Восстание Персеполиса

– Звать Джордао, - сказал он.
– Виделся с обеими, еще там, дома, да?

– Я помню, - сказала Кларисса.

– Катрия меня прислала, - сказал он, и подался вперед.
– Так что же мы собираемся делать?

Глава сорок первая Сингх

Там, дома, он тренировался на кораблях, как и любой в его звании. Несколько недель он спал в узкой каюте, ел локоть к локтю со своими братьями по оружию, офицерами, но в конце тренировок, он возвращался домой, в Лаконию, к Наталии и монстру. Выходные дни после тренировочных забегов были одними из лучших, что он когда-либо знал, он просыпался, и Наталия была рядом с ним. Перед тем, как появился монстр, у них были апартаменты со спальней на третьем этаже, и раздвижная стена, которую они могли открыть, чтобы получить доступ к свежему воздуху и красивому виду. Он вспоминал, как лежал в постели, глядя на город, на который опускались сумерки. Огромные облака, окрашенные в золотой и фиолетовый на горизонте, и инопланетные строительные платформы поблескивают на фоне звезд.

Он клал голову на пока еще незанятый живот Натальи, и размышлял о кораблях, где-то там над атмосферой планеты. Как однажды он сможет командовать одним из них. В то время, это казалось великолепным.

Он знал, не проверяя дат, что его изгнание на станции Медина продолжится до полного окончания его тренировочного курса. В глубине его души что-то ждало конца низких потолков и поддельного неба. Каждый день он замечал, что становится все более озабоченным, и дело было не только в угрозах со стороны местных террористов, но и усилившееся давление, связанное с возобновлением транзита сквозь врата. Его собственная плоть, взращенная в привычке к длительной изоляции, подходила к пределу, ожидая расслабления и не получая его. Желающая, чтобы рядом были его жена и ребенок, и их небо, даже когда его разум знал, что первые двое появятся гораздо позже, а последнее... возможно, вообще никогда.

Возможно, он проживет свою жизнь и умрет, как губернатор станции Медина, и больше никогда не увидит настоящих облаков. Он знал это с момента встречи с высоким консулом, все эти месяцы назад. Но до последнего момента, это не вызывало такого раздражения.

Черновик ежемесячного отчета был вызван на его монитор, а его личный журнал занимал меньшее окно. Все, кто был выше его по должности, могли посмотреть его журнал, если бы захотели, но отчет давал ему возможность обобщить его опыт. Отметить, что именно, с его точки зрения является важным. Его пальцы парили над клавиатурой, где они находились с момента, когда воспоминания о Наталии, их старой спальне и облаках, вторглись в его мысли. Хотел бы он, чтобы эта пауза продлилась подольше.

"Многие местные жители упорно продолжают трактовать передачу контроля над Солнечной системой, как войну. Эта риторика ободряет повстанческие фракции на станции Медина. Учитывая эскалацию насилия со стороны диссидентов, я решил сохранить политику закрытых ворот до прибытия Тайфуна. Суда, приходящие из колониальных систем, имеют слишком большой потенциал для контрабанды предметов снабжения и подкреплений, предназначенных для непокорных элементов."

Он снова остановился. Слабый, сердитый голос в глубине его души говорил: "В случае еще одной крупномасштабной атаки на станцию, я рекомендую отозвать Лаконианские силы обратно к Шторму, и выпустить воздух со Станции Медина". Он оттолкнул эту мысль, не записав. Дело было не только в том, что это было аморально, хотя и этого было достаточно. Это было также заявление о слабости. Допущение, что он не может вырезать гниль из этого дерева, не сжигая его. Тем не менее, решение было достаточно элегантным, чтобы так легко от него отвернуться.

Если бы к Холдену и его союзникам действительно применялись стандарты Лаконии, они уже были бы мертвы. Это было так просто. Если бы Сингх относился к ним с уважением и достоинством, с которым Дуарте относился к нему, - и которые Сингх испытывал к себе, - убрать их из уравнения, было бы просто правильно. Но он понимал, что они не Лаконианцы. Пока еще нет. У них не было времени, чтобы понять необходимость империи. Аргументы Холдена отлично доказывали это.

Он должен был быть терпелив с ними. Стоять на своем, но с терпением. Он должен был удерживать их от того, чтобы причинить вред себе или другим, пока рябь этого, по общему мнению, огромного изменения, не уляжется. Пока новый образ жизни не станет для них нормой.

