Восстание Персеполиса

– Я знаю план. И буду его придерживаться, - сказала Бобби.
– И спасибо тебе. Я знаю, что в итоге мы поладили, твоя команда и моя.

– В этом нет нужды, - сказала Катрия, отстегивая замки на своем костюме, со скоростью, говорившей о долгой привычке.- Просто заверши начатое.

– Поняла тебя.

– Знаешь, это второй раз, когда мы проделали один и тот же трюк. Использовать взрыв, чтобы замаскировать нашу истинную цель? Сначала с центром обработки данных. Теперь с пропавшими силовыми доспехами, которые канули в черноте, как они все подумают?

– Если они подумают, что мы получили броню, они изменят код отключения, прежде чем мы сможем его взломать.

– Я знаю, зачем мы это сделали, - сказала Катрия.
– Я говорю, не рассчитывай на это снова. Повторяемые образцы поведения, приводят таких как я и ты к смерти. Эта стратегия отыграна. Если Саба думает иначе, то он дурак.

Бобби выдвинула колеса колеса на транспортной тележке, разложила ручку. Она легко катилась. Она не хотела заглядывать вперед, на то, как она потащит проклятую штуку через общественные места станции на рандеву к Сабе, но она также хотела убраться отсюда как можно быстрее. Она заставила себя бросить один длинный, медленный взгляд на тележку, прежде чем открыть двери. На случай, если на ней осталась кровь.

– Третьего раза не будет, - сказала она.

– Ты в этом уверена?
– спросила Катрия.

– Подтверждаю, - сказала Бобби.
– Бери своих людей, и говори им, чтобы были готовы. Взлом костюма станет сигналом. Через две минуты после того, как это случится, мы все сваливаем к чертям с этой станции.

Глава сорок пятая Драммер

Ярко-зеленые точки мигали и гасли. Не одновременно, но достаточно быстро, чтобы это было заметно. Волна тьмы бежала сквозь облако атакующих кораблей. Драммер проверила метку времени, но никакого провала не было. Что бы не сделала Буря в Палладе, здесь это еще не повторилось. Тогда какого черта происходит?

– Это Буря? Это она стреляет?

– Да, мэм.
– ответила техник наблюдения, - Ракеты пришли с Бури. Да.

– Черт, да сколько же их там?

Зеленое облако, оранжевая точка, и вот новая формация. Красные нити разрастались прочь от значка врага, тонкие и дрожащие, как капилляры. Сам корабль тонул в них. Они устремлялись к кораблям коалиции. Кораблям союза. Городам в пустоте.

– Этого не может быть. Это неправильно.
– сказала Драммер.

Буря не пополняла запасы с тех пор как прошла врата. Она уже побывала в крупном столкновении. Ни при каких раскладах то, что она видела, не могло быть реальным.

– Данные подтверждены, - сказала техник наблюдения.
– Страж Ворот сообщает то же самое.

– Дайте мне Кэмерона Тура, - сказала она.
– Или Лаффлина.
– Любого, кто мог придать непостижимому хоть какой-нибудь смысл.

– Мне продолжать стрелять?
– спросил техник вооружения.

– Мы все еще в долбаном бою? Тогда да, продолжайте стрелять.

Вон издал краткий, неодобрительный горловой звук, но она была слишком далека от заботы о том, чтобы не задеть его чувства. Красные нити плыли сквозь пустоту. Они только казались такими медленными на дисплее, ведь расстояния были такими огромными...

Здесь и там нити гасли, снаряды ОТО или ракеты, отбивали атаку Бури. Но их было так много, и даже если одна нить прорывалась сквозь защиту, гасла еще одна зеленая точка. Они смещались, закручивались на дисплее, повторяя то, что корабли делали в пустоте. Пара кораблей ринулась навстречу Буре, двигаясь почти с той же скоростью, что и торпеды. Как бы мягко это не выглядело на экране, это было смертельное ускорение. Для членов экипажа каждого из этих кораблей, это было самоубийством. И другие последовали их примеру, пока десятки кораблей не устремились к врагу.

Это была тактика невыразимой храбрости и отчаяния. Драммер не замечала, что ее руки сжаты в кулаки, пока не почувствовала боль. Она раскрыла пальцы, глядя на маленькие лоскуты кожи, вырезанные её ногтями.

Самоубийственная атака достигла своего пика. Это напомнило ей виденные однажды картины облаков над пустынями Земли. Огромные, сердитые тучи, и бесчисленные серые щупальца, протянувшиеся от них. Потоки воды, летящие к выжженному ландшафту, но испаряющиеся прежде, чем упавшие капли смогут намочить почву, сделав ее темнее.

На визуальном дисплее, яркие танцующие вены на теле Бури исчезали, и теперь, когда она знала, куда смотреть, Драммер могла разглядеть крошечные отверстия на боках корабля, открывающиеся и закрывающиеся, словно поры. Отблески факелов двигателей ракет, напоминали голубых светлячков.

– Да как же они могут такое делать?
– ее шепот проталкивался сквозь сжатое горло.

– Здесь Кэмерон Тур, - сказал техник связи.

Камера вытянула его лицо еще сильнее, чем в жизни. Свет отражался в его глазах.

– Где вас черти носят?
– огрызнулась Драммер.
– Вы видите это?

Когда он ответил, задержки почти не было. Значит он был близко. На одном из спасательных кораблей.

– Я не понимаю. Количество ракет, которые они выпустили... Или что они там выпустили. Это не могут быть обычные устройства.

На дисплее погасли последние три отметки кораблей-самоубийц. Если Буря и сместилась, чтобы избежать попадания в поле обломков, на этом масштабе движение не регистрировалось. Казалось, что враг не потрудился даже уклониться.

– В первой битве мы хотели изучить их, - сказал Тур, быстро и не глядя в камеру.
– Я имею в виду, мы хотели победить. Конечно, мы хотели победить, но вот этого мы не ожидали. Данные о наших потерях было также важно получить, как и остановить их.

– Тур?

– Возможно, они тоже изучали нас. Возможно, они перекалибровали что-то в системе регенерации корабля. Или в ракетах.

– Они пережили прямой ядерный удар, - сказала Драммер.
– Вы говорите мне, что они просто могут сделать такое перенастройкой?

– Очевидно, да?
– сказал Тур. Он облизнул губы в тревоге.
– С того момента, как они сбили рельсовые пушки со станции колец, мы знали, что они способны фокусировать и направлять энергию невероятной мощи, из невероятных источников. Такое мы видели только на астрономических уровнях. Коллапсирующие звезды.

– Коллапсирующие звезды? Мы сражаемся со сверхновой в форме корабля? Как, ко всем чертям, вы могли не увидеть приближение такого?
– Она кричала. Ее горло болело от крика.