Воспоминания

– А. Ш.) дневники, – писала она Черткову 11-18 сентября 1910 г., – это святая святых его жизни, следовательно, и моей с ним, это отражение его души, которую я привыкла чувствовать и любить, и они не должны быть в руках постороннего человека" (цит. по кн.: А. Б. Гольденвейзер. Вблизи Толстого, т. II, с. 293). С согласия Толстого дневники были изъяты у Черткова и помещены в особом сейфе тульского банка. 177 "Дневник для одного себя", записи от 25 и 27 октября 1910 г. (ПСС, т. 58, с.

143).

178 Текст письма: "Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым.

Кроме всего другого, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни". Далее Толстой благодарит Софью Андреевну за совместную "честную 48-летнюю жизнь" и просит ее "помириться с тем новым положением", в которое ставит ее его отъезд, и не иметь против него недоброго чувства (см. ПСС, т. 84, с. 404). 179 ПСС, т. 58, с. 123-124. 180 ПСС, т. 53, с. 16. 181 Письма отцу написали все, кроме Михаила Львовича. Сергеи Львович писал: "…Я думаю, что мама нервно больна и во многом невменяема, что вам надо было расстаться (может быть, уже давно), как это ни тяжело обоим. Думаю также, что если даже с мама что-нибудь случится, чего я не ожидаю, то ты себя ни в чем упрекать не должен. Положение было безвыходное, и я думаю, что ты избрал настоящий выход…" Илья Львович: "…Я знаю, насколько для тебя была тяжела жизнь здесь… Но ведь ты на эту жизнь смотрел как на свой крест, и так и относились люди, знающие и любящие тебя. Мне жаль, что ты не вытерпел этого креста до конца…" Андрей Львович: "…Я знаю, что ты решил окончательно не возвращаться, но по долгу своей совести должен тебя предупредить, что ты своим окончательным решением убиваешь мать… Относительно же того, что ты говорил мне о роскоши и материальной жизни, которой ты окружен, то думаю, что если ты мирился с ней до сего времени, то последние годы своей жизни ты мог бы пожертвовать семье, примирившись с внешней обстановкой…" (цит. по кн.: С. Л.

Толстой. Очерки былого. Тула, 1975, с. 242-244). 182 Толстой писал А. Л. Толстой 29 октября из Оптиной пустыни: "Главное, чтобы они (дети. – А. Ш.) поняли и постарались внушить ей, что… все ее поступки относительно меня не только не выражают любви, но как будто имеют явную цель убить меня, чего она и достигнет, так как надеюсь, что в третий припадок, который грозит мне, избавлю и ее и себя от этого ужасного положения, в котором мы жили и в которое я не хочу возвращаться" (ПСС, т. 82, с. 218). 183 Из Шамордино 30-31 октября Толстой писал Софье Андреевне: "Свидание наше и тем более возвращение мое теперь совершенно невозможно. Для тебя это было бы, как все говорят, в высшей степени вредно, для меня же это было бы ужасно…

Советую тебе примириться с тем, что случилось, устроиться в своем новом, на время, положении, а главное, лечиться. Если ты не то что любишь меня, а только не ненавидишь, то ты должна хоть немного войти в мое положение. И если ты сделаешь это, ты не только не будешь осуждать меня, но постараешься помочь мне найти тот покой, возможность какой-нибудь человеческой жизни, помочь мне усилием над собой и сама не будешь желать теперь моего возвращения. Твое же настроение теперь, твое желание и попытки самоубийства, более всего другого показывая твою потерю власти над собой, делают для меня теперь немыслимым возвращение…

Возвратиться к тебе, когда ты в таком состоянии, значило бы для меня отказаться от жизни. А я не считаю себя вправе сделать это" (ПСС, т. 84, с. 407-408). 184 При отъезде из дома у Толстого не было определенного плана дальнейших действий. Сопровождавший его врач Д. П. Маковицкий первоначально предложил временно направиться в Бессарабию к знакомому рабочему И. С. Гусарову, который жил там с семьей в деревне. На это Толстой ничего не ответил. Боясь погони, они сели в Щекино на первый проходивший поезд в направлении ст. Горбачеве, а затем пересели на поезд, шедший до ст. Козельск. Оттуда они направились под Калугу в Оптину пустынь, вблизи которой, в селении Шамордино, в монастыре, жила сестра Толстого – Мария Николаевна. Здесь Толстой намеревался временно остановиться и даже сговорился с крестьянкой о найме избы. Но после совета с Д. П. Маковицким и прибывшими сюда А. Л. Толстой и В. М. Феокритовой было решено поехать в Новочеркасск к племяннице Толстого Е. С. Денисенко, бывшей замужем за членом судебной палаты И. В. Денисенко, достать через него заграничный паспорт и уехать в Болгарию, а если не удастся, то – на Кавказ. Однако в пути Толстой тяжело заболел и был вынужден сойти на ст. Астапово Рязано-Уральской ж. д., где нашел приют в доме начальника станции. 185 Письмо к С. Л. и Т. Л. Толстым от 31 октября 1910 г. из Шамордино (ЯСС, т. 82, с. 220-221). 186 А. Л. Толстая узнала о местонахождении отца по телеграмме, посланной им 28 октября вечером в адрес Черткова из Козельска за условленной подписью "Николаев":

"Ночуем Оптиной. Завтра Шамордино. Адрес Подборки. Здоров" (ЯСС, т. 82, с. 215).

