Восстание Персеполиса

Мгновение Драммер не понимала, что она видит. Независимость, второй из всех созданных Городов в пустоте, дом для сотен тысяч человек, расцветал как цветок. Длинные лепестки из углеродного кружева и титана отшелушивались от него назад, поворачиваясь, как и он сам. Что-то ужасное и яркое произошло в самом центре Города, но Драммер не могла угадать, что. Но она знала то, что действительно имело значение, что произошло между выдохом и вдохом. Независимость была мертва.

– Восемь одновременных попаданий по Городу в пустоте, - сказал аналитик откуда-то дальше, чем из диспетчерской.
– Похоже, они это сделали, чтобы создать резонанс. Мы наблюдаем разрушение структуры.

Эмили Сантос-Бака была на Независимости, думала Драммер, и она мертва уже более часа. Не важно, сколько адреналина впрыснулось в вены Драммер, и насколько крепко она сжала свою грушу со старым чаем. Она могла бы прокричать приказ о отступлении, если бы захотела, но любой, кто должен был бы услышать ее там, на позиции, или уже был мертв, или был бы мертв к тому времени, когда ее слова дошли бы до них.

ОТО на боку Бури снова всколыхнулись. Еще одна группа торпед коалиции умерла, и на этот раз быстрее, потому что это была меньшая атака. Буря, казалось, притормозила, плавая в далекой пустоте, словно приглашая корабли коалиции, показать что-нибудь получше. Насмехаясь над ними.

За час и двадцать три минуты до этого, корабли коалиции сместились, включили приводы Эпштейна на полную тягу, которую могли, и легли на вектора, которые как можно быстрее удалят их от поля битвы. Буря не реагировала. Никаких новых вспышек их рельсовых орудий. Никаких торпед. Драммер ни на секунду не верила, что запасы противника были исчерпаны. Трехо не уничтожил другие корабли, потому что ему это не было нужно, и он этого не хотел. Вот и все.

Драммер положила свою грушу с чаем на маленький стол рядом с грушей Ху, повернулась и пошла к выходу. Она слышала смутно и отдаленно, Вона, звавшего ее по имени. Но это не было тем, что могло привлечь ее внимание.

Настил Народного Дома казался таким хрупким под ее ногами, как будто ее шагов могло быть достаточно, чтобы сломать его и выкинуть ее, и всех остальных в Городе, в вакуум. Она миновала своих охранников, отдаленно отдавая себе отчет в том, что это мужчины и женщины, которым поручено следить за тем, чтобы она была в безопасности, и при любых обстоятельствах они последуют за ней.

Это не имело значения. Потому что они все, не имели значения. Не тогда, когда целый город может умереть за один удар сердца.

Она сидела на неудобном диване в фойе административных офисов союза, ее глаза блуждали, не фиксируясь ни на чем конкретном, даже когда Авасарала нашла ее. Старушка остановила свою кресло-коляску напротив Драммер, как будто они были в частных апартаментах, или заднем дворе на Земле. В холле никого не было. Она была практически уверена, что над этим потрудился Вон. В ее воображении, настил под ней, и Авасаралой взбрыкнул и раскололся. Что подумала Сантос-Бака, когда это произошло? Неужели она успела об этом подумать? Она пыталась осознать, что никогда больше не увидит эту женщину, моложе чем она сама, но не могла. Она боялась того, что придет за этим.

– Прости, - сказала Авасарала.

Драммер покачала головой.

– Это тебе не поможет, - сказала старушка, - но они все осознавали риск, на который шли. Вероятность того, что нам удастся развернуть Бурю с первого же попытки? Она всегда была крайне мала.

– Мы должны были подождать, - сказала Драммер.
– Мы должны были повернуть их всех назад. Собрать всех вместе, каждый проклятый корабль, и тогда напасть на это долбаное чудовище одновременно. Стереть его в порошок.

