Воспоминания
Шрифт:
Глава 7. [Исай Добровейн]
В связи с музыкальной судьбой Ис[ая] Добр[овейна] [249] , прекрасного пианиста, талантливого композитора и выдающегося дирижера, получившего свое музык[альное] образование в Московской консерватории, я хотел бы вкратце остановить в[аше] внимание на создателях] музыкального просвещения в России, неразрывно связанного с именами братьев Рубинштейн — Антоном и Николаем. Оба они являются основателями консерваторий, Антон — Петербургской, а Николай — Московской. Вся огромная масса русских композиторов, виртуозов, педагогов, дирижеров и музыкально — общественных деятелей о6язан[а] этим двум консерваториям. Значение их для нас, евреев, было огромно. Они давали возможность еврейскому юношеству проявить свою одаренность и в то же время наряду со всесторонним музыкальным образованием давали права высшего учебного заведения. Талант открывал еврейскому юноше двери консерватории, а окончание ее давало звание “свободного художника”, т[о] е[сть] право повсеместного жительства и личное гражданство. Свободный художник становился полноправным гражданином России. Чтобы понять все значение этого для евр[ейского] артиста, надо знать те ограниче ния, каким царская Россия подвергала еврейское население [250] . Бесправие музыкантов в России вообще (дворянин, становясь артистом, терял свое дворянство), которое Ант[он] Рубинштейн] еще юношей испытал на себе, было также одним из стимулов учреждения консерваторий, окончание которых давало право гражданства музыканту. Но для евреев самое поступление в консерваторию было обставлено всякими затруднениями. Прежде всего надо было обладать выдающимся талантом, а кроме того, талантом ухитриться поступить в столичную консерваторию, не имея права жительства
249
О нем см.: Добровейн М. Страницы жизни. Москва, 1972.
250
Имеется в виду, в первую очередь, “черта оседлости”, граница территории Российской империи, на которой разрешалось проживание евреев. Черта оседлости была упразднена законом 20 марта 1917 г.
251
Настоящая фамилия Добровейнов — Барабейчик. Отец Исая — Зорах Осипович, играл в оркестре местной оперы. Пятилетний Исай и семилетний брат его, Леонид, прослыли в Нижнем Новгороде музыкальными вундеркиндами. Барабейчик Л. А (1889–1975), пианист и педагог. В 1921–1960 гг. — солист оркестра Большого театра.
По приезде в Москву я тотчас пошел к Сафонову, чтобы сообщить ему об этих талантливых детях. “Конечно, евреи и, конечно, гениальные?” — иронически спросил он. “Что евреи — это несомненно, иначе не пришлось [бы] хлопотать о них, а гениальные ли — это вы сами решите, когда прослушаете”, — сказал я и попросил его назначить день, когда он мог бы их прослушать. По счастью, поезд из Нижнего отходил в 12 ночи и приходил в Москву утром и также ночью уходил из Москвы на Нижний. Надо отдать справедливость Сафонову, не очень долюбливавшему евреев, что когда он видел пред собою истинное дарование, то готов был сделать все возможное.
252
Осенью 1901 г. оба брата были приняты в Московскую консерваторию.
253
В мае 1911 г. Добровейн закончил консерваторский курс с золотой медалью, осенью того же года был зачислен в венскую Школу мастеров фортепианной игры при Музыкальной академии в Вене, руководил которой пианист и композитор Леопольд Годовский (1870–1938).
254
С 1923 г. Добровейн жил за границей, в 1927–1928 гг. он руководил оперным театром в Софии; в 1931–1935 гг. — симфоническим оркестром в Сан — Франциско; в 1941–1945 гг. руководил Королевской оперой в Стокгольме. Большой успех имели его постановки русских классических опер в Дрездене (1923), где он дирижировал первой в Германии постановкой оперы М. Мусоргского “Борис Годунов
Вот перечень того, что им написано: […] [255]
Сегодня в программу входит его соната для ф[орте]п[иано] и скрипки, […] [256] ф[орте]п[ианные] сонаты, евр[ейские] мелоди[и]..
