали и любили, пошел ко дну с «Петропавловском», а в Санкт-Петербург вернулся совершенно другой человек. Все отмечали его молчаливость, но приписывали это последствию шока. Сам он все понимал. Воспоминания о том страшном дне на Тихом океане оставалось с ним годами; произошедшее казалось знаком судьбы и сулило великое будущее. Почему он выжил, в то время как почти все остальные погибли?

38

Неточность автора: 31 марта (13 апреля по н. ст.) 1904 г. У него были поцарапаны ноги, и он получил переохлаждение.

39

После гибели «Петропавловска» удалось спасти 80 человек (7 офицеров и 73 низших чина). В числе погибших оказались командующий флотом адмирал С.О. Макаров и художник В.В. Верещагин. Неизвестный остряк откликнулся на это стишком: «Погиб „Петропавловск“, Макаров не всплыл,/Но спасся зачем-то царевич Кирилл».

Как будто для того, чтобы укрепить веру великого князя Кирилла в его счастливую звезду, через четырнадцать лет после взрыва «Петропавловска» он получил второй шанс испытать судьбу. На сей раз ему приходилось думать о жене, которая ждала ребенка, и о маленькой дочери. Зимой 1919 года они втроем пешком перешли по льду замерзший Финский залив, преследуемые по пятам большевистскими патрулями [40] . Всего за несколько недель до их бегства расстреляли четырех членов нашей семьи. Если бы их преследователи лучше целились или путь оказался длиннее на сто шагов, деревня Сен-Бриак потеряла бы возможность очутиться на страницах истории России.

40

Кирилл с женой и детьми (на 1917 г. у него было две дочери: Кира и Мария) перебрался в Финляндию еще летом 1917 г. В Финляндии и родился его единственный сын – Владимир.

5

Ни разу я не сталкивался с тем, чтобы суеверие не оправдывалось хотя бы в одном случае. Чем больше я узнаю о «здравой и реалистичной демократической политике», тем выше ценю везение моего племянника Кирилла. Более того, не нужно быть великим князем или монархистом, чтобы восхищаться уверенностью человека, который верит в свое божественное предназначение.

Во-первых, непоколебимая вера в свою окончательную победу защищает и «теневого императора», и его невидимую империю от всевозможных бед.

Твердо убежденный, что его час рано или поздно настанет, он держится в стороне от всех дурацких попыток организовать преждевременное восстание в России. Его совершенно устраивает его положение; он сидит у себя в кабинете и разрабатывает «новый набор здоровых национальных идеалов». Какова бы ни оказалась практическая ценность последних, нет сомнения в том, что великий князь Кирилл оказывает в высшей степени благотворное влияние на поредевшие группы своих лишенных титулов сторонников. Для них он олицетворяет возможность лучшего будущего, другой России, где они сумеют применить свои вновь обретенные знания различных ремесел и радоваться плодам своих нынешних тяжких трудов.

Как ни печально читать письмо от посудомойщика, который хочет стать полковником, вполне вероятно, что его автор давно уже впал бы в отчаяние, если бы не непоколебимая вера в чудотворные таланты его правителя в Сен-Бриаке.

Годы идут… в мире зреют радикальные перемены. А пятьсот тысяч русских монархистов в изгнании по-прежнему идут своим путем, который в конце концов либо приведет их в землю обетованную, либо заведет в тупик. Они согласны ждать, как и их император.