Ее голос стал надтреснутым. Она плакала, но ей не хотелось чувствовать, как она это делает. Авасарала протянула ей платок.
– Ты ошибаешься, Камина. Цена была выше, чем мы хотели. Выше, чем мы предполагали. Но мы делали то, за чем сюда пришли.

– Умирали? Так ужасно?

– Учились, - сказала Авасарала.
– Как быстро обшивка исцелилась? Нам нужно было это знать. А места, где рельсовая пушка пробила их ОТО, и где после восстановления, системы вооружений не вернулась обратно? Это тоже нам было нужно, и мы даже не знали, что именно искать. Возможно, корабль не может исправить более сложные механизмы. Теперь у нас есть карта вооружений. Где ОТО. Где рельсовые пушки. Где торпедные шахты. В следующий раз ты сможешь нацелиться сразу на них. Уменьшить его атакующую силу, достать его так, как мы не могли сделать в этот раз, потому что просто не знали.

– Хорошо, - сказала Драммер.

– Их смерть не была напрасной, они не умерли ни за что, - сказала Авасарала.

– Все умирают ни за что - ответила Драммер.

Они помолчали. Драммер кашлянула, высморкалась в платок, и наклонилась вперед, уперев локти в колени. С момента приведения ее к присяге, иногда - редко, но достаточно, чтобы признать этот факт, - к ней приходила уверенность, что она заняла пост главы союза, благодаря какой-то ужасной ошибке. Саба убедил ее, что каждый иногда чувствует себя самозванцем. Такова натура человека. Его слова прежде казались ей утешающими. В ее голове, Независимость умерла снова. У нее было болезненное ощущение, что она умрет еще тысячи раз, прежде чем она сможет заснуть. И еще больше смертей ей приснится.

– Вы сделали это со мной?
– спросила она.

Авасарала нахмурилась, складки сложились на пергаментной коже ее лба, как на смятом бумажном листе.

– Вы манипулировали мной, и я принесла в жертву своих людей, чтобы вы получили нужные данные?
– сказала Драммер.
– Это были вы?

– Это была история, которая отымела нас обеих, - ответила Авасарала.
– Проживи так долго, как я? Посмотри на изменения, которые я видела? Тебе откроется кое-что ужасное об этом всем.

– Расскажите мне?

– В этом нет смысла. Пока ты не увидишь сама, ты все-равно не поймешь.

– Эй, знаете что? Идите вы нахер.

Авасарала засмеялась достаточно жестко, чтобы ее инвалидная коляска решила, что что-то не так, и взбрыкнув, дернулась вперед на несколько сантиметров, прежде чем она смогла остановить ее.

– Справедливо, Камина. Справедливо. Я пойду. Посмотрю оттуда, сможешь ли ты пойти за мной. И пройти достаточно долго, чтобы понять, что они все наши люди.

– Независимость и Онтарио, - выплюнула Драммер.
– Союз и Коалиция, одной большой счастливой семьей, вместе стоящие перед огнеметом. Замечательно.

– Я знала, что ты не поймешь, - сказала Авасарала, и ее голос стал холодным и резким.
– Ублюдки с Бури? Я говорю тебе, что они - это тоже мы.

Глава двадцать восьмая Холден

Приторный красавчик, который выступал диктором новостей для всего, что здесь называли информационной лентой лаконианского режима, сидел с видом мрачного осуждения, избегая глядеть в камеру. На экране позади него разыгрывалась первая битва между "Бурей" и объединенными силами солнечной системы. Все подавалось с точки зрения "Бури", разумеется. Множество телескопических зумированных кадров и видеозаписей с камер торпед. На одной из них марсианский фрегат, один из ближайших родственников "Росинанта" следующего поколения, погиб в огненном шаре, когда выстрел рельсовой пушки прошил его от носа до хвоста. На другой записи, с торпеды, изображение пронеслось через пространство во фланг эсминца ООН и оборвалось вспышкой.