Глава 8. [Аренский]
Антон Степанович Аренский (1861–1906). Родился в Новгороде, отец его, доктор, играл на виолончели, мать была пианисткой. 7-л[етний] мальчик уже играл, а [в] 9 стал сочинять. Теорией музыки занимался сначала у Зикке, а затем в Петербургской] консерватории] у [257] и Римского — Корсакова. Блестяще окончив консерваторию] в [18]82 г[оду], он был приглашен преподавателем] в Москву по кл[ассу] гармонии и контрап[ункта], а потом был профессором] энциклопедии, фуги и свободного соч[инительства]. Последние годы жизни состоял директором Певческой капеллы в Петербурге] [258] . Один из выдающихся русских композ[иторов], Аренский больше чем кто — либо подтверждает ту мысль, что истинное музыкальное творчество тесно связано с духовным миром творящего. Изящество изложения и благородство мыслей составляли существенное достоинство творчества Аренского. Он находился под сильным влиянием сначала Шопена, Мендельсона, а затем и Чайковского.
255
перечень отсутствует
256
слово неразборчиво
257
фамилия неразборчиво: Н[…]нсен
258
Точнее: с 1895 г. по 1901 г. Оставив работу в капелле, Аренский целиком отдался творческой и исполнительской деятельности, концертировал как пианист в России и за рубежом
Многие из его романсов, некоторые] ф[орте]п[ианные] сочинения], трио d-moll принадлежат к образцовым произведениям, и все же как ни суров над ним приговор его учителя Р[имского] — Корсакова, но в нем есть доля справедливости: “По характеру таланта и композиторскому вкусу он ближе всего подходил к А. Рубинштейну], но силою сочинительского таланта уступал последнему. В молодости Аренский не изб[ег некоторого] моего влияния, впоследствии влияния Чайковского. Забыт он будет скоро…” [259] А между тем, повторяю, Аренский не только много обещал, но даже дал в своих произведениях. Я помню его оканчивающим консерваторию].
259
См. примечание № 173 к главе [1904].
Скромный, деликатный, изящный — он производил самое благоприятное впечатление. Первые годы его преподавательской деятельности в Москве (и тогда же он создал много хорошего) сделали его любимцем учащихся. Это была лучшая пора жизни Аренского. А затем его захватила московская безалаберная жизнь с кутежами и картами. То, чего более зрелый и сознательный Чайковский остерегся, вредно повлияло на более юного Аренского. Одно время он даже психически расстроился, но потом оправился. Прожигание жизни сказалось на творчестве. Оно измельчало, потеряло первоначальное изящество и благородство, — словом, композитор выдохся. Скромный учитель первых лет превратился в задорного полного насмешливой иронии профессора]. Отсюда и столкновения даже с таким учеником, как Скрябин.
Но все же трио d-moll, посвящ[енное] памяти К. Ю. Давыдова, является одним из прекраснейших в камерной литературе, опровергая до некоторой степени суровый приговор Римского[- Корсакова]. В нем проявились лучшие стороны дарования
Аренского. В первой части можно проследить горячее стремление к чему — то прекрасному. Если Аренский желал дать образ замечательного чел[овека] и музыканта К. Ю. Дав[ыдова], то он нашел отзвук лучших стремлений покойного директора Петербургской] консерватории в своей душе. Scherzo [260] — по легкости и грации, изящества и воздушности не уступает лучшим “скерцо” Мендельсона, которые, несомненно, служили прообразом для Аренского. Элегия — венец сочинения. Здесь скорбь композитора вылилась с такою искренностью, простотой и изяществом, что глубоко трогает всякого, кто его прослушает. Финал, борющийся с охватившим чувством скорби, несколько раз силится победить это чувство. Это почти удается, но вот звучит нежная и грустная тема, которая вызывает еще больший протест, приводящий, однако, к анданте, полному отзвуков пережитого и приводящему] к адажио, в котором первая тема 1-й части вместо стремительности полно какой — то неизъяснимой размышляющей груст[и]. Но все заканчивается бурным allegro molto [261] .260
Скерцо (букв. — шутка) — музыкальная пьеса в стремительном темпе (ит.).