Дни в Бретани долгие и мирные. Все встают с рассветом; в семь утра ту, кого почитатели именуют «ее императорское величество», можно найти за работой в саду. Сад там большой и ухоженный, напоминающий английскую сельскую местность. Последнее вполне объяснимо, ведь супруга великого князя Кирилла – это Дакки [41] , вторая из четырех красивых дочерей Альфреда, герцога Эдинбургского. Три ее сестры в наши дни известны как королева-мать Мария Румынская, принцесса Гогенлоэ-Лангенбург и инфанта Беатриса Испанская. Конечно, от внучек королевы Виктории ждут царственной осанки и безупречного самообладания; когда все четыре сестры собираются на залитой солнцем вилле в Сен-Бриаке, приземленный двадцатый век как будто вдруг возвращается к великолепным дням первой императрицы Индии. Проведшие жизнь в разных, но равно неспокойных странах Европы, они многое повидали и стали свидетельницами не одной трагедии. Друг с другом они говорят по-английски, подавая пример принцессе Кире и принцу Владимиру, двум детям великого князя Кирилла [42] . Детям не помешали бы житейская мудрость и опыт, накопленные их тетками и родителями. Пока им самим позволено открывать для себя, что играть со спичками опасно, придворные лгут, а революционеры стреляют.

41

Виктория Мелита Саксен-Кобург-Готская (семейное прозвище Дакки – Утка), во втором браке – Виктория Федоровна (1876–1936); по отцу – внучка королевы Виктории, по матери – внучка императора Александра II. Доводилась Кириллу Владимировичу двоюродной сестрой по материнской линии. Брак между ними признали невозможным, так как православие не допускает близкородственные связи. Первым браком была замужем за герцогом Эрнстом Людвигом (также двоюродным братом, но по отцовской линии), развестись с которым смогла только после смерти королевы Виктории. Брак с Кириллом Владимировичем был заключен в 1905 г. в нарушение как английских, так и российских законов. По приказу императора Кирилл был лишен всех постов и привилегий члена императорской семьи; супругам запретили проживать в России. Они вернулись лишь в 1909 г., когда у них уже было двое детей, а Виктория Мелита приняла православие. Император Николай II признал их брак, позволил Виктории Федоровне принять титул великой княгини и вернул Кириллу Владимировичу все привилегии.

42

Старшая дочь Кирилла и Виктории, Мария, в 1925 г. вышла замуж за принца Карла Лейнингенского; во время Второй мировой войны Карл Лейнинген, офицер ВМС гитлеровской Германии, попал в советский плен и умер в СССР в лагере в Мордовии.

Кире девятнадцать лет. По планам родителей, она должна выйти замуж за старшего сына изгнанного короля Испании [43] . Владимиру тринадцать. Он родился вскоре после бегства от пуль красногвардейцев.

Он высокий и красивый мальчик, очень похожий на своего двоюродного деда, императора Александра III. Он плавает, играет в теннис, водит машину и совершенствует прочие подобные качества вместе со своим частым гостем и другом из Нью-Йорка, мастером Генри Лумисом.

43

В 1938 г. Кира Кирилловна выйдет замуж за прусского принца Луи-Фердинанда, внука кайзера Вильгельма II.

Обитатели Сен-Бриака, как взрослые, так и дети, не спешат паковать вещи. Опытные мастера в искусстве ожидания, они знают: для сохранения психического равновесия лучше сосредоточиться исключительно на сегодняшнем дне. Если бы они, вставая по утрам, говорили о возможности внезапных перемен в России, их нервы не выдержали бы и нескольких недель. Люди в их положении должны иметь некую отдушину. Самым действенным средством является строгое следование установленному распорядку. Распорядок дня в Сен-Бриаке прост. Пока отец занимается государственными делами, дочь читает или работает в саду, сын делает уроки. Вечера проводят вместе, за ужином, если присутствие нескольких гостей не диктует иных условий.

Время от времени они ненадолго ездят в Париж, чтобы навестить друзей и за покупками. Великий князь обожает играть в гольф и, если дать ему еще лет двадцать, может дойти до совершенства.

Я часто думаю о них, когда пересекаю Атлантику или наблюдаю пейзажи Флориды в окно кабинета в ходе моего ежегодного паломничества на Юг. Мне кажется крайне несправедливым, что я, человек более пожилой, могу жить полной жизнью и ездить по всему миру, в то время как великий князь Кирилл должен сидеть и ждать долгожданного переломного момента. Правда, он, наверное, выиграет в более прочной исторической перспективе, а не в мимолетном наслаждении жизнью. Получить же и то и другое сразу невозможно.