Одновременно Толстой отправил ей письмо: "Доехали, голубчик Саша, благополучно.

Ах, если бы только у вас бы не было не очень неблагополучно… Стараюсь быть спокойным и должен признаться, что испытываю то же беспокойство, какое и всегда, ожидая всего тяжелого, но не испытываю того стыда, той неловкости, той несвободы, которую испытывал всегда дома". Толстой просил привезти ему начатую им книгу "Опыты" Монтэня, второй том "Братьев Карамазовых" и роман Мопассана "Жизнь" (см. ПСС, т. 82, с. 216). 187 В. Г. Чертков поехал в Астапово 1 ноября по вызову А. Л. Толстой, а также по получении оттуда телеграммы от Толстого: "Вчера захворал, пассажиры видели ослабевши шел с поезда. Боюсь огласки. Нынче лучше. Едем дальше. Примите меры.

Известите. Николаев" (ПСС, т. 89, с. 236). 188 Имеется в виду вагон, прицепленный к экстренному поезду. В Астапово в нем приехали С. А. Толстая, Т. Л. Сухотина, Андрей и Михаил Львович Толстые, В. Н.

Философов, данковский врач А. П. Семеновский, а также сопровождавшие С. А.

Толстую врач-психиатр П. И. Растегаев и фельдшерица Б. И. Скоробогатова. На следующий день в Астапово прибыли И. Л. Толстой, А. Б. Гольденвейзер и И. И.

Горбунов-Посадов. 189 Телеграмма от 3 ноября 1910 г. (ПСС, т. 82, с. 224). 190 В последнем письме к С. Л. Толстому и Т. Л. Сухотиной от 1 ноября 1910 г.

Толстой писал: "Прощайте, старайтесь успокоить мать, к которой я испытываю самое искреннее чувство сострадания и любви" (ПСС, т. 82, с. 223). 191 Заключительные слова рассказа "Севастополь в мае" (1855): "Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души… был, есть и будет прекрасен – правда" (ПСС, т. 4, с. 59). 192 Л. Н. Толстой скончался в 6 часов 5 минут утра 7(20) ноября 1910 г. 193 Намек на В. Г. Черткова и его единомышленников.

Зарницы памяти На русском языке опубликованы впервые в изд. 1976 г. по машинописи (на французском языке, без даты), сохранившейся в семье Т. Л. Сухотиной-Толстой в Риме. Ксерокопия машинописи находится в Отделе рукописи ГМТ. Перевод И. Б.

Овчинниковой.

В настоящем издании воспоминания печатаются не полностью (исключено несколько отрывков, повторяющих почти дословно главы из очерков "Детство Тани…" и "Отрочество Тани…"); порядок расположения главок изменен. 1 В "Яснополянских записках" Д. П. Маковицкого этот эпизод со слов Толстого изложен так: "Дочь Карамзина, Мещерская, в Монтрэ рассказывала мне, что Пушкин сказал ей: "А вы знаете, ведь Татьяна-то отказала Онегину и бросила его: этого я от нее никак не ожидал" (Д. П. Маковицкий. Яснополянские записки, вып. 1. М., 1922, с. 99). 2 П. П. Трубецкому принадлежит четырнадцать скульптурных, живописных и графических портретов Толстого, в том числе широкоизвестные скульптуры: "Л. Н.

Толстой" (1899), "Л. Н. Толстой на лошади" (1900), живописный портрет "Л. Н.

Толстой за работой" (1910) и ряд графических зарисовок. Эти работы хранятся и экспонируются в Государственном музее Л. Н. Толстого в Москве. 3 Т. А. Кузминской. 4 Толстой посетил спектакль в психиатрической клинике профессора Корсакова зимой 1894 г. 5 Репетиции пьесы "Плоды просвещения" в Туле проходили в апреле 1890 г., первое представление состоялось 15 апреля 1890 г. 6 Имеется в виду франкский король Дагоберт I, про которого в шутовской песенке "Славный король Дагоберт" говорилось, что он все делал наоборот, а одежду надевал наизнанку. 7 Разговор происходил в декабре 1904 г. Описан П. И. Бирюковым в кн.: "Биография Льва Николаевича Толстого", т. 4. М. – Пг., 1923, с. 107.

Алфавитный указатель имен и названий {В указатель включены имена, названия литературных произведений, статей, произведений живописи, газет и журналов, встречающиеся в тексте воспоминаний, вступительной статьи и примечаниях. Имена и названия, упоминаемые только во вступительной статье и примечаниях, в указатель не вводятся. Аннотируются лишь те имена, о которых нет сведений в примечаниях. Указатель составлен Н. Г.

Шеляпиной.} Авдотья – кухарка в доме Толстых на Самарском хуторе.

Агафья Михайловна (1808-1896)-горничная П. Н. Толстой – бабки Л. Н. Толстого, жила при Л. Н. Толстом в Ясной Поляне.