261
Очень скоро; быстрый темп и связанный с ним оживленный характер исполнения (ит.)
Молодость победила, и, несмотря на минор, чувствуется победа жизни над смертью.
Вспоминается мне сложный момент, как для нас, так и для камерного хора. Это было приблизительно в [1]901 г[оду], в мае мы объявили концерт в Ялте. В день концерта мы встретили Аренского, который для поправления здоровья жил в Ялте. В программе стояло его трио, и мы были особенно рады этой встрече. Вечером Аренский после исполнения трио сделался предметом самых горячих оваций со стороны очень чуткой и избранной публики. После этого мы провели с ним очень приятный вечер у композ[итора] Спендиаряна, у кот[орого] была чудная дача на берегу моря, но особенно хорошее впечатление произвел на меня Аренский, когда приехал к нам в гости в Гурзуф, где мы решили несколько дней передохнуть после концерта. Снова точно вернулась к нему прежняя простота, искренность и расположение к людям. Это были минуты незабвенные, проведенные на берегу моря с умирающим композитором. Тогда он чувствовал себя бодрым и был весел, остроумен и много шутил. Больше мы с ним не видались. В [1]906 г[оду] он умер от чахотки
Глава 9. [Рахманинов]
Рахманинов Сергей Васильевич род[ился] [в] 1873 г[оду] в Новгородской губ[ернии]. Помню его 9-л[етним] мальчиком в Петербургской] консерватории. Я был лет на б старше. В “сборной”, куда уч[ени]ки сходились, мы поддразнивали будущего композитора, кот[орый] совершенно не выговаривал букву Р, заставляя его много раз повторять, что у него на завтрак — “буйка с ябиновым вайеньем”. Мальчик ничем тогда не выделялся. Несколько лет спустя мы снова встретились уже в Москве, куда я переехал за Сафоновым, приглашенным профессором] в консерваторию, где Рахманинов в это время учился у Зверева. Постепенно юноша стал обращать на себя внимание своим исключительным дарованием, и когда он перешел на старший курс, то уже совершенно самостоятельно стал развиваться. Обнаруживалось что — то свое, убедительное и сильное. По композиции он занимался у С. И. Танеева и А. С. Аренского. Окончил консерваторию] по композиции в [18]92-м с б[олыпой] зол[отой] мед[алью]. Экзаменационной работой была опера “Алеко”.
На протяжении 25 л[ет] своей композиторской и дирижерской деятельности Рахманинов проявил себя первоклассным пианистом, обладающим стальным ритмом, огромными виртуозными средствами и сильной выразительностью. Игра его, своебразная, сильная, покоряет и подчиняет; особенно, когда он исполняет свои соч[инения]. В самое короткое время он выработал из себя также прекрасного дирижера. Как композитор он представляет из себя очень крупное явление. Если он не открывал новых путей в творчестве, то, во всяком случае, с честью продолжает идти по пути так[ого] предшественника], как Чайковский, обнаруживая при этом особенный рахманиновский размах и мощь. Если нас у Чайковского привлекала задушевная мелодичность, то у Рахманинова захватывают богатая гармония и ритм. В его творчестве чувствуется Восток, не тот деланный, искусственный с увеличенной секундой, а настоящий, насквозь проникающий дух произведения. Особенно это рельефно сказалось в вариациях трио ор. 9, написанные на смерть Чайковского* и созданные по образу и подобию трио Чайковского; оно полно оригинальности, мощи и разнообразия. На мой взгляд, оно одно из лучших, если не самое лучшее сочинение] Рахманинова. Он как — то весь выразился в нем. Молодой 20-л[етний] композитор сказался в той расточительной виртуозности, каково[й] полно трио. Это большой ф[орте]п[ианный] концерт с концертирующими струнными инструментами. Одно из самых трудных камерных произведений. Очень может быть, [этим] объясняется [то], что его редко играют, и еще реже играют хорошо. Исполненное вскоре после смерти Чайковского, оно не очень понравилось, и автор его невзлюбил. Когда, лет 8 спустя, мы его облюбовали и старательно разучили, наметили в программу наших исторических утр, то Рахманинов искренне уверял, что ему неприятно. Мы пригласили его на генеральную репетицию. Это было весною 1903 г[ода].
