Война двух королев

"Верь во что хочешь". Он потянулся к складкам своего плаща, потянул за ремешок. Он протянул вперед узкий кожаный саквояж, какие часто носят с собой целители. "Подумал, что тебе понадобится помощь".

Я ничего не сказал, просто смотрел, как он достает маленькую бутылочку. Мне вспомнилось то, что сказала та служанка. Она сказала, что дала обещание, когда я спросил, зачем она здесь. И сказала, что ей было скучно. Но она знала, что моя рука заражена.

И, судя по всему, Малик пришел подготовленным именно из-за этого знания.

Он попросил ее проверить меня? Или она пришла к нему?

"Без крови твое тело так же полезно, как и тело смертного", - заметил он. "Инфекция распространится и попадет в твою кровь. Это не убьет тебя, но ты быстрее окажешься там, где не хочешь быть".

Я точно знал, где это было. Я был на краю с Поппи в Нью-Хейвене, но я сорвался с того обрыва, когда меня держали раньше.

Малик отвинтил крышку, и вяжущий аромат заполнил пространство. "Это будет жгуче, как огонь Бездны. Надеюсь, ты не будешь кричать и плакать, как раньше". Он крепко сжал мое запястье. "Это не закончится для тебя хорошо, если ты это сделаешь".

"Я не кричал, когда этот ублюдок отрезал его, так что ты думаешь?"

Под его виском снова напрягся мускул. "Тогда тебе лучше сделать глубокий вдох".

Я так и сделал, только потому, что знал, что будет дальше. Малик налил жидкость на частично обнаженную кость и нерв, его взгляд был прикован к моему. И, черт возьми, мне хотелось кричать, как в святом аду. Вдох, который я делал, ничем не облегчал жжение. Я стиснул зубы так сильно, что удивительно, что мои коренные зубы не треснули. От боли было трудно дышать или понимать, что, черт возьми, говорит Малик, но он говорил, потому что его губы двигались, поэтому я заставлял себя преодолеть мучения и сосредоточиться.

"Жжет, как ублюдок, не так ли? Но боль того стоит. Черт, это чудо. Даже не знаю, как она его создала. Не хотел спрашивать". Язвительная ухмылка появилась, и даже в палящей агонии я узнал эту однобокую ухмылку, обнажающую один клык. Это было по-настоящему. "Но это заставит инфекцию выйти наружу, и твоя кожа заживет". Он сделал паузу. "Да, это работает".

С болью в челюсти я смотрел, как жидкость пузырится на моей руке и пенится вдоль костяшек пальцев. Боль уменьшилась настолько, что мне больше не хотелось биться головой о стену. Из пены сочился густой беловато-желтый гной, вонявший примерно так же сильно, как тот чертов Жаждущий, которого я отшвырнул в угол.

"Ты даже не вздрогнул". Малик удивился. "Думаю, тебе бывало и хуже". Еще один удар сердца тишины. "И ты, вероятно, причинял другим гораздо худшую боль".

"Ты слышал?" хрипло ответил я.

"Слышал, но я не говорю о том, что ты сделал с Вознесенными. Или вон с тем Жаждущим. Получилось немного грязно, не так ли?" Он уставился на мою руку. Гной замедлился, перестал быть ровным, отвратительным потоком. "Знаешь, о чем я думал в последнее время?"

"О том, каким ты стал чертовски хреновым?" предположил я.

Он резко рассмеялся. "Я, наверное, должен уточнить. Я хотел сказать - знаешь, о ком я думал в последнее время?".

"Варианты безграничны".

"Ши".

Ее имя стало сюрпризом. Хуже, чем проклятие. Когда-то желанное воспоминание, ставшее не более чем пустой тратой времени.

"Я знаю, что она сделала. Они рассказали мне. Сначала я не поверил, но потом вспомнил, как сильно она тебя любила. Больше, чем, я думаю, ты даже знал или заслуживал". Он опрокинул бутылку на обрубок пальца.

Я шипел, когда жидкость попала на мою плоть и снова вспенилась, но уже не так интенсивно, как раньше.

"Тогда я понял, что они не лгали. Она меня подставила", - продолжил он с коротким смешком. "Ты убил ее?"

Разжимая челюсть, я выдавил: "Да".

"Жаль это слышать".

Я хочу верить, что это так. Но не верил.

Он отставил бутылку в сторону. "Зная тебя, ты держал то, что она сделала, в секрете, не так ли? Спорим, только Киеран знает".

Вонь от раны была уже не такой ужасной. Как и боль. "Это имеет значение?"

"Не очень." Он отпустил мою руку. "Просто нам всем приходилось заниматься всяким беспорядочным дерьмом, не так ли?"

"Ну, если кто-то вел счет испорченному дерьму, то ты выиграл", - сказал я ему.

"Похоже, это ты выиграл, братишка". Он достал из ранца небольшую салфетку. "Нашел любовь". Перевернув мою руку, он показал отпечаток. "Стал королем". Он провел большим пальцем по вихрю. "У тебя есть жизнь, о которой я когда-то думал".

Ярость вернулась, такая же жгучая, как и прежняя боль. "Поппи никогда бы не стала твоей".

"Она могла бы быть", - пробормотал он. Его хватка на моей руке усилилась. "Ты выглядишь так, будто хочешь ударить меня. Сильно".

"Звучит примерно так", - рыкнул я.

Он ухмыльнулся, протирая салфеткой костяшки пальцев. "Это забавно".

"Что именно?"

"Ты злишься на меня, когда ты провел последнее столетие, проживая свою жизнь - свою лучшую жизнь, как кажется".

" Жизнь?" прорычал я. "Я провел эти годы, пытаясь найти способ освободить тебя. Не только я. Киеран, Делано, Нейлл. Бесчисленное множество других. Многие, кто отдал свои гребаные жизни, чтобы вернуть тебя домой - хорошие мужчины и женщины, которых ты даже не знаешь, отдали все, чтобы освободить тебя. И все это время ты был добровольным животным". Нечестивая ярость захлестнула меня, когда он бросил ткань и достал свежую марлю, не обращая внимания на мои слова. Это вытеснило то, что я произнес дальше. "Ты хоть задумываешься, что случилось с Прелой?"

Малик напрягся, его зрачки расширились.

"Потому что да. Связь ослабила ее, но она все равно пыталась спасти тебя. Никто не мог остановить ее. Однажды ночью она улизнула, и больше мы ее не видели. Но мы знали. Она умерла, не так ли?" Я поискал на его лице хоть намек на что-то - вину или печаль. Что угодно. Прела была его привязанной волчицей, и они были так же близки, как мы с Киераном, поэтому он запретил ей сопровождать его, когда он отправился на поиски меня. "Ты бы точно знал, когда она ушла".

Я увидел это - черт возьми, я увидел реакцию. Если бы я моргнул, то смог бы ее пропустить. Вздрогнул.

"Она умерла". Мышцы под его виском запульсировали еще быстрее. "Но не раньше, чем она добралась до Карсодонии. Я не знаю, как ей это удалось, но Прела проделала весь путь сюда, только чтобы попасть в плен". Он наклонился. "Чудовище, которое сейчас лишено головы благодаря твоей жене, убило ее. Не быстро. Не раньше, чем он получил удовольствие. Не раньше, чем многие, многие другие повеселились".