"Хотя я уверен, что Джеймс Холден знает больше о местных диссидентских фракциях, чем признает, он не является нашим единственным ресурсом в данном вопросе. Его опыт и экспертная оценка аномалии, о которой сообщил адмирал Трехо, делают его уникальным активом в отношении указанной проблемы. По этой причине я решил отменить его допросы, и немедленно отправить его в Лаконию, для разбора в любом контексте, который высокий консул сочтет наиболее приемлемым."

Что значило, что эта террористическая марионетка увидит Лаконию, прежде, чем он сам сможет это сделать. Может быть, даже где-то пересечется с Наталией и монстром, прежде чем они отправятся на Медину, если высокий консул предпочтет относиться к нему мягко. Холден почувствует запах дождя. Увидит восход солнца. А Сингх останется здесь, в крутящейся бочке внутри жуткого непространства, в котором даже не было видно звезд, чтобы заставить его чувствовать себя как дома. В том, что роли узника и представителя власти так не соответствовали, заключалась глубокая ирония.

– Черт бы это все побрал, - сказал он своему пустому офису, откидываясь назад и массируя рукой голову. Было гораздо больше, что требовалось поместить в доклад. О подготовке, которую он провел для размещения Тайфуна и дополнительного персонала, который тот привезет в Медину. О победах в искоренении бомбистов, и исправлении нанесенного ими ущерба. О его графике координации и контроля транзита между мирами. Об успехах и неудачах Империи, на пути внедрения ее логистического планирования, и довольно детальные подробности его реализации видения высокого консула. Только теперь что-то зудело в его душе, и он не мог сосредоточиться.

Он задавался вопросом, испытывает ли Дуарте те же самые отвлекающие животные факторы. По идее, он должен был бы, но Сингх не мог представить себе подобное. Он закрыл проект отчета, развернул свой личный журнал достаточно широко для возможности редактирования, но затем закрыл и его. Сами стены, казалось, сдавливали воздух вокруг него. Это было похоже на оптическую иллюзию чего-то падающего, что никогда не упадет на самом деле.

– Черт побери, - сказал он снова, менее решительно на этот раз.

Сообщения, поступающие из Солнечной системы, тоже отвлекали. Персональные отчеты Трехо проходили через Грозовой Шторм, но они предназначались Дуарте. Сингх хотел бы, чтобы у него была возможность их прочесть. Вопросов было так много: не испытала ли Буря какой-либо серьезный урон в своем первом набеге против врага. Не было ли каких-нибудь изменений в аномалии, появившейся на корабле после Паллады. Когда Трехо планирует следующую битву. И полагает ли он, что она будет последней.

Конечно, были публичные каналы. Положения объединенных флотов были, по большей части, известны. Невозможно было спрятать большие крейсеры, и огромные корабли союза, которые назывались Городами в пустоте. Но могли быть скрытые корабли, спящие в ожидании, или поля торпед, запущенных на слепую орбиту, в расчете на огромность пустого пространства, скрывающего их, пока они не стартуют. Даже от простого взгляда на рассекреченную тактическую карту, Сигха пробирала дрожь. Огромное облако врагов клубилось внутри пространства, искривленного гравитацией внутренних планет, похожее на рой насекомых, против одинокого, ненавистного противника. И одинокая Буря на своем простом курсе. Трехо не уклонялся, и не отступал. Он отдавал приказы, и следовал им.

Сингх напомнил себе, насколько сильна Буря. Насколько могущественна. Высокий консул не избрал бы для корабля путь, ведущий к конфузу для империи, и к гибели Трехо. И все же, что, если он просчитался? Или что, если Земля или Марс или союз стояли за волной, которая привела к краткой потере времени? Или…

Делать эти предположения было бессмысленно. Хуже того, это было само-успокоение. Даже если бы он знал все остальное, что хотел знать, и что ему нужно было включить в свой официальный отчет, это должно было подождать. Он должен покинуть свой офис, хотя бы на время. Ему надо собраться с мыслями.

Оверстрит ответил на запрос связи почти сразу.
– Губернатор?

– Мне немедленно понадобится охрана в мой офис.

Оверстрит раздумывал меньше одного удара сердца.
– Есть проблемы, сэр?

– Нет. Хочу проинспектировать доки. Когда там может быть достаточно безопасно для этого?

Если Оверстрит был удивлен или раздражен, в его голосе не было никаких намеков на это.

– Через пять минут у меня будет подробная информация, сэр.

– Спасибо, - сказал Сингх, затем оборвал связь.