Он пришел, внимательно слушал, делал свои указания, соглашался во многом с нашим исполнением. Тогда же говорил о переделках, сокращениях, облегчениях, какие намерен внести в это трио. А уйдя, в тот же день написал, что в концерт не пойдет, а пришлет жену [262] . Наутро в Синодальном трио имело успех. Весною [1]903 г[ода] памяти Чайковск[ого] (10 л[ет] со дня см[ерти]) мы в большой зале собрания играли трио Рахманинова] и трио Чайковского. Как раз против эстрады, на хорах, на своем любимом месте, облокотившись на барьер, сидел Рахманинов.
262
В 1902 г. Рахманинов женился на одной из своих двоюродных сестер — Наталье Александровне Сатиной
Присутствие автора пришпорило нас, и трио было сыграно с большим подъемом. Оно имело у публики огромный успех. “Они заставили меня полюбить свое трио, — говорил автор, пожимая нам руки в артистической, — я буду его теперь играть”. Это был для нас момент высокого артистического удовлетворения.
Глава 10. [Исаак Левитан]
К десятилетию со дня смерти Левитана [263] Общество Графического Искусства в Москве решило почтить память великого художника в небольшой аудитории Политехнического музея. Почему — то и я получил приглашение, хотя аудитория состояла из лиц, исключительно причастных к живописи. Все время до антракта я сидел с художником Леонидом Осиповичем Пастернаком. Говорили о Левитане: д-р Голоушев. кто — то из семьи Чеховых, с которой в юности Левитан был дружен. Холодком и скукой веяло от всего, что говорилось о художнике. Пастернак, не любящий говорить, все подбивал меня сказать что — либо. Я же отговаривался тем, что я случайный гость и никто меня не приглашал выступать. Но в антракте президиум обратился ко мне с просьбой высказаться по поводу Левитана. Признаться, я был порядком возбужден, т. к. за весь вечер никто не обмолвился ни словом о том, что Левитан — еврей, и, кроме того, Московская консерватория, основанная Николаем Рубинштейном, к тому времени стала недоступной для евреев. Я начал с того рассказа, который вам известен (можно привести его) [264] , и горячо продолжал говорить о том, до чего доходит ирония судьбы: художник Левитан — гордость русского искусства — подвергался опасности быть высланным из Москвы как еврей [265] , а в учреждение, основанное братьями Рубинштейн, евреями по крови, не принимают евреев. И указывал на то, как Левитан, оторванный в течение 10 лет от еврейской среды, в течение 3-часовой беседы обрел себя и в маленькой картинке сумел отобразить чаяние еврейского народа [266] . “Свет исходил и должен исходить из Сиона”, — сказал я, говоря о картине. Негодование мое было так велико, волнение так сильно, что все это передалось аудитории. Когда я кончил, меня благодарили, жали руки, и на другой день я получил от председателя на память об этом вечере номер журнала графического искусства.
263
В 1910 году.
264
Шор ссылается на эссе, посвященное Рубинштейнам, скорее всего, это отрывок № 1 в данной публикации
265
С мая 1879 г. в связи с выселением из Москвы евреев был вынужден жить в Подмосковье (дер. Салтыковка). По окончании Московского училища живописи, ваяния и зодчества в 1884 г. (диплом в 1886 г.) жил в Москве. В сентябре 1892 г. ему предписали покинуть Москву при выселении из нее евреев (вернулся в декабре, но постоянный вид на жительство получил лишь к началу 1894 г.).
266
См. оо этом вступительную статью и примечание к ней № 55.